— Н-нет…
— Зря сомневаешься. Не знаю, что там предусмотрено для тебя, но сама понимаешь, нужен ребенок. А вот ты… необязательное приложение. Может, выкормить малыша Маркус тебе еще и даст, если тот от Евгения. А если это ребенок самого Маркуса, то вы ему будете сразу не нужны. Вообще.
— Врешь!
— Клятву дать? На алтаре, по всем правилам?
— Я… ты врешь! Не верю!!!
— А мне все равно, веришь ты или нет! Я точно знаю, а ты можешь только надеяться, что пожалеют, и убьют безболезненно.
Что оставалось делать Марине?
Правильно. Только расплакаться.
Фелиция вздохнула, но утешать ту дуру как-то не тянуло. Да и не получилось бы у нее, не было ей жалко Марину. Почему? А потому, что Марине тоже никого жалко не было. Щука — она ж не испытывает жалости, только голод, а если нарвется на того же сома, который отлично ее слопает, то ничего удивительного. Круговорот хищников в природе, круговорот хищников в высшем свете. Разницы никакой.
Вы об этом не знали? А хищникам и на это наплевать, если что. Им интересна ваша питательная ценность, а не ваши самомнение и амбиции.
Минут через пятнадцать слезы прекратились. Марина поняла, что коронный номер: «Не знаешь, что делать, реви громче, авось, поможет» не проходит, и решила не тратить зря силы. И так-то себя плохо чувствовала, а если еще что-то изображать, то вдвое хуже становится.
— И что мне теперь делать?
Фелиция этого вопроса и ждала.
— Маркус больше не придет. Не знаю, что с ним будет, но предполагаю, что его объявят в розыск.
— За бабушку?
— Да и за тебя тоже. Думаешь, он бы тебя в живых оставил?
Марина так не думала. А потому печально икнула.
— Что теперь со мной будет?
— Дашь мне немного крови под клятву. Мне она нужна для поисков Евгения Н. Отт.
— П-поисков?
— Видишь ли, я знаю и о твоем поступке, и о том, что выкинула твоя бабка. И даже о результате знаю, и мне он не нравится. Тебе, полагаю, тоже.
— М-мне?
Марину как раз все устраивало.
Пока она здесь, а Евгений где-то там, есть вероятность, что ей не свернут шею. А это так радует!
— Тебе-тебе. Если ты не поняла, ты даже носишь ребенка исключительно с подпиткой алтаря. А рожать как собираешься?
Марина об этом не думала. Родит… наверное? Бабушка говорила, что зелье сварит…
— Бабушка сказала — рожу.
— Без ее помощи? То-то и оно, да и зелье твое — не панацея, не поможет оно уже.
— Я… умру?
Фелиция врать не собиралась. Ей надо разрешить эту историю, а не утешать дуреху. Хотя Фелиция все сделает, чтобы Марина выжила, долг-то у литты Яны перед ней есть, его никто не отменял.
— Ребенка будут вытаскивать, сама понимаешь, а вот ты… за тобой никто не стоит, ни род, ни магия, ни сила — у тебя нет ничего. Потому, прости. Евгений — твой единственный шанс на выживание. Если он захочет, ты останешься в живых.
— А если не захочет?
— Значит, ты все равно умрешь.
Марина покривилась.
— Плохой выбор.
— С Маркусом, кстати, у тебя не возникло бы таких проблем. Слабый аристократ, слабая наследственность, слабый ребенок, которого ты бы и выносила без проблем. А Евгений, увы, мало того, что очень силен, так на нем еще и проклятие лежит… да, ты правильно понимаешь, ты во все это попала по своей же глупости.
Марина скрипнула зубами.
Глупости⁈
Но почему⁈ Почему все книги полны примерами того, как Золушки выходят замуж за принцев, или хотя бы аристократов, и живут потом долго и счАстливо, и детей рожают, и вообще? Почему у нее-то пошло не так? Что за несправедливость?
Чем она хуже всей этой аристократии? Не так красива? Зато умна, мила и практична, и стала бы любому отличной парой! Она просто хотела жить так, как того достойна! Но почему у нее так не получилось⁈ Сказки соврали⁈
Фелиция читала эти мысли так отчетливо, словно они были напечатаны прямо на лбу у Марины.
