— У него там не болты, а дротики какие-то. С алхимическими составами. Какой-то особый вид охоты, забыла уже.
Тарик уже их не слушал. Ему показалось, он наконец что-то уловил на мелькающих картинками зеркалах. Что-то там менялось. Что-то…
— Эй, народ! — сказал он. — Вам не кажется, что сюжет развивается?
К нему обернулись два усталых и слегка удивленных лица.
— Ну, в смысле, сюжет в этих зеркалах! Там что-то изменилось! Как будто эти Нечистые драконы еще на кого-то напали, не только на Есуа!
Саннин тоже вскинула голову к зеркалам. Розовые блики заплясала по ее лицу.
— Ничего не могу разобрать, — сказала она уставшим голосом. — Раньше было четче, — она потерла кулаком слезящиеся глаза.
Может быть, кислород в самом деле начал заканчиваться? Ну что ж, говорят, смерть от переизбытка углекислого газа нестрашная. Люди просто чувствуют утомление и засыпают — чтобы не проснуться больше. Не самый худший вариант…
«Нет, — решил Тарик, — если до такого дойдет, я лучше попытаюсь тут нафиг все разнести, чем тихо умирать! Но сейчас еще не оно, воздуха в здании такого размера должно хватить надолго, даже если дышат тридцать человек! Просто качество этого воздуха, конечно, падает…»
И в этот момент реальность сама начала раскручиваться вокруг них, распускаться, как шерстяной свитер грубой вязки, если потянуть за ниточку.
Редкое и удивительное зрелище: стены, разрушенные ступени с лавками, горы хлама — все это вдруг начало трескаться и распадаться в пыль, причем полосами: Тарик увидел, как полоса такой дизентеграции прошла по стене, превращая ее в невесомую пыль, и тут же все остальное начало падать и осыпаться, теряя структурную целостность. В проемы вдруг хлынул нестерпимо яркий свет, похоже, что дневной. Громкий, явно усиленный амулетом, но слышимый будто издалека мужской голос отчетливо сказал: «Лица, взявшие заложников в гостинице „Саравез“! С вами говорит командир Третьего северного корпуса Занкор…»
Что там хотел командир Занкор, осталось для Тарика секретом, потому что в конференц-зале появился куда более неприятный визитер. Откуда он взялся, Тарик не понял: его появление сопровождалось рядом световых спецэффектов, но на формирование портала они не походили. Выглядело это так, будто человек — точнее, Дракон — шагнул прямо из воздуха, держась за туго намотанный на кулак пучок магических каналов, которые соединялись с распяленной на всю комнату сетью Есуа.
Да, Дракон — Владыку было трудно не узнать. Он выглядел, как человек, но его облик не походил на тронный, который он чаще всего являл миру во время официальных мероприятий, и не тот, который он использовал в основном для обольщения девиц и который считала основным Даари (с ее подачи Тарик разыскал эти фотографии в Сети). Можно сказать, он вообще ни на какой не походил. Плоть его лица текла и плавилась, словно сделанная из теста, за телом, облаченном почему-то в стандартный пилотский комбинезон, словно бы струился размазанный голографический шлейф. Что его так изуродовало, Тарик не знал и понять не мог. Одно чувствовалось сразу: Владыка зол. Он беспримерно, неподдельно и даже, пожалуй, эпически разъярен. О меньшем гневе складывают легенды. Гнев же такой пропорции, пожалуй, способна отразить только эпическая поэма, и о потомки будут говорить, что поэт преувеличил, притягивая за уши всякие термины вроде «гипербола» и «гротеск».
Тарик сейчас печенкой осознал, что его презрение к школьным урокам литературы было абсолютно и полностью оправданным. Какие, нафиг, гипербола и гротеск — абсолютная правда жизни!
Но в словах, которые произнес Владыка, этого гнева не ощущалось
— Ну вот, Есуа, — сказал он, — довыделывалась. Довольна?
За спиной Тарика раздался вздох. Он обернулся вовремя, чтобы увидеть, как Есуа развернулась, разогнулась из застывшей позы. Лицо ее тоже начало меняться, но не так, как у Дракона: с него исчезали пыль, грязь, следы утомления. Волосы развернулись из сложной косы, упали по плечам и спине безупречным черным водопадом. Одежда вовсе исчезла, но выглядела Есуа теперь не эротично, а тоже эпично — как статуя древнего скульптора. «Вот что называется битва титанов», — мелькнуло у Тарика в голове.
