Он не спешил что-либо говорить, просто наблюдал, а на дне его ореховых глаз неожиданно заплясали таинственные огоньки.
— Я так понимаю, ты готова идти читать литературу?
— Нет! — уперла руки в бока и решительно шагнула к своему наставнику.
Вырвала газету из его рук и зло разорвала в клочья, выплескивая всю свою агрессию и негодование по поводу равнодушия наставника к случившемуся. Странное дело, мужчина и не думал меня останавливать, просто наблюдал, словно ожидая, чем все закончится. Боги, меня никогда еще никто так не злил! За что вы со мной так поступили?
— Вы будете меня учить! Хотите того или нет?! Ритуал выбрал для меня Вас, значит, так тому и быть. Надо бегать — я буду бегать, но также мы займемся и магической составляющей этого курса! Литературу вы станете давать только нужную для обучения, а не стопки книг, лишь бы избавиться от меня.
— Что же, тогда бегай. Минимум еще пять кругов! После возьмешь у меня две книги, а завтра узнаем предел твоих магических возможностей.
Я, ошеломленная таким заявлением, не сразу побежала, глядя во все глаза на наставника. Он услышал меня? В самом деле, начнет обучать? Или вновь сказал так, лишь бы отстала? Вот пойми его!
Впрочем, мне ничего не оставалось, как побежать. Конечно, еще пять кругов я не пробежала, выдохнувшись на втором, чем вызвала недовольство преподавателя. Однако странное дело — слабость исчезла. Мне было не так тяжело, как первые два круга. Может быть разбегалась?
Было видно, что сэр Вортан желает поскорее избавиться от надоедливой ученицы в моем лице. Всучив две книги в руки, он выставил меня из своего кабинета, невежливо захлопнув перед носом двери.
Но я уже как-то привыкла к отсутствию у него воспитания… и только об этом подумала, как с ужасом поняла — я ведь совсем не лучше! Как? Как мне пришло в голову разорвать его газету? Это верх невоспитанности! Боги, я ведь только что опустилась до уровня Коршуна.
Стало противно и грустно. Я никогда не позволяла себе такого поведения. Как бы меня не выводили, у меня всегда была железная выдержка, доставшаяся от Ноаэль-старшей. Но с наставником я словно забывала о воспитанности и этике. Все! Надо держать себя в руках! Нельзя позволять ему на меня дурно влиять.
С такими решительными мыслями я направилась в свою комнату, мечтая поскорее окунуться в теплую водичку и хорошо вымыться.
* * *
На следующий день бег аукнулся мне сильной крепатурой и исцарапанными ступнями, которые побаливали при каждом шаге. Все-таки наставник у меня самый настоящий садист! Как его вообще приняли в академию? Да еще на пост декана? А, впрочем, кого я обманываю? Он же сильнейший маг нашего королевства. Насколько я наслышана, ему даже предлагали пост при дворе, но сэр Вортан почему-то отказался, выбрав специальность преподавателя. Никогда этого не пойму. Хотя, может быть леди Бэлла не врала, и он правда хороший учитель? Просто меня ни разу не хотел по-настоящему обучать…
Решив пропустить завтрак, я направилась в лечебное крыло. Не хотелось целый день хромать, к тому же, кто знает — вдруг сегодня тоже бегать заставят. Однако дойти до нужного поворота я не успела, меня неожиданно перехватил сэр Альберт. Он как раз спускался по главной лестнице, а заметив меня, остановился в пролете второго этажа и резко свернул в сторону по направлению ко мне.
— Доброе утро, леди Ноаэль, хорошо, что я встретил вас! — он тепло улыбнулся, осторожно взял меня за ручку и очень нежно поцеловал.
Вроде, как обычное приветствие среди знати, но от преподавателя непривычно. И этот его взгляд светло-голубых глаз. Он словно заглядывал в саму душу. Не в силах выдержать и, чувствуя, как почему-то начинает пылать лицо, первой отвела взгляд. Да что это со мной?! Я ведь всегда равнодушно относилась к сэру Альберту.
«Это до того, как он стал внезапно проявлять слишком большое внимание к твоей персоне!» — ехидно подсказал внутренний голосок.
— Вас желает видеть ректор.
Ректор?! Я словно проснулась от странного наваждения и часто-часто заморгала. Странно. Зачем ректору вдруг к себе меня звать? Неужели Коршун все-таки разозлился вчера и решил избавиться от надоедливой ученицы?!
Внутри зародилось предчувствие чего-то нехорошего, но сэр Альберт поспешил успокоить:
— Не волнуйтесь, это хорошие известия.
Хорошие? Я удивленно посмотрела на мужчину, но он продолжал только загадочно улыбаться.
