– Что? – не поверила своим ушам извергиня, пытаясь, правда безуспешно, высвободить руку.
У этого девола наверняка было чистое сердце, потому что его сила равнялась силе десяти его единородцев. Извергиня осталась стоять там, где и стояла, словно ее приковали к этому месту.
– Да-да, именно так, – как ни в чем не бывало продолжал девол. – Итак, за то, что она прибегала к жульничеству гораздо реже, чем остальные участницы конкурса, граждане измерения Трофи с радостью присуждают «Буб Тьюб» Банни! Банни, поклонись залу!
Банни в растерянности подалась на шаг вперед и сделала для публики низкий книксен, после чего повторила поклон, повернувшись к судьям. К тому моменту когда она снова выпрямилась, до Банни наконец дошел смысл слов ведущего. Теперь ее лицо сияло улыбкой.
Колонна погрузилась куда-то в пол, и в следующее мгновение «Буб Тьюб» уже был на расстоянии вытянутой руки. Чем, кстати, и попыталась воспользоваться извергиня – она протянула чешуйчатую лапищу, чтобы схватить заветный приз. Однако девол тут же стукнул ее по руке. Затем он снял волшебную вещь с подставки и вручил ее Банни.
– Поздравляю вас, моя милая барышня! Вы не хотели бы сказать нам пару слов?
Наконец смысл происходящего начал доходить и до остальных участниц. Возмутительно! Где это видано, чтобы гран-при вручали той, что заняла самое последнее место! Все они разъяренной толпой ринулись на Банни.
На меня никто не обращал внимания. Недолго раздумывая, я бросился в гримерную Банни, схватил И-Скакун и начал протискиваться сквозь толпу. Неужели я не доберусь до нее прежде, чем эта разъяренная, жаждущая крови толпа?
– Банни! – крикнул я, в надежде, что она меня все-таки услышит. – Лови!
Банни обернулась на мой голос и подняла руку – как раз вовремя, чтобы ухватить короткий жезл. После этого меня сбила с ног разъяренная толпа взбешенных дамочек. Нет, мне никак не успеть к ней. Упав на четвереньки, я кое-как прополз сквозь ураган пинающих и лягающих ног. Мне удалось добраться до гримерной, где я крепко запер за собой дверь. Комнатушка была такая крошечная, что я не мог в ней даже лечь, вытянувшись в полный рост. Поэтому я сел, прислонясь спиной к стене, и осмотрел полученные в давке синяки.
Спокойный и непробиваемый, словно вокруг него не бушевал хаос, ведущий обнял разъяренную Ошлин за талию и запел песню:
Вот она!
Как она хороша!
Наша красавица, королева любви!
Обворожительна,
Головокружительна,
Потому что она – королева любви!
Я слегка прижался к стене, потому что в этот миг посередине крошечной каморки возник человеческий силуэт. Это была Банни, с И-Скакуном и «Буб Тьюбом».
– Торопись! – крикнула она. – Они сейчас разнесут все вдребезги!
– Меня не надо уговаривать, – отозвался я, вскакивая на ноги.
Я положил руку Банни на плечо, чтобы магия унесла нас из измерения Трофи вдвоем. В следующее мгновение мне показалось, будто меня всего скрутило – это ощущение всегда сопровождает перемещения при помощи И-Скакуна.
– Уф-ф! – выдохнул я, оглядываясь по сторонам.
Мы снова были в старой придорожной гостинице – в открытом окне на веревке сушилось белье, на столе громоздились горы немытой посуды. Глип и Лютик ринулись на нас, словно мы были последней сосиской на пикнике. Я едва увернулся от слюнявого языка моего ручного дракона. И все равно я улыбался.
– Это самое красивое из того, чего я насмотрелся за последние три дня – за исключением, конечно, тебя.
– Спасибо за помощь, – ответила Банни, от всей души чмокнув меня в щеку. – Дядя Брюс будет ужасно доволен, что заполучил «Буб Тьюб». Ты спас мне жизнь.
– Что ж, и потому ты спасла мою, – напомнил я. Признаюсь честно, приятно было чувствовать прикосновение ее губ к моей щеке. – Услуга за услугу. Будем считать, что мы с тобой в расчете. Иначе для чего на свете существуют друзья?
– Ты от меня на дурачка не отделаешься, – игриво заметила Банни. – Тебе придется выслушать мою речь.
– Это точно, – согласился я, с великой радостью вытягивая ноги в кресле перед камином в старой кухне нашей придорожной гостиницы и налив себе один – всего один, ведь я его заслужил – стаканчик вина. – Только скажи на милость, что значит «на дурачка»?
Я посмотрел на Гвидо – он как раз скользнул за столик и уселся напротив меня. Мы с ним находились в заднем помещении трактира «Желтый полумесяц», что расположен на нашем Базаре. Любимое место – здесь всегда можно расслабиться, а заодно и поговорить о деле. «Желтый полумесяц» вообще одно из немногих мест, где тролль наподобие меня может уместиться за столом наравне с деволами, пентюхами и джиннами – не иначе как по причине высококалорийной местной кухни. Я попросил Гэса принести нам их самое лучшее блюдо.
