James Bibby - Амулет

Бадал любил говаривать всем встречным и поперечным, что занятие археологией является традицией в его семье, а отец посвятил себя этой науке всего без остатка.

В определенной степени это было правдой. Отец промышлял грабежом могил: удачная карьера оборвалась внезапно и вопреки желанию достойного папаши, когда разгневанный монарх, поймав его с поличным за разграблением королевской гробницы, приказал замуровать вандала в бетонное основание новой пирамиды.

Однако это происшествие не отвратило Бадала от желания последовать по стопам отца, хотя он принял к сведению его печальный опыт, разработав более изощренные методы достижения цели. Если основатель семейного дела забирался под древние своды мавзолеев глухой ночью и попросту набивал мешки обнаруженными там сокровищами, то сын предпочел пойти в университет Кумаса и получить диплом археолога.

В составе археологической экспедиции, занимавшейся раскопками королевских захоронений в пустыне южнее города Чи Кентика, Бадал получил прекрасную возможность незаметно присваивать дорогие находки: то золотое кольцо, то драгоценный жезл. Конечно, этот промысел баснословной прибыли не приносил, но позволял иметь приятный по размеру побочный заработок.

А теперь Бадал наткнулся на нечто такое, что при разумном подходе сулило такое умопомрачительное богатство, какое ему и не снилось.

Последние полгода археологическая экспедиция трудилась над раскопками комплекса захоронений, относившихся к Первому веку, где были найдены мумифицированные останки Приапина Четвертого, последнего правителя древнего царства Китала. Вместе с ним в могиле обнаружили несметные сокровища, и теперь, когда раскопки близились к завершению, пришлось даже вызвать отряд солдат для сопровождения бесценного груза в Кумас.

Охрана объекта была очень серьезной, и Бадал начал даже беспокоиться по поводу того, что ему лично ничего не достанется, кроме какой-нибудь завалящей золотой монетки. Но после обеда того же дня он сделал свое эпохальное открытие.

Предоставленный самому себе Бадал бился над расшифровкой иероглифов в подземном коридоре у входа на северной стороне комплекса, когда внезапно почувствовал слабое движение воздуха, сочившегося сквозь крошечный просвет в каменной стене. Заинтригованный, он засунул в дыру черенок саперной лопатки и попытался расширить отверстие.

Сегмент стены площадью около двух квадратных футов тотчас повернулся, обнаружив за собой уходящий в темноту проход. В лицо Бадалу пахнуло плесенью.

Сердце археолога бешено забилось, но он аккуратно закрыл секретную дверцу. Снедаемый острым желанием исследовать таинственный коридор, хитрец, тем не менее, инстинктивно чувствовал, что лучше сделать это глухой ночью, когда никого не будет рядом. По опыту Бадал знал, что древние строители не устраивали секретных дверей для защиты нескольких десятков полуистлевших костей в саркофаге. Чутье настойчиво подсказывало ему, что, какой бы клад ни прятался в недрах тайника, он будет стоить целое состояние.

Однако Бадал сознавал, что предпринятые меры предосторожности по охране объекта не позволят ему вынести из лагеря ничего ценного. Поэтому он провел несколько последующих часов, выискивая все, что могло пригодиться в его рискованном предприятии: провизию на три дня пути, быстроногого скакуна и надежный мешок подходящих размеров. Настало время воспользоваться отцовской тактикой, то есть забрать деньги и сделать ноги.

Едва пробило полночь, как Бадал проник в подземный коридор и открыл потайную дверцу. Трепещущий огонь факела отбрасывал на стены пляшущие тени. Подперев дверь, чтобы она случайно не закрылась, он начал осторожно протискиваться вперед по пыльному коридору. Ярдов через двадцать коридор свернул налево, и перед Бадалом внезапно открылась просторная камера площадью около тридцати квадратных футов.

Как только дрожащие языки пламени разогнали темноту и Бадал увидел содержимое камеры, у него перехватило дыхание. Когда изумление первого момента прошло, он набрал полную грудь воздуха и разразился диким, торжествующим хохотом.

На мраморном постаменте в центре помещения покоилось тело старика, почти идеально сохранившееся, несмотря на многие сотни лет, прошедшие с тех пор, как его туда поместили. Рядом с останками лежали деревянный посох и серебристая сфера. Пол вокруг постамента был покрыт изысканной гравировкой и расписан рунами – письменами на древнем кеммальском языке. У изголовья стоял золотой сундук футов трех длиной. Созерцание именно этой емкости и повергло Бадала в состояние ажитации.

