– Что же, буду рад лично познакомиться с вашим замечательным дядей Анри. Простите, принцесса Эдвардс, похоже, я не смогу удовлетворить вашу просьбу. Приношу свои искренние извинения, – вежливо склонил голову перед Кэтрин. – Я не смогу выполнить данное вам обещание. Возникли непредвиденные обстоятельства. Можно сказать – Вопрос жизни и смерти. Согласитесь, что идти на праздник, зная, что за это придётся заплатить столь высокую цену, не принесет удовольствие ни мне, ни вам. Будем считать это отложенным обязательством, которое я непременно выполню. Но, в другое время.
Смерив нас обоих несколько ошеломлённый взглядом, принцесса вынужденно согласилась. Опровергнуть это заявление ей было нечем. Усевшись во второе кресло, настраиваясь на продолжение беседы, Эйлис выразительно посмотрела на Кэтрин. По идее, шотландка могла бы и уйти, выполнив поручение отца, но, по-видимому, отношения между девушками были куда сложнее, чем я думал. Причём не сказал бы, что они смотрели друг на друга с враждебностью.
Прежде чем я успел разрешить эту ситуацию, выпроводив их обеих, вновь включился селектор. Уже несколько обеспокоенно и нервно мисс Кольридж сообщила о ещё одной неожиданной посетительнице, которая тоже хотела со мной встретиться. И тоже по неотложному делу. Меня сперва удивило, у кого хватило влияния, чтобы вынудить мисс Кольридж прервать моё общение аж с двумя принцессами, не осмелившись попросить гостью обождать. Однако, судя по изумлению на лицах Кэтрин и Эйлис, имя графини Конни Байрон им хорошо знакомо. Более того, они выжидательно на меня посмотрели, будто хотели что-то спросить, но стеснялись друг друга. Удивительное зрелище.
– Не возражаете, если она к нам присоединится? – на всякий случай уточнил, чтобы никого не обидеть.
Не получив возражений, попросил графиню войти. Первая реакция незнакомой мне девушки показала, что она тоже не ожидала здесь встретить обеих принцесс. Леннокс, откровенно паршиво изображающий «кадку с деревом», предвкушающе ухмыльнулся. Его происходящее тоже начало забавлять, согнав с лица скучающее выражение. Прислонившись к стене, он сложил на груди руки, с интересом наблюдая за развитием событий. В отличие от него, мисс Парк продолжала изображать стойкого оловянного солдатика, однако от неё «повеяло» задумчивостью и лёгкой настороженностью. Если Леннокс расслабился, то она, напротив, напряглась. Сопровождающий графиню, прилично одетый Чейз Уильямс, приветливо кивнув шотландцу, не раздумывая, встал рядом с ним. Отчего создалось ощущение, что изменился баланс сил. Став два к одному, не в пользу принцессы Эдвардс.
Мгновенно уловив этот нюанс, графиня, обладающая чутьём потомственного аристократа, с некоторой неторопливостью демонстративно села в третье кресло, подвинув его строго по центру комнаты. Расположив на равном удалении и от Эйлис, и от Кэтрин. Что-то мне захотелось побыстрее покинуть кабинет, оставив их выяснять отношения между собой, пока они не разобрались со мной.
– Здравствуй Конни. Ты тоже знакома с сэром Йохансоном? – приветливо поздоровалась принцесса Эдвардс, как с равной.
Поинтересовавшись у графини, какого…, пусть будет – пекаря, она здесь забыла?
– Пока ещё не довелось. Однако, насколько вижу, этот недостаток следует исправить, и как можно скорее, – одарила нас троих одинаковой, доброжелательной улыбкой. – Леди, я рада вас видеть. Если это не покажется нескромным вопросом и неуважительным отношением к сэру Йохансону, могу я узнать, что привело вас сюда? Да ещё прямо передо мной.
Заподозрила, что эти две вещи как-то между собой связаны.
– Я хотела вручить своему другу пригласительное письмо. Попросив его составить мне компанию на твоём дне рождения. Однако, похоже, в этом уже нет надобности, – объяснилась Кэтрин, отзеркалив улыбку.
Принцесса надела маску светской львицы, не позволяющей прочесть её истинные чувства.
