Елена Анфимова - Степь да степь кругом...

С трудом перебирая непослушными короткими лапами, бассет уныло брел по тротуару. День клонился к вечеру, и, чтобы не провести еще одну ночь в чужом дворе, притулившись к холодному боку мусорного бака, нужно было найти себе хозяев. Добрых и надежных. Ласковых и щедрых. Желательно мужа и жену без маленьких детей.

Его уже дважды неласково попросили от дверей нового спортивного комплекса, турнули со ступенек банка, а сидеть возле гостиницы было просто неразумно: ни один приезжий, у которого и своих дел достаточно, не станет заниматься проблемами потерявшегося пса.

Итак, размышлял бассет, где обычно люди подбирают бездомных собак? Может быть, у магазина? Только не у винного — не хватало попасть в трясущиеся лапы какого-нибудь алкоголика, живущего в коммуналке, или, что еще хуже, стать роскошной закуской для бомжины, с трудом наскребшего на пузырь… И вообще, продуктовый магазин не годится — туда люди идут с мыслью о хлебе насущном, там правят бал спешка и толкотня. Человеку там не до добрых дел — купил полуфабрикаты, пришел домой, разогрел в микроволновке, и вот он, милый телевизор с кровавыми новостями. Да и промтоварный вряд ли подойдет: шопинг и благотворительность — вещи несовместимые.

Наверное, лучше всего — жилой дом. Выходит человек утром из теплого подъезда, а возле двери, холодная и голодная, сидит несчастная собачка, к тому же породистая, скорее всего потеряшка. Как ее не пожалеть? Вернулся в квартиру и вынес косточку — поешь, милая! А милая не ест, смотрит выразительными глазами, в которых читается вселенская тоска зеленого цвета. И шкура под дождем совсем промокла, и по длинному неуклюжему телу пробегает мелкая дрожь. Возвращается человек вечером с работы домой, а собака все там же. Все в той же позиции. Ах ты, бедняжка, ну, пойдем, пойдем, я тебя отогрею, покормлю, переночуешь хоть одну ночь. А где одна ночь, там и вторая, а потом, глядишь, привыкнет к несчастному псу сердоболец и приютит навсегда.

Но к первому попавшемуся жалельщику бездомных псов бассет не пойдет. Он должен выбрать настоящих хозяев, таких, которые помогут ему выполнить Задачу!

Какой же дом предпочесть? Элитный с двухуровневыми квартирами не годится — там живут люди слишком состоятельные и прагматичные. Те, кто хотел, уже собаками обзавелись. В «хрущобу» бассет и сам не пойдет: повышенная слышимость, грязные лестницы, нервные, низкооплачиваемые жильцы, работающие в бюджетных организациях. В таких условиях — не до чистоты эксперимента. Нужно выбирать что-то среднее между дворцом и будкой.

Нет, наверное, искать хозяев возле жилого дома тоже не годится! А что, если жильцы, не обращая внимания на тоску в собачьих глазах, просто расстелят у двери газетку, на которую примутся класть свои немудрящие дары, мысль о которых не вызывала у бассета слюноотделения, даже несмотря на голод? И никто не пригласит его в квартиру… Ночь на улице, а утром придет дворник и, ругаясь, раздраженно скомкает газету вместе с косточками и корочками…

Думай же, собака, думай! Иначе зачем тебе природа-матушка приделала такую массивную башку? Не для красоты же, в самом деле!

Бассет и не заметил, как стемнело. Перспектива еще одной ночевки на улице становилась все более реальной. Он неуклюже сел на асфальт и попытался почесать пузо кривоватой задней лапой. Господи, неужели блохи? Этого не хватало! И как это его угораздило внедриться именно в это нелепое тело? Трудно, находясь в нем, преодолевать гравитацию!

А время шло и шло, достойная кандидатура все не появлялась. Стоя на краю тротуара, пес в задумчивости наблюдал за несущимися мимо машинами. Около светофора они тормозили, и тогда за теми стеклами, что не были затемнены, угадывались силуэты водителей и пассажиров. Кажется, предыдущие хозяева потеряшки были автовладельцами. Может быть, именно поэтому ему так захотелось вдруг оказаться в одном из уютных салонов, растянуться на мягком заднем сиденье, вдохнуть такой надежный и мужественный, едва уловимый запах бензина, дорогой кожи и ароматической картонной елочки, болтающейся под потолком. Эх!

И тут одна из машин, вырвавшись из потока, резко вырулила к тротуару. Решение пришло мгновенно. В конце концов, не важно, кто сидит внутри, главное, не остаться сегодня ночью на улице, а там видно будет. С неожиданной для длинного тулова и коротких лап прытью бассет метнулся к бамперу, бросился на него широкой грудью, несильно ударился и с жалобным визгом рухнул на асфальт, после чего притворился бездыханным.