– Три молочных коктейля, Гэс, – сообщил я осклабившемуся каменному горгулу, который тут был за хозяина и за официанта. – Что ты на это скажешь, Тананда?
Моя сестричка кивнула, по-прежнему не сводя глаз с Гвидо. Представитель Синдиката, как всегда щеголеватый, в костюме из акульей кожи, казалось, чувствовал себя немного не в своей тарелке, беспокойно ерзая по гладкой скамье. Я поймал бармена, прежде чем тот успел отвернуться.
– Послушай, приятель, если кто-то вдруг станет нас искать, то нас здесь нет.
– Как скажешь, Корреш, – ответил Гэс и весело помахал рукой.
– Спасибо, Корреш, – пробормотал Гвидо, все еще прикрывая шляпой лицо.
– Итак, – произнес я, стараясь говорить как можно тише, потому что Гвидо просил, чтобы разговор был с глазу на глаз. – Чем же мы обязаны нашей встрече? Хотя, надо сказать, я всегда рад первой возможности поболтать со старыми приятелями.
Гвидо засунул палец под воротник, словно хотел расстегнуть верхнюю пуговицу.
– Это деловой разговор, – признался он. – У Дона Брюса возникли проблемы.
Брови моей сестренки поползли вверх. Я был уверен, что и мои проделали тот же самый маневр. И хотя у меня грубое мужское лицо – огромное и поросшее шерстью, из уголков рта торчат клыки, огромные глаза навыкате, а сестренка вся такая женственная и прекрасная, словно эльф, – все, кто знаком с нашей семьей, легко бы разглядели в нас семейное сходство.
– И что же это за такая проблема, что он не может справиться с нею сам? – поинтересовался я.
– Даже рассказывать как-то неудобно. – Видно было, что Гвидо не знает, с чего начать. – Проблема финансовая. Пока что Дон еще на плаву, но если кто разнюхает, как обстоят дела на самом деле, боюсь, ему придется поглубже поскрести в своих карманах. А это то, чего он никогда не любит делать.
Что ж, мне это прекрасно известно. Дон Брюс всегда был щедр по отношению к друзьям, тем, кому он доверял, и к тем из своих родственников, в которых он души не чаял, однако, как он сам выражался, не любил «сорить деньгами».
– Разнюхает что именно?
– В общем, так: здесь, на Базаре, творится что-то неладное, потому-то я и пришел к вам.
Гвидо быстро огляделся по сторонам, дабы убедиться, что нас никто не подслушивает. Нас заметили двое торговцев-деволов, хотя мы и сидели в уединенной кабинке в самом дальнем углу заведения. Увы, мои габариты не прибавляют мне конспиративных качеств. Когда я обернулся к торговцам, оскалив для пущей острастки зубы, они живо отвели глаза, притворившись, будто что-то рассматривают.
Гвидо тем временем продолжал:
– Сам знаешь, у Дона здесь, на Деве, крупный интерес. То есть он лично… заинтересован в процветании местных предпринимателей. За эту услугу он ожидает небольшую мзд… я хотел сказать, вознаграждение. Но это сугубо добровольно. Нет, только не подумай, что кто-то будет вынужден прикрыть свое дело или на кого-то грубо наедут. Такое бывает только в крайнем случае, если кто-то упрется. Со своей стороны, мы обязуемся в случае каких-либо неприятностей прийти на помощь. Пусть только кто попробует наехать на наших клиентов – мы тотчас покажем нахалам, кто здесь хозяин.
– Это мне пока ясно. Одного не могу понять, в чем, собственно, тут проблема?
Физиономия Гвидо стала чернее тучи.
– Кто-то еще пытается вклиниться в наш бизнес, если можно так выразиться. Тут все дело в том, как и зачем. Дон подозревает, что это те же самые типы, которые занимаются мелкими ссудами простому народу. Не мне тебе рассказывать, как здесь у нас, на Базаре, бывает нелегко открыть свое дело. Время от времени у любого возникает необходимость в наличности. Обычно в таких случаях обращаются в одно из соответствующих заведений или же идут к нам. И все прекрасно, если долг отдан вовремя. Наезжают лишь на тех, кто затягивает с этим делом. И вот между кредитом и защитой… я имею в виду страховые взносы, все дела проворачивает эта новая группировка, мы же теряем наш законный навар. Парни действуют примерно так же, как обычно работает и старина Дон – то есть собирают то, что, как они считают, им причитается. Или же выколачивают те деньги, которые корпорация М.И.Ф. вычитала из взносов, выплаченных Ассоциации Купцов. Хотя Дон этого и не знает, однако тем, кто пытается увильнуть и не заплатить положенное, так достается от новых ребят, что их потом узнать невозможно. Ну как, усек?