– А я здесь для того, чтобы передать письмо отца. Он пригласил моего друга на наш семейный отдых, во Францию. Желая познакомить его с нашей дальней роднёй из ветви Анжуйских, – сообщила леди Эйлис, разглядывая свои идеально лакированные ногти.
Словно речь шла о какой-то мелочи. Не показывая своей личной заинтересованности в этом приглашении, она, на самом деле, только подчеркнула его значимость. Поскольку в этом случае инициатива исходила от герцога Эдинбургского. Что могло означать всё, что угодно. Подозреваю, она так сказала не из желания мне угодить, а из чувства соперничества. Эти леди явно знакомы не первый день.
– Вот как? – приятно удивилась графиня, услышав то же, что и я, но сделав намного больше выводов. – Вы не поверите, но я здесь тоже, чтобы передать письмо. От моего отца! – с важностью подняла палец вверх и, выдержав небольшую паузу, рассмеялась мелодичным смехом.
Чем слегка разрядила обстановку. Графиня Байрон выглядела обычной, привлекательной, кареглазой девушкой. С немного узким, аристократичным лицом, тонкими губами и высоким лбом. Длинные, прямые волосы каштанового цвета, были собраны за спиной в пышный хвост.
– И что самое смешное, вероятно, преследуя ту же цель, что и вы, – открыто признала, без тени смущения, зарабатывая плюс два балла Уэльсу.
Из памяти Маргарет я «вспомнил», что Байрон занимали в Уэльсе такое же положение, что и Стюарты в Шотландии. То есть, у меня уже собрались три принцессы. Осталась ещё Ирландская и тогда колода будет собрана, а игрок казнён, из зависти.
– Ты знаешь, какую я преследую цель? – шутливо усомнилась Кэтрин. – Мне уже стоит задуматься, как от тебя избавляться?
– Легче лёгкого. Два миллиона и я сегодня же улетаю в казино, в Монако, – столь же шутливо подсказала графиня. – А там либо ишак, либо шах, либо…
– Мат, твоего отца, – любезно подсказала Эйлис, с неодобрением покачав головой, показав взглядом на меня.
Указывая, что это было невежливо. Чувствую, девушки уже начали общаться на своей волне, на которой я явно лишний. Переглянувшись с Ленноксом, характерным жестом предложил ему выпить, кивнув на дверь. Имея в виду, что пойду с ними. И тут, в рамках кульминации разворачивающегося в этом кабинете фарса, в него натуральным образом вломился покрасневший от гнева, сильно возмущённый мужчина. Обладатель небольшой залысины и пивного брюшка.
Грубо отталкивая отчаянно пытающуюся ему помешать мисс Кольридж, он яростно кричал, что этого так не оставит! Какой позор! Подать ему директора этого «сарая»! Если бы Габа успел вернуться из Мозамбика, куда улетел повидать родню, отпросившись перед самой войной баронов, то этот тип уже лежал бы посреди коридора, вытянувшись по струнке, строго ногами на юг, сложив руки на груди. Так, чтобы в них удобнее было держать цветочный горшок с фиалкой, добавленный для красоты и полноты композиции. Однако, двое крепких мужчин в тёмных костюмах и очках, держащихся у него за спиной, на расстоянии вытянутой руки, готовых в любую секунду, после команды: «Взять», от хозяйки, уж не знаю, которой из трёх, с удовольствием выполнили бы ту же самую работу. Или помогли ему выйти на улицу, через ближайшее окно.
Действуя одновременно, Парк, Леннокс и Уильямс, мгновенно взяли мужика в «коробочку», остановив его «героический» прорыв.
– Спокойнее. Ты кто? – потребовал Леннокс, уперев ладонь в грудь вторгнувшегося к нам мужика.
– С дороги! Я этого так не оставлю. Я требую извинений! – брызжа слюной, продолжал орать мужчина. – Я вам не какой-нибудь бродяга с улицы. Вы у меня за всё ответите. Проходимцы! Мерзавцы! Всех засужу! Воды мне! Воды!
Если сказать, что я растерялся, значит, не сказать ничего. С недоумением перевёл взгляд на мисс Кольридж, прося подсказку.
– Этот человек утверждает, что его здесь обманули. Предоставили некачественные услуги. Обсчитали на кассе. А также у нас антисанитария и крайне неуважительное отношение к клиентам, – секретарь донесла до меня суть его претензий. Степень моего ошеломления значительно выросла. И я этого даже не скрывал.