— Еще как, — сказала она, улыбаясь.
И ударила первой.
…Если бы не Саннин, Тарик бы, наверное, погиб в первые секунды этой схватки. Просто не хватило бы опыта. Но едва до него дошло, что когда творится такое, лучше прикрыться магическим щитом и не отсвечивать — как он обнаружил, что его уже схватили за крыло, дернули вниз и заставили забраться под ту самую лавку, на которой Саннин и Лито раньше сидели. И что между ними и набирающим обороты мини-апокалипсисом снаружи уже мерцает ажурная, но прочная преграда магического щита.
— Спасибо, — кое-как выдавил из себя Тарик. — Ну у тебя и реакция!..
— Я его только увидела, сразу щит плести начала, — покачала головой Саннин.
— Я тоже, — сказал Лито. — Но немного опоздал. Засмотрелся. Начал только, когда он заговорил. У него интонации были, как у нашего директора на летучке.
— П-ф, — фыркнула Саннин. — Слышали бы вы, как он отжигает в роли Ректора! Я имею в виду, с неуспевающими адептками он не общается, но когда успевающим случается накосячить серьезно… — она недоговорила, только зябко передернула плечами. — Особенно, знаешь, когда какая-нибудь фаворитка реально жесть натворит… вот тогда страшно. Я один раз видела.
— То есть ты хочешь сказать, — произнес Тарик медленно, — что это еще не самый большой гнев у него?
— Это? — фыркнула Саннин. — Это так… ну, на десять баллов из двенадцати, наверное. Убить он ее убьет, конечно, но не сказать, чтобы он злился именно на нее. Скорее, на тех, кто его так потрепал по пути сюда.
Тарик почувствовал, как по позвоночнику пробежало знакомое предчувствие. Если Саннин права…
— Ты уверена? — спросил он. — Ты ведь знаешь Владыку довольно близко.
— Не сказала бы, — удивленно произнесла Саннин. — Ты… Тарик! Только глупостей не делай!
В этот момент она звучала удивительно похоже на Даари. Видно, не даром была у нее придворной дамой несколько месяцев!
Но поздно: Тарик уже развел когтистыми лапами в сторону нити ее щита и кубарем выкатился из укрытия.
Очень вовремя: в бою между драконами — впечатляющим еще и потому, что оба пребывали в человеческой форме, когда еще такое покажут! — наметился перелом. Или даже не наметился, а уже случился. Есуа валялась на земле, засыпанная строительной крошкой. Остатки сложной сети магических каналов липли к ее телу, но большая часть этих каналов для зрения Тарика уже казалась мертвой, неактивой. Дракон, уже определившийся в чертах и похожий на молодого повесу, стоял поодаль, опустив руки, но Тарик отчетливо видел, что вокруг него формируется мощная атакующая плетенка. Медленнее, чем обычно, то есть не мгновенно — видно, Владыка тоже притомился — но все еще весьма и весьма быстро.
Нужно было быть полным идиотом, чтобы кинуться между этой плетенкой и почти добитой драконицей, выкрикивая:
— Владыка! Владыка! Пощадите ее!
К счастью Тарика, Саннин оказалась правав, и гнев Владыки не так уж и зашкаливал. Его атакующие чары не ударили сразу, замерли в воздухе, словно нацеленная в атаке кобра.
— Ну надо же, — произнес Владыка почти весело. — Таарн Сат собственной персоной. За которого так просила моя дорогая супруга. Должен сказать, этот наряд тебе идет, мальчик.
«От мальчика слышу!» — чуть было не огрызнулся Тарик. Владыка и в самом деле сейчас смотрелся очень юно.
— Владыка, прошу, — быстро заговорил Тарик. — Не нужно убивать Есуа! Позвольте ей… — он намиг потерялся, но тут же его посетила счастливая идея: — Позвольте ей снова впасть в спячку! Через сто лет, через пятьсот, через тысячу, когда будет больше драконов-гибридов — тогда с ней можно будет справиться, не убивая! У нее столько ценных знаний о вашей же цивилизации! Нельзя их просто потерять!
— Интересная мысль, — теперь Владыка действительно искренне веселился, широко улыбаясь. — А тебе-то что с того? Ну, допустим, ты в нее влюбился — понимаю, в нас, драконов, сложно не влюбиться. Но толку-то тебе с ее спячки? Осознание, что вымолил пощаду для дамы сердца — это немало, признаю. Но я считал тебя более практичным юнцом.
