Робот-интеллектуал Вася Петриков был специалистом экстракласса. В делах, требующих интеллекта менее тысячи единиц по шкале Антасмана, его обычно не использовали. Вася на мелочи не разменивался.
И потому, когда его вызвали к ректору института, он понял, дело нешуточное.
Взгляд ректора был задумчив. Знаете, Петриков, мне поручено от имени ученого Сонета обратиться к вам с просьбой. Ваша воля, конечно, отказаться, но лучше нас с проблемой никто не справится.
«Игра слов, — подумалось Васе, — найдите дурака, который откажется от просьбы ученого Совета. Уже само предложение говорит об очень великой чести. Значит, тебя, дружок, ценят!»
— Слушаю вас, — только и сказал Вася.
Он сидел перед ректором и слушал его внимательно и сосредоточенно. Внутри у него все пело — такое счастье сваливалось не на каждого. Работенка предстояла на пределе интеллектуального запаса.
Недавно в институте был изобретен и изготовлен опытный образец наручного правдоискателя. Идея изобретения, в сущности, была простой.
Правдоискатель состоял из микроминиатюрного абстрактномыслящего устройства. Информация, поступавшая об объекте исследования, передавалась в центральный банк данных, где полученные сведения анализировались и исследовались. Затем результаты анализа передавались обратно на правдоискатель. Причем связь осуществлялась не только в пространстве при помощи обычных радиоволн, но и ко времени посредством пучков нейтрино,
Проводить испытания решено в прошлом времени, сказал ректор. А точнее в 1988 году.
«Но почему именно в этом году?» захотелось спросить роботу Васе. Однако он недаром считался интеллектуалом экстра-класса и поэтому легко сдержался.
И все же столь безобидная, легковесная мысль имела под собой почву. В 1988 году родился ректор. Сейчас ему было уже за триста.
— Итак, Петриков, если вы согласны… ректор произнес эти слова торжественно.
Воцарилась пауза. Петриков выдержал пятнадцать секунд (на большее у него терпения не хватило) и выдохнул: «Рад, что удостоен столь высокой чести, уважаемый ректор!»
У ректора в руке появилась маленькая коробочка.
— Я вручаю вам этот уникальный прибор, сказал он, открыв коробочку. В ней лежали обыкновенные кварцевые часы марки «Слава».
Правдоискатель помешался именно в этих неброских часиках, которые, кстати, от того нисколько не лишились своих функций.
Время на часах, заметил ректор с точностью до десяти наносекунд соответствует времени в той местности, где вы будете проводить эксперимент.
Вася взял часы,
Всю необходимую информацию вы получите при Трансвременном переходе, — напутствуя, сказал ректор и подвел Васю к висящей на стене огромной картине «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе». Левая рука монарха стискивала поручень кресла. Ректор указательным пальцем ткнул в расположенную под рукой царя скрытую на поручне кнопку. Царь Петр даже глазом не повел. И понятно: все его внимание было уже много сотен лет сосредоточено на беспутном сыне.
После нажатия кнопки оба они, царь и сын исчезли, однако кресло осталось стоять на шахматном паркете пола. Робот уселся на бывшее царское место, поднял руку в знак прощания и нажал ту же кнопку. Картина с роботом Васей уменьшилась до размеров обычного почтового конверта. Ректор взял конверт, подошел к массивному столу из мореного дуба и вызвал секретаршу.
— Пожалуйста, этот конверт подлежит немедленной заброске в 1988 год!
Секретарша четко выполнила его просьбу, передав в канцелярию времени.
Так начался эксперимент.
Дабы не засорять внимание читателей излишней информацией, воспользуемся любезностью ректора, великодушно предоставившего в наше распоряжение голографический кубик со сведениями об испытании правдоискателя. Остановимся лишь на тех скупых сообщениях, которыми обменивались робот Вася и институт.
«Телетаймограмма.
Переброска завершилась благополучно. Конверт со мной, попав в почтовое отделение, был доставлен почтальоном в почтовый ящик явочной квартиры. В ней я и поселился под именем Целанида Валидолкина.
Совершил первую контрольную проверку. Зашел в местный гастроном и попросил взвесить триста двадцать граммов колбасы сорта „Синеградская“. Продавщица взвесила, судя по стрелке весов, точно триста двадцать граммов. Я нажал кнопку правдоискателя. Пользуясь его информацией, сделал замечание: „Девушка, ваши весы обманывают на сто семнадцать граммов. Вы взвесили мне меньше колбасы“.