Сундук был до отказа наполнен золотыми монетами, украшениями и драгоценными камнями, которые сверкали и переливались в неверном пламени факела, словно подсвеченные изнутри. Не склонный к преувеличениям Бадал быстро подсчитал, что содержимое одного этого сундука раз в десять превышает стоимость всех обнаруженных экспедицией сокровищ.

Какое-то время он продолжал завороженно пялиться на представшее его глазам чудо, а потом упал на пол и дрожащими от возбуждения руками принялся набивать мешок.

Бадал работал быстро, безжалостно отбрасывая в сторону увесистые золотые вещи, отдавая предпочтение более легким украшениям и драгоценным камням. Он не чувствовал при этом сожаления, так как знал, что при известном везении потайной ход в гробницу может оставаться необнаруженным еще многие месяцы, а то и годы. А раз так, то у него еще будет возможность вернуться и за другими сокровищами.

Наконец вес мешка достиг того предела, который Бадал мог осилить. Он встал, чтобы идти. Но тут что-то привлекло его внимание: расхититель гробниц повернул голову и уставился на мертвое тело.

На иссохшей костлявой груди лежал золотой амулет в виде драконьей головы, а сбоку – узкий кинжал с изогнутым клинком. Его рукоятка, усыпанная драгоценностями, была выполнена в форме такой же драконьей головы. Занятные вещицы как будто звали Бадала, умоляя его прикоснуться к ним и взять их с собой.

Вскинув мешок на спину, Бадал направился было к постаменту, чтобы получше разглядеть заинтересовавшие его предметы. Но, как только его ноги ступили на гравировку, покрывавшую пол, он остановился. Бадалу почудился какой-то непонятный звук, похожий на вздох облегчения – словно то, чего так долго ждали, наконец случилось.

Несколько секунд археолог стоял неподвижно, напряженно вслушиваясь в тишину, но до его ушей не доносилось больше ни звука. Тогда Бадал вплотную подошел к хрупкому мумифицированному трупу, протянул вперед руку и сорвал с тонкой кожистой шеи драконью голову, схватил лежавший рядом кинжал и покинул камеру. Как только он исчез в узком проходе, темная тень отделилась от стены и последовала за ним.

Когда Бадал достиг потайной двери, она все еще была открыта. Расхититель гробниц поставил мешок на пол, чтобы посмотреть, как устроена дверца. Ему очень хотелось вернуться сюда еще раз, но для этого нужно было убедиться, что он сумеет закрыть ее так, чтобы она оставалась незамеченной до его прихода.

Занятый работой, Бадал внезапно почувствовал за спиной какое-то движение и резко оглянулся, недоумевая, что бы это могло быть. В следующее мгновение его лицо исказилось гримасой ужаса, он пулей вылетел из узкого коридора и стал судорожно дергать дверцу, силясь ее захлопнуть. Потом Бадал начал пятиться назад, донельзя выпучив глаза и беззвучно шевеля губами.

Некоторое время ничего не происходило, но потом вдруг из еле приметного отверстия между камнями начал просачиваться некий осязаемый сумрак, или тень, или струйка черного дыма, которая постепенно стала сгущаться, приобретая столь устрашающий вид и ужасающую форму, что Бадал просто не мог на это смотреть…

Он зажмурил глаза и попятился, отступая до тех пор, пока не уперся в стену. Дальше идти было некуда. Бадал простоял так, вжавшись в древние камни и зажмурив глаза, казалось, целую вечность. Потом он почувствовал легчайшее прикосновение к шее, и столь мерзкий, отвратительный и зловонный запах наполнил его ноздри, что его чуть не вырвало.

Бадал открыл глаза, и из его горла вырвался нечеловеческий вопль.

Крик был таким пронзительным, что разбудил всю экспедицию.

Солдаты и археологи повыскакивали из палаток и, спотыкаясь, метались по лагерю в поисках источника шума. В конце концов Бадала обнаружили в заблокированном коридоре. Рядом с ним никого не было. Он лежал, скрючившись, с плотно зажмуренными глазами и конвульсивно перекошенным ртом. В руке Бадала были зажаты два предмета, вероятно, найденные в гробнице: древний амулет в форме головы скалящего в усмешке зубы орка и тонкий кинжал с изогнутым лезвием.