Клиффорд Саймак - Волшебный квартет

 Инспектор Дрейтон сидел за письменным столом, как несокрушимая скала, и терпеливо ждал. Он был костляв, а его лицо словно вырубили из сучковатого чурбака. Глаза его, напоминавшие кремневые наконечники стрел, время от времени тускло поблескивали — он был сердит и расстроен. Но Питер Максвелл знал, что такой человек никогда не допустит, чтобы его раздражение вырвалось наружу. Он будет делать свое дело с упорством и бульдожьей хваткой, не обращая внимания ни на что.

 Именно такой ситуации Максвелл и надеялся избежать. Но теперь ему стало ясно, что он тешил себя пустыми иллюзиями. Конечно, он с самого начала понимал, что на Земле не могли не встревожиться, когда полтора месяца назад он не появился на станции своего назначения, и, естественно, у него не было никаких шансов вернуться домой тихо и незаметно. И вот сейчас он сидит напротив инспектора, и ему во что бы то ни стало нужно сохранять спокойствие и держать себя в руках. Он сказал:

 — Я, право же, не понимаю, почему мое возвращение на Землю могло заинтересовать службу безопасности. Меня зовут Питер Максвелл, я профессор факультета сверхъестественных явлений Висконсинского университета. Вы ознакомились с моими документами...

 — У меня нет никаких сомнений в том, кто вы такой,— сказал Дрейтон,— Может быть, я удивлен, но сомнений у меня нет ни малейших. Странно другое. Профессор Максвелл, не могли бы вы сказать мне поточнее, где вы находились все это время?

 — Но я и сам почти ничего не знаю,— ответил Питер Максвелл,— Я был на какой-то планете, однако мне не известны ни ее название, ни местонахождение. Может быть, до нее не больше светового года, а может быть, она находится далеко за пределами нашей Галактики.

 — Но как бы то ни было,— заметил инспектор,— вы не прибыли на станцию назначения, указанную в вашем билете?

 — Да,— сказал Максвелл.

 — Не могли бы вы мне объяснить, что произошло?

 — Только предположительно. Я полагаю, что моя волновая схема отклонилась от заданного направления, а может быть, ее перехватили. Сначала я приписал это неполадкам в передатчике, но потом усомнился. Передатчиками мы пользуемся уже сотни лет, и малейшая возможность ошибки была исключена давным-давно.

 — То есть вы полагаете, что вас похитили?

 — Если угодно.

 — И все-таки не хотите мне ничего сказать?

 — Но я же объяснил, что говорить мне, в сущности, нечего.

 — А эта планета никак не связана с колесниками?

 Максвелл покачал головой:

 — Точно сказать не могу, но вряд ли. Во всяком случае, там их не было. И я не заметил никаких признаков того, что они могли бы иметь ко всему этому хотя бы малейшее отношение.

 — Профессор Максвелл, а вы когда-нибудь видели колесников?

 — Всего один раз. Это было несколько лет назад. Кто-то из них стажировался в Институте времени, и я однажды столкнулся с ним в коридоре.

 — Так что вы узнали бы колесника, если бы увидели?

 — Да, конечно!

 — Судя по вашему билету, вы намеревались посетить одну из планет системы Енотовой Шкуры?

 — Ходили слухи о драконе,— объяснил Максвелл,— Правда, ничем не подтвержденные. И довольно смутные. Но я подумал, что имело бы смысл установить...

 Дрейтон поднял бровь.

 — О драконе? — переспросил он.

 — Вероятно, человеку, далекому от моей науки, трудно оценить все значение дракона,— сказал Максвелл,— Ведь пока еще не обнаружено ни одного реального подтверждения того, что подобное существо действительно где-нибудь когда-нибудь обитало. А ведь легенды о драконах — одна из характернейших черт фольклора Земли и некоторых других планет. Феи, гоблины, тролли, баньши — их всех мы обнаружили во плоти, но драконы по-прежнему остаются легендой. И любопытно, что у нас на Земле эта легенда бытовала не только среди людей. Легенды о драконе есть и у маленького народца холмов. Мне иногда кажется, что наши сказания о драконах мы заимствовали именно у них. Но все это лишь предания, и нет никаких фактов, подтверждающих...

 Он неловко умолк. Какое дело лишенному воображения полицейскому до легенд о драконах?

 — Извините, инспектор,— сказал он.— Боюсь, я несколько увлекся.

 — Мне приходилось слышать, что в основе этих легенд лежат воспоминания о динозаврах, дошедшие до нас от предков.

