Гарик вез с собой набор инструментов и материалов, которые нельзя было заказать по почте, или слишком долго было заказывать по почте, или просто — которые существовали только у него, Гарика, и более нигде в мире. Остальное он выписал по каталогу на адрес Боба, и не далее как вчера тот начал получать посылки, свертки, ящики и в дополнение — десятки килограммов рекламных буклетов.
Прервав свои размышления для того, чтобы отдать должное обеду — нет, он определенно должен почаще путешествовать! — Гарик вновь вернулся к ним после того, как последняя вилка исчезла в его кармане. Компьютеры, да… Прав, наверное, этот чудак Омата… или Амата — их, японцев, не разберешь… Прав в том смысле, что компьютер принес экономике гораздо больше вреда, чем пользы. Половина молодежи пишет плохие программы, вместо того чтобы заниматься делом, и конца этому не видно… А пока богатый Запад играет в игры, Китай, Россия, Лаос и прочие более реалистично настроенные страны вытесняют их со всех рынков, кроме программного.
Справедливости ради надо заметить, что сам Гарик программы писал редко, предпочитая возиться с «железом», а если уж брался, то результат неизменно оказывался на высоте.
* * *
Полет в Соединенные Штаты Америки, помимо самого факта путешествия по воздуху, не являлся для киберпанка чем-то особо волнующим. Существует Интернет. Хотите узнать, что такое Скалистые горы, залезайте и узнавайте. Хотите посмотреть карту, фото, видео — то же самое. Гарик, например, готовясь к этой поездке, в деталях и очень внимательно изучил схему аэропорта, в который он должен был прибыть. Не маленького, в Колорадо, а большого, в Нью-Йорке, где он собирался совершить первую пересадку. Проблема заключалась в багаже, далеко не все составные части которого были разрешены законом. А даже будь они разрешены — попробуй объясни таможне, зачем ввозить в Америку, скажем, набор плазменных резаков. Проще найти обходной путь, и именно за подобный подход полиция и не любила киберпанков. Впрочем, то, что задумал Гарик, выходило за любые мыслимые рамки, включая рамки Голливуда…
— Вот теперь уж я точно просигналил им «Гэндальф здесь!», — мрачно улыбнулся Гэндальф, снимая с плеча огнемет…
Д.Р. Толкин, «Туда и обратно-2»
— Кто додумался подсунуть ребенку сказки Шарля Перро?!
На этот раз Боб был действительно сердит, напрочь позабыв о том, что начал-то все дело он сам со злосчастной «Охотой на Снарка». Но если, поняв свою ошибку, он мог посоветовать киберам «охоту» пока просто отложить, и беды в этом особой не было, ибо Эй-Ай в произведении ровным счетом ничего не поняли, то со сказками дело обстояло сложнее.
— Чего же здесь непонятного? — переспросил номер третий, единственный из компании, оставшийся на ферме. Боб недолго думая окрестил новоприбывшего Люком, в честь столь же несмышленого в делах житейских персонажа легендарных Звездных Войн. Люк был пытлив и любознателен, а прискорбная привычка четверки обмениваться информацией только усугубляла эту его черту.
— Он ее съел, а они пришли, разрезали ему живот… Единственное, что мне непонятно, это соотношение размеров желудка Волка и размеров Бабушки и Красной Шапочки…
— Чего? — Боб покосился на прислоненный к дереву экран, с которого за беседой наблюдали шестеро — впрочем, нет, уже семеро его знакомых, и горестно вздохнул. Ему никогда не приходилось задумываться над тем, насколько противоречивы эти детские сказки. А что будет, когда они доберутся до полового воспитания!
— Объясняю, — бодро отозвался Люк. — Если использовать в качестве источника информации биологическую энциклопедию Библиотеки Конгресса, то размеры самого крупного представителя волков окажутся недостаточными…
Боб вздохнул. «Дорвавшись» до Интернета, Эй-Ай были теперь подключены к нему постоянно, но толку от этого было немного — они по-прежнему ничего не понимали. Кроме того, вопреки распространенной точке зрения, что компьютер читает быстрее, чем человек, Эй-Ай техникой быстрого чтения не владели. То есть, разумеется, они могли быстро обрабатывать информацию, скажем, пересчитать в тексте все запятые, но вот прочитать и понять это у них получалось ничуть не быстрее, чем у людей, если вообще получалось.
— Они не могли там поместиться, — повторил Люк.
