Рука наткнулась на корпус телефона, который Асия вытащила из воды.
– Ты сказал, что он водонепроницаемый. Я надеюсь, это не означает «водонепроницаемый, если вы случайно нальете на него немного воды».
Алек вздохнул.
Асия боролась с усталостью, которая подкрадывалась к ногам, и смотрела на черный экран телефона, усеянный каплями. Надавив на кнопку активации, она увидела, как экран загорелся, а затем погас.
– Только не говори мне, что забыл зарядить аккумулятор, – проворчала она.
– Он заряжен, – выдохнул Алек, открывая рот, чтобы лизнуть кожу на шее Асии.
– Значит, у нас проблемы, – сказала она, затаив дыхание, и снова попыталась включить его, но телефон явно отказывался сотрудничать. – Я не могу позвонить Анри, а это значит, что нам придется плыть к берегу, если, как ты думаешь, он там. В противном случае вокруг сплошной океан, насколько хватает глаз…
– Не волнуйся, – прошептал Алек, наконец оторвавшись от ее шеи. – Я уверен, что побережье позади нас.
Он снова взял телефон и окунул его обратно в воду, чтобы вернуть на прежнее место. Затем Алек поцеловал Асию, и хотя океан вокруг них навязал свой ритм и они не идеально синхронно двигали ногами, чтобы не уйти под воду, тем не менее поцелуй оказался более чем удовлетворительным.
Они живы и вместе.
Из них двоих Асия явно менее мускулистая. Тем не менее она двигалась быстрее, опережая Алека, что странно. Он жил у моря, и Асия видела, что он плавал как дельфин. Ему больше подходила роль пловца, способного подбадривать отстающих.
– Алек, ты ранен?
Раньше она не нашла времени задать этот вопрос. Вдруг Алек неудачно приземлился, когда упал с корабля, или ударился обо что-то во время падения и у него началось внутреннее кровотечение, а воспитание не позволяло ему жаловаться?
Он не встречался с ней взглядом: глаза его подернулись туманом. Асия почувствовала, как настроение упало, так сказать, ниже плинтуса. Хотя под ногами не то чтобы плинтуса, не было даже дна.
– Я чувствую себя… странно, – признался Алек. Его голова едва высовывалась из воды.
Луна ярко освещала его в этот момент. Асия ударила бы кулаком по воде, если бы так не устала и не понимала, что необходимо экономить силы.
Лицо Алека казалось ужасно бледным. Темные круги оттеняли глаза. Нет, она отказывалась признавать, его лицо не похоже на посмертную маску. Он просто… устал. Безмерно устал. Как и она. Но в случае необходимости она готова разделить свои силы на двоих.
Онемевшими пальцами Асие удалось развязать веревку, стягивающую шорты.
– Я вытащу тебя, – сказала она. – Сейчас привяжу твою лодыжку к своему запястью, а ты постарайся просто держаться на воде. Я буду говорить с тобой, чтобы не дать заснуть, хорошо?
Алек начал протестовать, Асия заставила его замолчать поцелуем. Она начала привязывать тело Алека к себе.
– Есть много вещей, которые я хочу знать, – сказала Асия, затаив дыхание. – Например… как ты заставил Анри сказать тебе, где я? Когда вы говорили по телефону, он, должно быть, не сам сказал тебе, что я на Каравелле и занимаюсь ремонтом волшебного корабля, – ты ему нравишься, но не до такой степени, чтобы раскрыть тайну моей семьи…
Асия снова начала грести, замедленная тяжестью тела Алека позади. При такой скорости им потребуется несколько часов, чтобы преодолеть несколько сотен метров.
– Анри сказал мне, – чуть сонным голосом ответил Алек, – что я не могу поговорить с тобой сейчас, что мне нужно перезвонить позже. Я пытался заставить его объяснить почему, но быстро почувствовал, что что-то не так…
Асия ждала продолжения, но его не последовало. Алек дремал. Если он заснет, то рискует умереть от переохлаждения… Она остановилась, чтобы ущипнуть его за ногу, а он отреагировал так, что они оба чуть не утонули. Отдуваясь, Асия продолжила:
– Ты догадался, что что-то не так. А потом?