 — Да, я знаю о таких предположениях,— ответил Максвелл,— Но ведь этого не могло быть. Динозавры вымерли задолго до того, как появились самые отдаленные предки человека.

 — Но маленький народец...

 — Возможно,— перебил Максвелл,— но маловероятно. Я хорошо знаком с обитателями холмов и разговаривал об этом с ними. Их род, несомненно, гораздо древнее нашего, но нет никаких данных, что их предки уже существовали во времена динозавров. Во всяком случае, никаких воспоминаний об этом у них не сохранилось, хотя их легенды и сказания восходят к событиям давностью в несколько миллионов лет. Они очень долго живут, они почти бессмертны по нашим меркам, хотя, конечно, в свой срок тоже умирают. При подобном положении вещей изустные предания, переходящие от поколения к поколению, как правило, сохраняются...

 Дрейтон нетерпеливо отмахнулся от драконов и от маленького народца холмов.

 — Вы отправились в систему Енотовой Шкуры,— сказал он,— но не попали туда.

 — Совершенно верно. Я оказался на той планете, о которой говорил. На хрустальной планете, заключенной в оболочку.

 — Хрустальной?

 — Из какого-то камня. Может быть, из кварца. А может быть, и из металла. Я видел там металлы.

 Дрейтон мягко спросил:

 — А когда вы отправлялись, вы не знали, что окажетесь на этой планете?

 — Если вы подозреваете подвох,— ответил Максвелл,— то вы ошибаетесь. Для меня это было полной неожиданностью. В отличие от вас, как будто. Ведь вы ждали меня здесь!

 — Да, особой неожиданностью ваше прибытие не было,— согласился Дрейтон.— Нам уже известны два таких случая.

 — Значит, у вас есть сведения об этой планете?

 — О ней — никаких,— сказал Дрейтон,— Нам известно только, что где-то имеется планета с незарегистрированным передатчиком, а также приемником, позывные которого в списках не значатся. Когда здесь, на Висконсинской станции, оператор принял их уведомление о передаче, он послал им сигнал подождать, пока не освободится какой-нибудь из приемников, а сам связался со мной.

 — А остальные двое?

 — Тоже поступили сюда. Оба они были посланы на Висконсинскую станцию.

 — Но если они вернулись...

 — В том-то и дело! — воскликнул Дрейтон.— Они не вернулись. То есть в том смысле, что мы не могли их ни о чем расспросить. В волновой схеме произошли какие-то нарушения, и они восстановились неверно. Перепутались друг с другом. Оба — внеземляне, но клубок получился такой, что нам пришлось повозиться, прежде чем мы установили, кем они могли быть. Да и сейчас еще мы полностью не уверены.

 — Они были мертвы?

 — Мертвы? Еще бы! Довольно жуткая история. Вам повезло.

 Максвелл с трудом подавил дрожь.

 — Да, пожалуй,— сказал он.

 — Казалось бы,— продолжал Дрейтон,— те, кто берется за передачу материи на расстояние, должны бы прежде научиться делать это как положено. И неизвестно, сколько пассажиров они уже успели неправильно принять!

 — Но ведь вы должны были это знать! — возразил Максвелл.— Я хочу сказать, что вам должны быть известны все случаи исчезновения в пути. Любая станция немедленно сообщила бы о том, что ожидаемый пассажир не прибыл.

 — Тут-то собака и зарыта! — воскликнул Дрейтон.— Не было ни одного случая, чтобы кто-нибудь исчез. Мы не сомневаемся, что двое внеземлян, которых мы приняли мертвыми, благополучно прибыли на станцию назначения, так как ни единого нарушения в расписании прибытий зарегистрировано не было.

 — Но ведь я же отправился в систему Енотовой Шкуры, и оттуда должны были сообщить...

 Он умолк, пораженный внезапной мыслью.

 Дрейтон медленно кивнул:

 — Я так и думал, что вы разберетесь в ситуации. Питер Максвелл благополучно прибыл на станцию Енотовой Шкуры и почти месяц назад вернулся на Землю.

 — Это какая-то ошибка,— машинально сказал Максвелл.

 Он был не в силах поверить, что на Земле существует еще один Питер Максвелл, во всем ему подобный.

 — Нет, это не ошибка,— сказал Дрейтон,— Вы существуете в единственном числе. Примерно через неделю после возвращения Питер Максвелл погиб. Несчастный случай.

 В нескольких шагах от крохотного кабинета, где они беседовали с Дрейтоном, за поворотом коридора Максвелл увидел ряд свободных стульев и, поставив чемодан на пол, осторожно опустился на один из них.