И тоже грустно думала, что поотрывать бы некоторым руки-ноги-головы…
Пишут-то сказочки, и указывают, что это сказочки. Но ведь обязательно найдется наивная душа, которая примет их за руководство к действию! Вот обязательно!
И никто не напишет о том, сколько труда приходится приложить нищенкам, чтобы хоть как-то начать соответствовать. И что их потом ждет…
Были в истории такие случаи, когда принц влюблялся в нищенку?
Да еще как были! И о них писали, но в общем, опуская детали и подробности. Не говоря о том, сколько таких счастливиц спилось, оказалось в лечебницах, погибло во время родов, потому как взяты они были только для получения здорового потомства. Сколько из них пережило покушения, а сколько и не пережило. Сколько дожило до старости…
Не бывает так, что тебе все дадут и ничего за это не спросят. Не бывает.
Или ты платишь сам, или платят за это твои дети и внуки, и с этим можно только смириться. Вот, уж на что ее бабушка умна, и то умудрилась влететь в проблемы. Считай — на ровном месте.
Вот о чем бы писать! А не о том, как на очередную дурочку или дурачка льется с неба поток сиропа с бриллиантами! Он-то прольется, а вот как потом расхлебывать будут?*
*- «Золушка до и после». Л. Филатов. Очень хорошо показан характер героев, прим. авт.
Фелиция молчала.
Сидела, молчала, пока Марина все не обдумала, и не протянула руку.
— Клятву дашь?
— Дам. Я Фелиция Л. Виран, даю слово, что беру кровь только для поисков Евгения Н. Отт. И не стану использовать взятую мной кровь для других целей. Клянусь родовым алтарем!
Вспышка силы засвидетельствовала ее слова.
Фелиция нацедила у Марины крови — и отправилась восвояси. У нее еще дел было по горло, ей еще к некроманту ехать, а уж сколько там возни будет….
Даже подумать страшно!
Кто сказал, что магия — это легко и просто? А ну подать его сюда, к уравнениям на три страницы и примечаниям мелким почерком еще на полторы! Посмотрела бы Фелиция, как они запоют. А вечером еще к бабушке, отчитываться. Яна переживает. За Фели, за Евгения, за результат предприятия… и за Маринку тоже, хоть девчонка того и не очень заслуживает. Ее бы выпороть за дурость, да нельзя пока!
Фелиция насмешливо прищурилась на часы.
Времени мало, дел много — обычное состояние! Она справится!
Россия.
— Соня!!!
Что — опять⁈
Евгений развернулся и уставился на подходящего к ним Семена. Да что ж тебе такое — мало⁈ Я на тебя, гад, Нину Ивановну спущу! Сам не покусаю, и ты еще об этом пожалеешь!
Но в этот раз Семен был неожиданно серьезным и строгим.
— Соня, нам НАДО поговорить.
Соня посмотрела на енота, на Марту.
— Еня, пригляди за Мартой. Марта, пожалуйста.
Марта послушно взяла в руки поводок.
Евгений едва не зашипел. И как тут узнаешь, о чем они говорят? Разве что… поиграть в разведчиков?
Евгений потянул за собой Марту, и начал подкрадываться к Соне и Семену с того бока, где его видно не было. Кусты загораживали.
Повезло. Ветер подул в его направлении, а слух у енота острый, слова он разобрал.
— У меня нет выбора. Я женюсь на Илоне, ее отец поставил мне условие.
— Мне нет до этого никакого дела.
— Соня, я сегодня пришел последний раз. Потом я уже уговаривать не буду.
— А что будешь?
— Я…
— Вот ЧТО ты мне можешь сделать? А⁈
— Сделаю — тогда и узнаешь. А пока у меня к тебе последнее мирное предложение.
— Какое?
— Я предлагаю тебе квартиру. Вот, посмотри, это все документы.
Соня подняла брови.
— Квартиру? У меня есть своя.
— Есть. Но это будет квартира для Марты. Она вырастет, и это будет ее имущество. Ты понимаешь, что алиментов с меня много получить не удастся, а это будет единовременно выплаченный вариант.
— Хм? Вместо алиментов?
— Практически. Ты подписываешь тот пакет документов, который я тебе предлагал, и получаешь квартиру.
— То есть признаю себя шлюхой, а своего ребенка ублюдком, так, что ли? И это чтобы ты мог жениться на своей швабре?