Прошло несколько томительных секунд, прежде чем хлопнула дверца и в свете фонаря из-под приопущенных век пес увидел склонившееся над ним лицо не слишком молодой брюнетки, с такой насыщенно красной помадой на губах, что казалось, будто она только что от души насосалась теплой крови.

— Саша, что ты наделал? — тихо произнесла брюнетка и тут же сама ответила на свой вопрос: — Ты задавил собачку.

Из машины нехотя, словно двоечник из-за насиженной парты к доске, выполз плотный мужчина в очках. Боясь взглянуть на жертву ДТП, он, не отходя от машины, выдохнул:

— Не может быть…

— Очень даже может! — накалилась женщина. — Какая я дура! Не надо было пускать тебя за руль. Знаешь, кто ты? Ты царь Мидас — наоборот! В его руках все превращалось в золото, а в твоих — в говно! Но кое-что общее у вас все-таки есть — у тебя тоже на башке торчат ослиные уши! Ты вообще…

«О, кажется, интеллигенты попались — про царя Мидаса знают. Это хорошо», — подумал подозрительно образованный для собаки бассет.

Женщина продолжала лютовать. Почувствовав, что ее внимание плавно перетекает с него на толстого Сашу, который, видимо, приходился брюнетке мужем, бассет тяжко вздохнул и застонал.

— Раечка, она жива! — возликовал мужчина.

— Вот возьми и посмотри. Может, и жива.

«Кажется, они думают, что я — сука», — подумал бассет.

Стараясь держаться подальше от своей жертвы, Саша несколько раз переступил с ноги на ногу и вытянул шею, с брезгливым любопытством разглядывая недвижимую тушку пса.

— Крови вроде бы нет, — заметил он.

— А по-твоему, обязательно должна быть кровь? — ухмыльнулась Раечка. — Может, у нее контузия.

— Разве у собак бывает контузия? — удивился собеседник.

— Так, оставим это, — стараясь не слишком раздражаться, приказала женщина. — Что делать будем?

— А что мы можем сделать? Закопать ее?

— Это я сейчас тебя закопаю! — И тут бассет услышал долгожданные слова: — Значит, так, раз уж ты задавил собаку, возьмем ее домой. Может, выходим. Снимай плащ!

— Зачем?

— А как мы ее понесем? Она же вон — длинная, как колбаса. И тяжелая. На руках не унести. Положим на плащ, возьмем с двух сторон.

— Но собака же грязная… А плащ чистый. Его потом придется стирать.

— Можно подумать, что это тебе придется стирать.

Привычно переругиваясь, парочка расстелила на мокром асфальте чистый плащ, перекатила на него бассета, который старательно изображал полумертвого, и, взявшись с двух сторон за полы, поволокла к подъезду.

— Взяли неизвестно кого, — вдруг непоследовательно заявила Раечка. — А ты хоть знаешь, что бассетов вывели специально для того, чтобы охотиться по кровавому следу? Я об этом где-то читала… Вот он задерет тебя ночью — будешь знать.

— Но у меня же нет кровавого следа, — сквозь пыхтение логично заметил толстый Саша и тут же задал вопрос, родивший в душе бассета надежду, что эти двое усыновят его не только на эту одну ночь: — А как мы ее назовем?

Квартира бассету понравилась: две комнаты, большая кухня. Санузел, правда, совмещенный, но пол в нем с подогревом. Лишь через некоторое время пес поймет, как приятно лежать на этом полу, прижавшись к нему пузом, когда на улице царит промозглая сырость.

Установив принадлежность пострадавшего к мужескому полу, новые хозяева придумали ему красивую кличку — Сириус, потому что Сириус называют собачьей звездой, не зря же он находится в созвездии Большого Пса.

И не знали они, что в буквальном смысле попали пальцем в небо…

…Для земных телескопов эта планета была невидима, разглядеть ее мешал свет Сириуса. Однако, согласно расчетам астрофизиков, неподалеку от Сириуса находилось массивное небесное тело. Настолько массивное, что жизнь, в земном понимании этого слова, существовать там не могла. И все-таки из программы SETI по поиску внеземной жизни планету не исключили и даже присвоили ей красивое имя — Трон. В ближайшие несколько десятилетий предполагалось заглянуть на планету-невидимку с помощью звездного экрана, выведенного на орбиту на расстоянии полутора миллионов километров от Земли. Экран, размером с футбольное поле, собирались закинуть в космос в сложенном состоянии. Где-то на двадцать пять тысяч километров позади него располагался мощный космический телескоп. Раскрывшись, экран, похожий на распустившийся цветок, должен был создать тень, благодаря которой свет звезды не стал бы препятствовать наблюдению за вращающейся около нее планетой. Это позволило бы наблюдать океаны, континенты, полярные шапки и облака загадочной планеты, а с помощью дополнительных маркеров — обнаружить метан, кислород и воду, свидетельствующие о возможности жизни на ней…