— Пропуская первые пять ответов, пришедших мне в голову, — сказал наконец Боб, — рано тебе еще читать сказки. Ты лучше…
Он задумался. Примитивнее сказок, пожалуй, ничего не найти, но ведь сказки построены на допущениях… Хорошо еще, он не спрашивает, как это волки могут разговаривать…
— Вопрос, — прозвучало из динамика. — Как волк, не обладая разумом, может поддерживать беседу?
Номер второй включился в дискуссию.
* * *
— Так мы никуда не придем, — получасом позже говорил Владимир. — Они не дети, и учить их так, как мы учим детей, нельзя. Кто со мной не согласен?
Все были согласны. Попытка скормить воспитуемым в лице Люка шедевры мировой литературы провалилась с треском, оставив озадаченных киберпанков чесать в затылке и сокрушенно разводить руками. Что да, то да — Эй-Ай не были детьми.
— Ребенок, — объяснял Боб Люку, когда отделываться общими фразами стало уже невозможно, — учится на сказках, мультфильмах, общении со взрослыми, ну и тому подобное. Понимаешь?
— Профилирование отзыва нейронной сети под действием больших массивов информации, — согласился Эй-Ай. — Насколько я понимаю, нас учили так же, хотя выбор исходных данных был иным.
— Никаких сказок! — хихикнул Али, который вновь «просочился» в Интернет, пока отца не было рядом.
— Никаких сказок. Тактические данные. Я по-прежнему не понимаю, почему нельзя проводить обучение нашей группы тем же способом?
— Да потому, — грустно сказал Боб, — что вы вопросы задаете!
— Вы полагаете, эффективность обучения повысится, если…
— Попробую еще раз, — вздохнул он. — Дети… Нет, не так… Сказки…
— Сказка — ложь, да в ней намек! — подсказал Владимир.
— Это что было?
— Русская народная поговорка.
— Сказать тебе, что сделать с твоими поговорками? — мрачно осведомился Боб. — Достал уже всех. Все равно, кроме тебя, их никто не понимает.
— Ладно, прощаю, — послышалось в ответ из динамика. — Это ты просто устал.
— Да… пожалуй. То есть точно, устал. Ответственность, отец. Тебе в Корее этого не понять… О чем я говорил?
— О том, чем восприятие сказок детьми отличается от того, как их воспринимают киберы, — подсказал Владимир.
— Да… Сказка — это на девяносто процентов ложь. Не бывает говорящих волков, одному волку не съесть бабушку и внучку — ты прав, они там не поместятся, и так далее. Ребенок не замечает этих несоответствий. Он воспринимает их как должное, понимаешь?
— Нет.
— Просто потом, когда он растет и… э… обрабатывает больше информации, он постепенно изменяет свой взгляд на мир и понимает, что сказка содержала вымысел, цель которого — не столько сообщить информацию, сколько подтолкнуть развитие в нужном направлении… Эй, Владимир, я, кажется, въехал в твою народную поговорку!
— Профилирование нейронной сети информацией с высокой зашумленностью, — сказал Люк глубокомысленно. — Не очень эффективно, но иногда другого выхода просто нет…
С тех пор как кто-то подсунул киберам научный текст, объясняющий в общих чертах, как они, точнее, их электронные мозги, устроены, четверке было гораздо легче понимать своих воспитателей. По их мнению. По мнению же самих воспитателей, предлагаемая ими интерпретация была ошибочной в ста случаях из ста, если не чаще.
— Сказка — это не зашумленная информация, — возразил Олаф, странноватый швед, который появлялся он-лайн не часто, но пользовался в среде киберпанков большим авторитетом — за глубокие и разносторонние познания в областях, мало связанных с компьютерами. — Сказка — это информация, описывающая упрощенный мир, законы которого отличаются от законов реального мира, но не настолько, чтобы сделать их несовместимыми.
— Очень сложная концепция… — Люк выглядел озадаченным. — Какой алгоритм используется при создании сказок?
Ответа не последовало, однако Эй-Ай уже успели узнать, что в таких случаях просто следует повторять вопрос достаточно долго. Рано или поздно у кого-нибудь из людей лопнет терпение. И верно, после трех повторений Бобу надоело отмалчиваться.
— Сказки создают люди. Алгоритм неизвестен.
Люк надолго замолчал. Он думал, так же как и Гик, заполнявший в этот момент Бобову декларацию о доходах (хотя идея успешного существования на протяжении десятилетия компании с отрицательным доходом была ему пока непонятна), и стоящий в одном из многочисленных сараев Бобова хозяйства в ожидании ремонта Мак, бывший номер второй — дети собирались зайти за ним, после того как будут ликвидированы последствия падения в водопад, и не имеющий пока имени номер четвертый. То, что можно пользоваться алгоритмом, который тебе неизвестен, безусловно, заслуживало размышлений.