Однако «хорошее» в понимании мага жизни очень разнилось с моим представлением. После того, как я постучала в массивные двери ректорского кабинета и их открыли, на пороге меня встретил не ректор…
В дверном проеме стояла бабушка! Я не успела слова сказать или хотя бы поздороваться, как была захвачена в крепкие объятия сильной женщины.
— Моя Тринни! — если бабушка называет меня столь ласковым сокращением, это значит одно — она в невероятно хорошем расположении духа.
Ее ясные глаза светились счастьем и гордостью. Привычные глубокие морщинки на лбу словно чуть разгладились. Я не видела бабушку с такой искренней улыбкой, наверное, с самого детства. Леди Ноаэль-старшая никогда не позволяла себе проявлять слишком бурных реакций, но сейчас…
У меня потеплело на душе от столь радужного приема. Более того, нежные чувства были проявлены перед ректором! Что совсем не похоже на нее. Впрочем, продлилось это недолго. В следующее мгновение голос бабушки приобрел стальные нотки и, кажется, она забыла, что еще минуту назад называла меня Тринни.
— Тринавия, мне надо будет с тобой серьезно поговорить! — тут она любезно улыбнулась ректору, однако ее голос все так же оставался холоден и строг: — Сэр Онильдж, спасибо за столь радостное известие, но теперь мне бы хотелось побыть наедине с внучкой. Я давно не посещала эти стены и с удовольствием пройдусь. Сообщите сэру Рэйнарду, что с ним мне тоже хотелось бы встретиться, — небольшая пауза. — Сейчас.
У меня внутри все похолодело. Только не это! Зная Коршуна… он же опозорит меня. И ведь я ничего не могу сделать. Разве что надеяться на его занятость. Впрочем, кого я обманываю? Главная представительница нашего рода не уедет, пока не переговорит с ним и лично не узнает о моих успехах.
Бабушка решительно вышла, и мне ничего не оставалось, как поторопиться за статной фигурой леди Ноаэль-старшей. Сама по себе она крупная и очень высокая женщина. Ее походка всегда уверена и пряма, с гордо расправленными плечами. Казалось, возраст совсем не давит на нее, как бывало с людьми, чья цифра перешла отметку шестьдесят. Бабушке до сих пор частенько давали не больше пятидесяти. Многие считали, что она прибегает к услугам магического омоложения, но это не так. Ее красота дана от природы.
— Тринавия, прекрати летать в облаках! — с недовольством привлекла к себе внимание Ноаэль-старшая. — Почему я узнаю о том, что моя внучка попала на самый престижный факультет от ректора? Ты не ответила ни на одно мое письмо!
— Ты ведь все равно бы не поверила мне, — удрученно проговорила я и поспешила сменить тему, пока бабушка только сильнее не разозлилась. — А почему не приехали родители?
— Ох, Рина, — я уловила в ее голосе знакомые виноватые нотки. Они появлялись почти всегда, стоило спросить о родителях.
Впрочем, ответ ведь я и так прекрасно знала. Неужели решила, что такое событие как попадание на факультет, который с отличием закончил Варис, заставит их бросить всё и примчаться к дочери? Брат в этом плане пошел по стопам отца. Он тоже никогда не писал мне. Ни разу за эти три года…
— Они обязательно приедут к тебе! — заверила бабушка. — Я уже послала им весточку, просто они не могут сейчас приехать.
— Я все прекрасно понимаю. Мне не надо, чтобы они приезжали.
Она знала — я вру. Да и глупо было надеяться на другое, я выдала себя, спросив о них.
— Расскажи о своем наставнике. Он нравится тебе? Надеюсь, строг?
Ох, бабушка, ты не представляешь насколько! Но ответила я иначе, чувствуя, как меня передергивает от собственной лжи:
— Он прекраснейший человек. Воспитанный, умный и очень знающий.
— Ты заинтриговала меня. Думаю, ректор уже предупредил о моем визите? Где его кабинет?
— Бабушка…
— Леди Ноаэль-старшая, — исправила меня бабушка. Она не любила, когда за пределами дома я забывалась и называла ее иначе. Но ведь сейчас мы были наедине, коридоры совершенно пустые.
Однако я послушно повторила:
— Леди Ноаэль-старшая, сэр Вортан, наверное, сейчас на лекциях.
— Это разве должно нас волновать? Я не часто приезжаю к своей внучке. Так что джентльмен уделит мне немного внимания. Ты ведь знаешь, я не люблю ждать.
Я не ответила, чувствуя, как постепенно разрастается мой страх. Это и была одна из причин, из-за которой письма бабушки складировались у меня на столе. Знала, бабушка захочет приехать и тем более возжелает лично поговорить с наставником.
