– Хорошо, – сказал первый советник. – И вот я, такая гадость, на самом деле улетаю и заставляю вас вздохнуть с облегчением. Что дальше?
– Как, что? – не понял затруднений Баратулорна торговец. – Дальше мы располагаемся на острове, устраиваем праздничный обед и начинаем присоединять остров к королевству. Всё.
– Ну, нет, – не согласился первый советник. – Хорошо заканчиваются только сказки. День долог, но солнце уходит, и на пороге ваших палаток появляется ночь. Да и в палатках, кстати, тоже. Быстрая и плотная мгла моментально распространяется повсюду, и приходит самое время, чтобы обиженной Горгоне вернуться в лагерь и навести шороху среди расслабившихся и употребивших уйму алкоголя воинов. Где, позвольте узнать, вы взяли бочонки с вином?
Баратулорн пнул воображаемую бочку, толпа проводила ее взглядом. Баррагин, не видевший никаких бочек, засомневался в общем душевном здоровье, но ради успокоения предположил, что первый советник обладает даром гипноза.
– Воины должны обладать смекалкой и хитростью, – пояснил торговец. – А там действительно бочка с вином, а не с водой?
– Этот вопрос заботит меня меньше всего, – отмахнулся первый советник. – Значит, сотни воинов по собственной глупости и разгильдяйству оказались в смертельной опасности. Горгона вот-вот превратит их в памятники глазотворные, и что вы ей противопоставите?
– Как обычно, зеркальные щиты.
– А вот и еще одна проблема, господа хорошие. Лунные зайчики не такие яркие, они совершенно не слепят. Более того, они помогут мне, временно исполняющему обязанности Горгоны, отлично ориентироваться в пространстве и лететь точно на источник отраженного света. В итоге, я быстро всех вас обращаю в камень и живу дальше, как ни в чем не бывало.
– В таком случае мы обзовем тебя страшными словами и не позволим улететь средь бела дня, – возразил торговец. – Будем бегать за тобой по всему острову, не давая возможности приземлиться, и к вечеру у тебя останется сил только на то, чтобы умереть. И мы победили!
Торговец поднял руки в победном жесте и запрыгал от радости. Пивное брюхо заколыхалось в противовес.
– А вот это видел? – первый советник подскочил к торговцу, запрыгал вместе с ним и попутно сунул ему под нос фигу. – Я не стану просто так улетать, это не в моих привычках.
– А тебе нечего нам противопоставить! – азартно воскликнул торговец. Воображаемые денежки и титулы перестали блекнуть и снова заиграли яркими красками. Он чувствовал – еще немного, и первый советник сдастся.
– Блаженны несведущие, – ухмыльнулся советник и указал на свою пышную шевелюру. – Восторгаясь своими успехами, ты совсем забыл об этом.
– О твоем умище? – переспросил торговец. – Он тебе не поможет.
– О волосах, склеротик. Я взлечу на приличную высоту над вами и закидаю своими волосами-змеями, – объявил первый советник. – Что вы противопоставите дождику из ядовитых гадюк? Зеркальные щиты их не уничтожат.
Торговец призадумался. Златые горы снова обернулись холмиками навоза.
– Вот сволочь худосочная, – проговорил он. – Ты за кого воюешь? За нас или Горгону?
– За сохранение бюджета и за свою страну, – дуэтом ответили первый советники управдворцом. – Ты в этом сомневаешься?
– Да как вам такое только в голову пришло?! – испугался торговец: в голосах членов экспертной комиссии послышались металлические нотки.
– Вот так-то, – сказал Баратулорн. – Двигаемся дальше. Я подлетаю и осыпаю вас волосами-змеями. И теперь воины обзовут страшными словами уже не Горгону, а того, кто придумал этот идиотский план. И вместо богатства ждет тебя мордобой и забвение… Слушай, тебе прыгать не надоело? Я уже подустал, если честно.
Торговец перестал прыгать.
– Ничего вы не понимаете в гениальных идеях! – сердито сказал он, насупился, нервно сжал в руке какую-то палку и быстрым шагом вышел со стадиона. – Не хотите – не надо. Выслушивайте глупые идеи этих неудачников! Но когда одумаетесь – будет поздно: я не вернусь и не выскажу ни единой гениальной идей без предоплаты! Счастливо оставаться!
Баратулорн пожал плечами: людей с чувством собственной важности он видел десятками во дворце, и все они походили друг на друга как две капли воды.
– Напоминаю еще раз, – сказал он оставшимся на стадионе торговцам, – нахрапом этих тварей не взять, здесь нужен тонкий подход. Есть у кого-нибудь из вас план с тонким подходом к проблеме?
