Владимир Санин
Приключения Лана и Поуна
В наше время, пожалуй, не найдёшь человека, который ничего не слышал о необычайных приключениях Лешки Лазарева и Аркаши Сазонова. Казалось бы, что можно добавить к потоку газетных репортажей, журнальных публикаций, телевизионных интервью, откликов учёных всего мира? Что нового можно рассказать об этих ребятах, у которых даже школьные тетрадки разорваны на сувениры?
Оказывается, можно. И даже более того – нужно! Лешка и Аркаша сами меня об этом просили. Дело в том, что правдивые рассказы об их приключениях тонут в море измышлений и небылиц, порождённых неукротимой фантазией журналистов. Один из них дошёл до того, что написал, будто бы Лешка (цитирую), «распростершись на земле, поцеловал Аркашину ступню и затем водрузил её на свою голову». Лешка два дня плевался и не находил себе места от ярости, когда прочитал эту чушь.
– Я бы, скорее, сгорел живьём! – восклицал он. – Пусть Аркашка сам скажет, было такое?
– Выдумка, – подтвердил Аркаша. – Ты только моё колено поцеловал.
– При-ло-жился! – яростно поправил Лешка. – Ещё этого не хватало – целовать твоё колено!
– Да, да, конечно, – немедленно согласился покладистый Аркаша.
Ребята не раз возмущались подобными неточностями, а зачастую и просто недобросовестными выдумками.
– Мне в школе прохода не дают, – пожаловался Аркаша. – Кто-то пустил слух, что меня, как колдуна, целый месяц кормили сырой печенью крокодила, а мы их и в глаза не видели! Если бы хоть вы написали, как на самом деле было, вы ведь все знаете! Ну, пожалуйста…
Вот и получилось, что в интересах ребят я взялся за перо. Лешка, мой сосед по дому, на две недели забросил футбол и до конца каникул не выходил из моей квартиры; каждое утро прибегал Аркаша, мы завтракали и запирались, не отвечая на телефонные звонки и стук в дверь. Тщательно, ничего не упуская, ребята восстанавливали в памяти все подробности своих удивительных похождений, а я записывал их, следуя одному принципу: никакой отсебятины, никаких отступлений от жизненной правды. Я даже перестраховался: опустил по просьбе ребят некоторые эпизоды – и так уже находятся люди, которые подвергают сомнению правдивые, основанные на подлинных фактах, рассказы моих друзей. Стоит ли давать маловерам новую пищу для их недостойных скептических замечаний?
Вы, конечно, помните, как учёный мир был взбудоражен сенсационными находками в Палеевских пещерах. Да разве только одних учёных потрясли петроглифы, наскальные рисунки доисторического художника, эти загадочные шедевры? Крупнейшие эксперты мировой археологии единодушно датировали их десятым тысячелетием до нашей эры. Здесь сомнений быть не могло. Волновало умы другое.
На одном камне были изображены наши далёкие предки, играющие в… футбол. Чудовищная, невообразимая нелепость! Было от чего призадуматься: двое ворот, двадцать два игрока и круглый мяч!
Английская футбольная ассоциация прислала решительный протест и объявила древнее изображение гнусной фальшивкой. Респектабельная газета «Таймс» из номера в номер печатала гневные письма болельщиков, возмущённых тем, что какие-то мошенники пытаются отобрать у Англии приоритет в изобретения футбола. Но страсти страстями, а факты – фактами!
Второй рисунок был ещё более нелепым. Каким образом первобытный художник, творивший двенадцать тысяч лет назад, мог предугадать облик современного реактивного самолёта? Стреловидные крылья, сигарообразное тело воздушного лайнера… – нет, все это не укладывалось в голове.
Мир терялся в догадках, сотнями возникали версии, одна фантастичнее другой. Ещё бы, вверх тормашками летели все представления о доисторической культуре предков! Вдохновлённые сенсацией, писатели-фантасты работали, как автоматы. Не было уважающего себя учёного, который не провёл бы нескольких часов у знаменитого камня: каждому хотелось увидеть изображения своими глазами, пощупать камень своими руками.
И мнение специалистов было единодушным:
– О фальсификации не может быть и речи!
И все же это было немыслимо.