На это продавщица ответила: „Разуй глаза! Или еще не похмелился, алкаш несчастный!“
Я сказал: „Роботы-интеллектуалы не пьют“.
Миловидная девушка-продавщица продолжила в том же духе: „Совсем до чертиков допился! Небось одеколон жрал! А ну, мотай отсюда, иначе милицию вызову!“
Я сказал: „Вызывайте“.
Вызвали. Проверили меня. Алкогольного опьянения не обнаружили. Потом по моей просьбе проверили весы. Они действительно врали на сто семнадцать граммов.
Мне было очень жаль девушку-продавца, но правдоискатель не ошибся. Поэтому я, как свидетель, подписал протокол об обвешивании.
Робот Вася».
«Телетаймограмма. Из института — Васе.
Мы рады, что первый результат оказался положительным. Хотя и беспокоимся, не нанесли ли вы психологическую травму продавцу? Обязательно зайдите в магазин, поинтересуйтесь и продолжайте эксперимент.
Желаем успеха. Ректор».
«Телетаймограмма. От Васи.
На следующий день зашел в тот же магазин. Девушка по-прежнему за прилавком, но уже улыбается и приветливо разговаривает с покупателями.
Я уже хотел уйти. Однако какой-то покупатель не встал в очередь и прошел к директору магазина. Туда он прошел с пустыми руками, обратно — с большим свертком. Когда он вышел на улицу, положил в багажник легковой машины сверток, а затем сел за руль, я спросил: „Скажите, пожалуйста, что за сверток вы вынесли от директора магазина?“
— Не твое собачье дело! сказал он и дал газ. Машина исчезла.
„Роботы — не собаки“, — подумал я и нажал кнопку правдоискателя.
„В свертке, — ответил правдоискатель, — две палки сервелата, пять банок икры паюсной, коробка конфет „Птичье молоко“ и три бутылки коньяка „Наполеон“. Все это по нормальным ценам“.
— А кто этот человек?
— Это личный водитель мэра города. Мэр города — большой человек — четко сообщил правдоискатель. Затем добавил:
— Между прочим, продукты в свертке должны быть реализованы на общих основаниях, но их продали, минуя прилавок.
— Как звать этого „большого человека?“
— Его звать Дибазол Валерианович Баралгинов, — сообщили часы „Слава“.
Прошу дать разрешение на продолжение эксперимента.
Робот Вася».
«Телетаймограмма.
Информация, переданная вами, была заложена в индикатор риска. Прибор зашкаливает. Мнении членов ученого совета разделились. Одни высказываются „за“, другие — „против“. Предлагаем поступить так. как подсказывает интеллект.
Ни, пуха ни пера. Ректор.»
«Телетаймограмма. От Васи.
Решил продолжить эксперимент.
Пришел в приемную мэра города.
Помощник не пустил. Сказал, что для приема по личным вопросам есть соответствующие часы и дни. Надо записываться. Может быть, мэр и примет… месяца через два.
Я сказал: „У меня вопрос вовсе не личный“.
Помощник ответил: „У всех не личные вопросы. А копнешь, каждый что-нибудь просит то дай, это сделай. Как вам не стыдно, ведь Дибазол Валерианович важный государственный деятель. Нельзя его отвлекать по пустякам!“
Это не пустяки, — попытался возразить я. — Выслушайте, пожалуйста, меня.
Помощник вдруг весь побелел и свистящим шепотом произнес: „Немедленно покиньте помещение. Вы мешаете работать“.
Я вышел. Рассчитал, где находятся окна кабинета мэра города, и поднявшись на высоту третьего этажа, влетел в открытое окно.
Мэр изучал какие-то документы. Поэтому он и не заметил, каким образом оказался я перед ним.
— Извините, пожалуйста, Дибазол Валерианович, можно вас спросить?
— М-да, — Баралгинов поднял голову и посмотрел на меня. — Вы собственно, по какому делу?
— Понимаете ли, Дибазол Валерианович, — начал я, ваш личный шофер, не имея никакого на то права, взял для вас в одном магазине дефицитные продукты. Вот посмотрите список — здесь все перечислено: и икра, и коньяк.
Секунд двадцать мэр читал его. А затем посмотрел па меня: „Вы, извините, из ОБХСС? Нет? Тогда из народного контроля? Нет? Ага, так вы по своей инициативе сюда пришли! Да как вы смеете меня отвлекать от государственных дел и поливать грязью!“