– Я спросил, в порту ли он, услышав звуки, которые заставили меня задуматься об этом… Он не сказал ни да ни нет, но я предупредил его, что иду. Я не понял, почему ты оставила ему телефон. В конце концов я решил, что это как-то связано с магией.
Снова повисла долгая тишина… Асия подождала еще десять секунд, потом повернулась, чтобы снова ущипнуть Алека за ногу. Застонав, он в итоге продолжил:
– Анри подумал, что раз уж я знаю, то могу прийти и дождаться тебя в порту. Он все объяснил, когда я приехал. Я сказал ему, что умею плавать. Я никогда не управлял волшебным судном, но у всего есть начало…
Голос Алека звучал умоляюще. Асия знала, что он хочет спать, – она тоже чувствовала желание тела перестать сопротивляться, перестать страдать. Но если они отдадутся сну, то никогда не проснутся.
Ее мать и тетя, могущественные ведьмы, погибли в автокатастрофе. Асия не намеревалась тонуть. Она хотела тихо умереть в своей постели, чтобы редкие для ее генеалогического древа старые кости лежали где положено.
Кроме того, слишком много неразгаданных тайн мешали так скоро сдаться: воспоминание о наемнике, напавшем на нее и, возможно, работавшем на Гюстава; два найденных осколка, один в океане, другой в спальне в поместье Форсайтов. Оба требовали ритуала. Асия до сих пор понятия не имела, кто создал этот атам и какую цель преследовал…
Нет, она не могла позволить Алеку отдохнуть, хотя и чувствовала себя ужасно из-за того, что мучила его вот так. Холод, окружавший ее, неумолимо стремился завладеть и ею, пытаясь проникнуть в мышцы и кости…
– Ты не рассказал, как закончился семейный ужин, – сказала Асия, заставляя себя думать о чем-то другом. – Ты рассказал своему кузену о наемнике, который напал на меня?
– Нам действительно нужно говорить об этом сейчас? – пробормотал Алек, извиваясь, словно веревка, привязанная к лодыжке, мешала найти удобное положение для сна.
– Да, Алек. Я жду твоего ответа.
– Саймон поговорил с моим дядей, как ты и ожидала. Гюстав, казалось, интересовался тем, что я знал о твоем нападении, но не более того. Он не подтвердил, что организовал его. Я внимательно следил за ним, пытался узнать, не лжет ли он… По правде сказать, я действительно не знаю. У меня сложилось впечатление, что Гюстав говорит правду, но…
– Но ты не уверен, что знаешь его так хорошо, – разочарованно закончила за него Асия.
Сколько бы она ни вглядывалась в горизонт, освещенный лунным светом, по-прежнему не видела никаких признаков того, что они приближаются к побережью. Сколько еще она должна плыть?
Асия попыталась скоротать время, спросив Алека на другую тему: кто его любимый член семьи?
Когда он упомянул тетю, Асия поняла, что правильно считала реакцию Алека на приветствие отца. Она надеялась, что придет день, когда он расскажет ей все, от безвременной смерти его матери, Галитеи Дивалло, до нового брака его отца. Генеалогическое древо, созданное Констанцией, гласило, что у отца Алека, Виктора, родилась дочь от второго брака.
Асия спросила, как звали его первую девушку – Людивин; почему она не нашла штурвал на квартердеке – потому что его изобрели только через три столетия после Каравеллы…
Асия знала, что ей следовало поберечь дыхание, вместо того чтобы говорить самой и заставлять Алека, но каждый вопрос помогал им оставаться на плаву, какими бы медленными ни казались ответы. Каждое слово Алека, даже на грани сонливости, отвлекало ее от огня в легких и каждой мышце, которую Асия напрягала.
Ответы Алека становились все более и более невнятными.
Ей приходилось все больше и больше концентрироваться, чтобы находить новые вопросы, потому что лед, сковывающий тело, постоянно отвоевывал новые территории. Следующий на очереди разум.
Пришло время, когда Асия больше не слышала, что говорил Алек. Она забыла, почему важно говорить и почему приходилось задавать вопросы. Асия забыла, что искала и к чему направлялась.
Она забыла причину, по которой оказалась в черной ледяной воде, и почему чувствовала тяжесть позади.
