Сумерк Богов - Спираль Ксении Собчак

Вопреки всеобщим представлениям не Джордж Буш-младший является контактером зеленых человечков на Земле. Буш лишь верит, что Вселенная — это тор, по форме напоминающий сушку. Он мечтает, чтобы его заменили офицером зеленых человечков, который будет управлять США, принимая решения подбрасыванием монетки. Сам же Буш хочет стать космическим путешественником, чтобы летать по тору, смотреть на внеземные цивилизации и рассказывать везде о Земле, Америке и Техасе. Он добивается для себя статуса космического путешественника всеми силами, его девиз — «я хуже монетки!» — все его политические решения должны быть неудачнее, чем если бы вместо него в кресле президента США сидел зеленый человечек, подбрасывающий монетку. Поэтому Буш сам все время подбрасывает монетку — но поступает всегда наоборот ее совету. Он фанат Космоса и уже многого добился на этом пути, но все же, контактером зеленых человечков на Земле является не он. На Буша думают ошибочно — просто он у всех на виду и из своей веры в тороидальное строение Вселенной («Космическая Сушка») сделал целый культ. К Большому Космосу он не имеет никакого отношения, увы. Контактер зеленых человечков на Земле — российский политик Людмила Нарусова, мама Ксении Собчак и сенатор республики Тува. В Туве в эти дни происходило много необычного. Нарусова наблюдала большую активность вокруг взлетно-посадочного комплекса зеленых человечков. Из нескольких больших долин вывели технику, отвели скот — так, будто планировалась посадка мажорной делегации на самых-самых больших летающих тарелках. Уже неделю зеленые человечки космическими глушилками блокировали всю связь в Туве. Не работали ни мобильные, ни другие телефоны, ни интернет. Без объявления грозовых предупреждений в долинах начинались сухие грозы — это, конечно, зеленые человечки зачищали себе место под посадку, предохраняясь от террористов. Включалось и выключалось Северное Сияние (это в Южной Сибири!), ночами беспрестанно лаяли собаки, мало кто мог спать, все были как наэлектризованные. Тувинское плоскогорье уже много сотен лет — штатное место посадки летающих тарелок, а с начала ХХ века все посещения Земли делегациями зеленых человечков начинаются только из Тувы.

Проведя три бессонные ночи и зная повадку инопланетян садиться на первых лучах утреннего солнца, Людмила Нарусова перед рассветом сама поехала в аэропорт, рассчитывая собственными глазами что-нибудь увидеть. Все это ей сейчас очень и очень не нравилось.

Солнце еще не встало. Аэропорт был окружен и забит сумеречными ФСО-шниками и МЧСниками. Нарусову, как сенатора и известного эмиссара зеленых человечков, разумеется, без вопросов пропустили через все кордоны. Без чьих-либо помех она вышла на взлетное поле и пошла к полосе, предназначенной для посадок тяжелых грузовых аэробусов и летающих тарелок инопланетян.

И вот, с первыми лучиками солнца со стороны неба Монголии пошла длинная вереница тарелок. Нарусова достала из сумочки темные очки, надела их, и стала мрачно наблюдать приближение тарелок. Холодный ветер полоскал ее юбку, рвал шейный платок, трепал волосы, но о своем внешнем виде сенатор сейчас не беспокоилась: ведь не она встречала эту делегацию, о прибытии пришельцев ее даже не известили — беспокоило Нарусову нечто совершенно другое.

Она чувствовала, что ее снова охватывает недоверие и неприязнь к инопланетянам. В ней поднималась волна отчуждения к Большому Космосу и крепли мрачные предчувствия. Такое с Нарусовой уже было однажды, много лет назад, когда зеленые человечки добивались от нее согласия на особый путь Избранничества для маленькой еще тогда дочери Ксении. Уже тогда Нарусова подозревала, что все это закончится предательством. И вот сейчас это чувство всепоглощающего недоверия снова к ней вернулось.

НЛО приземлялись по своему обыкновению эскадрильей — на одну полосу, тарелка за тарелкой. Перед самой землей они сбрасывали звездную тягу, выпускали подкрылки и планировали, пока массивные шасси размером с колеса от КАМАЗа не касались посадочной полосы. Это были очень большие тарелки, своим весом они содрогали землю. Прилететь такие большие тарелки могли только чтобы тереть что-то необычайно-важное, например, их могли пригласить для обсуждения скорой Метаморфозы нашей планеты…

Стена горячего ветра от садившихся тарелок била в лицо и по ногам стоявшую слишком близко Нарусову. Она приложила к носу надушенный платок, чтобы как-то заглушить удушливый запах горелых шин. Когда НЛО сели, и гости стали выходить и пересаживаться в вертолеты МЧС, Нарусова безотчетно сделала робкий шаг в сторону пришельцев и подняла на лоб темные очки, как будто хотела издалека заглянуть зеленым человечкам в их зеленые глаза.