Учёные различных специальностей и школ из всех стран мира съехались в Москву на конференцию, чтобы попытаться общими усилиями дать сколько-нибудь сносное объяснение шедеврам первобытного возмутителя спокойствия. Репортажи о заседаниях транслировались по мировой системе телевидения, причём в те же самые часы, что и репортажи об Олимпийских играх, но стоит ли говорить, что спорт в эти дни отошёл на задний план? Даже фантастический рекорд на стометровке гамбийского негра Тромбоко – 9 секунд ровно – остался почти незамеченным мировой прессой и удостоился трех строчек петита. Ибо внимание мира было обращено к огромному актовому залу Московского университета.
Мне, как представителю прессы, посчастливилось стать свидетелем интереснейшей полемики светил мировой науки и… грандиозного скандала, которым завершилась конференция.
Не стану пересказывать многочисленные газетные отчёты, а перейду сразу к описанию заключительной части прений, ибо главные события начались именно тогда. Шёл ожесточённый спор между представителями двух основных точек зрения – итальянским профессором Джакомо Петруччио и членом Британского Королевского общества сэром Мак-Доннелом.
– В прошлом, когда учёному не хватало квалификации, чтобы объяснить явление, – говорил Мак-Доннел, бросая сардонические взгляды на своего оппонента, – он прибегал к помощи бога. Сознавая, что в наше время такая аргументация недостаточно убедительна, безмерно уважаемый мною коллега ухватился за версию «космических пришельцев», чем вызвал ликование скучающей публики и недалеко ушедших от неё джентльменов с учёными степенями.
Профессор Петруччио засвидетельствовал своё глубокое уважение к логике почтенного сэра и спросил, как же подлинная наука, на вершине которой, безусловно, возвышается профессор Мак-Доннел, объясняет изображения на камне? Если сэр полагает, что дикари проводили свой досуг на футбольном поле и гонялись за мамонтами на реактивном самолёте, то он, Петруччио, готов немедленно признать превосходство коллеги и преподнести ему в качестве личного дара годовую подписку на юмористический журнал «Панч».
Сэр Мак-Доннел поблагодарил своего итальянского друга за великодушное предложение и сказал, что, когда ему хочется развлечься и досыта посмеяться, он читает не «Панч», а куда более весёлые учёные труды глубокочтимого оппонента. Что же касается автора рисунков, то он, Мак-Доннел, полагает, что здесь дело обошлось без всевышнего, сатаны и космических пришельцев.
Профессор Петруччио выразил радость по поводу того, что его друг и коллега установил личность художника и попросил поделиться этими, вне всякого сомнения, совершенно достоверными сведениями.
Сэр Мак-Доннел не делал тайны из своей версии. В рисунках первобытного Леонардо да Винчи просто имеет место случайное совпадение, из-за которого иной раз можно увидеть философский смысл в беспорядочной мазне дрессированного шимпанзе.
Пока коллеги препирались таким образом, а по залу разносился перевод их язвительных реплик, в задних рядах происходило какое-то волнение.
– А чего он обзывает обезьянами и оскорбляет? – послышался звонкий голос. – Пусти, рубашку порвёшь!
– Михаил Антонович, ну скажите ему! Мы же условились!
Треск разорванной материи – и Лешка, решительный и взволнованный, быстро зашагал к трибуне. Вслед ему полетело отчаянное:
– Ни слова о шкафе!
Двумя прыжками Лешка преодолел ступеньки и поднялся на сцену.
– Вы, простите, какое научное учреждение представляете, коллега? – под общий смех зала спросил председательствующий академик Котов.
– Девятый класс нашей школы, – возбуждённо ответил Лешка. – Но не в этом дело.
– А какой класс? – поинтересовался председатель. – «А» или «Б»?
– Зря смеётесь, – обиделся Лешка. – Я, конечно, вас уважаю, но лучше бы вы, товарищ академик, не тратили время на юмор, а то я возьму и уйду!
– Что вы, что вы! – в испуге замахал руками академик, вызвав новый взрыв веселья. – Надеюсь, вы не нанесёте такого удара науке, коллега… э…
– Алексей Лазарев, – подсказал Лешка. – Так я насчёт этих рисунков. Дело в том, – Лешка обвёл зал отчаянным взглядом, – …я обещал Аркашке и Чудаку… то есть Михал Антонычу, не болтать, но уж очень вы все из-за них переругались. Одним словом, я знаю, чьих это рук дело!
По залу прошёл насмешливый гул.
– Даже число знаю, когда они появились, – доверчиво сообщил Лешка, которому и в голову не приходило, что ему могут не поверить.
– Когда же, мой юный друг? – спросил председатель, весьма довольный тем, что выходка этого эксцентричного юнца прервала затянувшийся спор двух уважаемых учёных.