– Есть! – не медля ни секунды, следующий торговец приступил к воплощению своей мечты по захвату острова и приобретению регалий, обещанных победителю. Первым делом он опустил руку соседа, поднявшуюся на миг раньше, затем успел быстро обменяться с возмущенным конкурентом короткой серией быстрых ударов, и, победив с минимальным превосходством, пошатываясь и держась рукой за разбитый нос, направился к столу.
– Я… – прохрипел он. – Я предлагаю самую гениальную из всех, когда бы то ни было, придуманных идей! Мы нападем на Горгон ночью, когда они спят, разрежем их на мелкие кусочки вместе со змеиными волосами и окропим наш остров кровью злодеек!
Торговец эмоционально взмахнул руками и разбросал несколько капель своей крови из носа по стадиону.
– Не стоит настолько увлекаться реалистичностью, – посоветовал первый советник, отодвигая подальше от торговца бумаги с записями и стирая с лица капельки крови белым платком.
– Я отдаюсь своим идеям без остатка! – гордо заметил торговец, продолжая размахивать руками.
– Я крайне рад такой настойчивости, – сказал первый советник. – Но не желаю вечером убирать ваш бескровный труп с окровавленного стадиона.
– Э-э-э… Убедили, – торговец зажал нос и продолжил говорить гнусаво, напоминая вельможу, который переводил с иностранных языков выступления иноземных артистов в местном театре. – Не успеют Горгоны проснуться, как мы накинем на их головы мешки, а дальше – дело техники. Нам ничего и делать не придется: разъяренные змеи сами искусают Горгон в головы до смерти!
– Хм… – сказал первый советник.
Баррагин похолодел: идея торговца казалась не такой плохой.
– Где получить гонорар? – торговец не стал тянуть резину и с ходу взял быка за рога. – Титул главного королевского создателя идей тоже не помешал бы. Но первое важнее.
– А-а-а-а-а!!! – неожиданно закричал мирно дремавший второй советник. – Сгинь, чучело окаянное!
Он занес руку для удара и с силой въехал по носу управдворцом. Тот слетел со стула и огласил окрестности стадиона яростными криками и ругательствами. Второй советник проснулся и открыл глаза.
– Ты чего кричишь, придурок?! – проворчал он.
– А ты чего рукоприкладствуешь, висельник?! – разъяренный управдворцом вскочил на ноги и запустил во второго советника стул, на котором сидел до падения. Второй советник ловко уклонился, и стул, пролетев над головой первого советника, опустился на первый ряд зрителей, за секунду до того разбежавшихся в стороны.
– Определенно, с нашими властителями происходит нечто неладное, – заметил Баррагин.
– Волнуются, – предположил Фармавир. – Как-никак, победить Горгон – не самая простая задача. Небось, своей головой отвечают за успех проекта, вот и находятся в легком неадеквате.
Зрители квадратными глазами понаблюдали, как управдворцом гоняет второго советника по стадиону, отчаянно размахивая подобранным стулом, и вернулись к основной теме разговора.
– Боюсь, тебе не светит ни титул, ни гонорар, – заявил Баратулорн торговцу спокойным тоном, словно ничего неординарного на стадионе не происходило, и беготня друг за другом коллег по комиссии со стульями в руках – обыденное дело, виденное им сотни раз. – Видишь ли, Горгоны достаточно сильны, они голыми руками разрывают толстенные канаты. Мешки для них – легкая помеха и крайне сильный раздражитель. Боюсь, что после вашего маневра они не просто превратят в камни нападавших, но и раскатают скульптуры по камешку и засыплют ими прибрежное дно.
– Вы не можете знать это наверняка! – возразил торговец.
– Можем! – ответил первый советник. – Моряк рассказал нам немало полезного. Но в целом идея хорошая. Вот тебе золотая монетка в качестве компенсации… Господа, спрашиваю еще раз: есть ли у вас идеи с тонким подходом к нашей грубой реальности?
Присутствующие загомонили, и через несколько минут стало ясно, что тонкие подходы к решению разного рода проблем не являются их сильной стороной. Все привыкли пускать в ход топорную, но безотказную, словно булыжник, идею шапкозакидательства и массового участия в битве, как и предполагал Баррагин. Он убедился, что никто больше не спешит делиться своими идеями, и поднимая руку.
– У меня есть! – воскликнул он. – Но я не хочу говорить об этом при всех.
– Боишься оказаться посмешищем? – уточнил первый советник. – Не бойся, здесь все свои.
– Все такие же посмешища? – вырвалось у Фармавира.