Хотя она стояла спиной к солнцу, кто-то из МЧС-ников узнал ее по силуэту и издалека отдал честь, приложив ладонь к виску. Нарусова на приветствие не ответила.

Она изучала свое нахлынувшее чувство неприязни к зеленым человечкам, и искала ему объяснение. У дочери-Ксюши были критические дни, это означало, что Спираль синхронизируется со Вселенной, и значит, видна не только дружественному Космосу, но и нашим врагам. И то, что зеленые человечки отважились для посадки больших тарелок открыть над Монголией и Тувой широкие коридоры и отключили защиту планеты в ксюшины дни, означало, что они почему-то не посчитались с обеспечением безопасности Избранной, намеренно пошли на такое ЧП и по меньшей мере сквозь пальцы смотрели на то, что на Землю в такой день непременно ломанутся и насекомые. А ведь у насекомых как раз был конец года, это означало, что им необходимо списать расходы, нарисовать себе рабочие вылеты, закрыть план по диверсиям и попыткам найти ксюшину Спираль, и для этого они всеми силами постараются натолкать на Землю побольше своих десантов, лишь бы только закрыть с грехом пополам годовой бюджет. Нарусова была убеждена, что пока зеленые человечки сажали пафосную эскадрилью своих дипломатических тарелочек, на Землю также пробралось по меньшей мере несколько отрядов насекомых, которые теперь рыскали в поисках Ксюши. Ее дочь намеренно с какой-то целью подвергли гибельной опасности, заключила Нарусова. Надо отдать должное ее прозорливости, ведь так оно и было.

Вертолеты забрали зеленых человечков и ушли к Москве. Аэродромные рабочие накрыли тарелки чехлами и стали оттаскивать их тягачами в ангары. Вскоре взлетное поле совершенно опустело. На нем сейчас стояла лишь одинокая мама Ксюши Собчак.

Ей было зябко на холодном ветру, надо было уезжать. Нарусова прощальным взором оглядела линию горизонта, с тревогой ожидая, что увидит на нем силуэты плетущихся караванов пробравшихся-таки на Землю мерзких космических насекомых.

Неожиданно чуткая Нарусова ощутила появившуюся сзади громадную черную массу. Ей привиделось, что прямо у нее за спиной замерло огромное космическое членистоногое. Полуторатонная черная гадина. Нарусова не боялась за себя, она готова была встретить свою судьбу с гордо поднятой головой. В своей жизни ей не о чем было жалеть. Сенатор спокойно повернулась на каблуках, чтобы встать лицом к пришельцу-насекомому и посмотреть ему прямо в его глаза.

Но сзади было не насекомое, это водитель подогнал прямо на полосу мерс, его пустили через ворота, после того как тарелки были уже в ангаре.

Нарусова села в мерс и закутала плечи. Дозвониться до Ксюши ей снова не удалось, мобильная связь по-прежнему не работала. — Что-то случилось? — Спросил водитель.

— Да. — Тихо ответила Нарусова. — Сегодня предали мою дочь.

Мерзкое космическое членистоногое пробралось на Землю и топталось в темноте у ворот подмосковной дачи Ульяны Цейтлиной. У насекомого было задание оплести сраной паутиной ворота, чтобы закрыть выход из ловушки.

Паук кряхтел и тужился, но из паутинной бородавки ничего не лезло, потому что от пережитого страха приземления у него до железобетонного состояния спазмировался паутинный сфинктер. Как бы он ни тужился — ничего не получалось, паутина из него не лезла. Тогда паук стал тереться бородавкой о ворота, надеясь, что сковырнет присохшую корку, и паутина все-таки полезет. Но это тоже ничего не дало, паутина так и не полезла.

«Ладно, фиг с ним. — Подумал паук. — Так посторожу ворота».

Вокруг не было ничего интересного. Пауку было очень скучно. Он угрюмо топтался на месте. Но, чу — до его ноздрей донесся со стороны проходившего рядом шоссе волшебный аромат проехавшего бензовоза. Паук заинтересовался, повернулся в сторону запаха, пошевелил носом, сделал несколько неуверенных шагов и остановился. А потом все забыл и галопом безоглядно поскакал на запах, оставив свой пост.