Фима глянул в конец страницы и позеленел, едва не разорвав пергамент.
– Какая сука это сочинила?! - взвыл он.
– А там написано, - безмятежно отозвался Мих, - листик-то переверни…
– Донесение наместнику Анделиенариадериэлю от агента дюжина-дюжина-восемь Усладириэль Светлоликой, - зачитал Фима. - Это не подстава?
– Не-а, - отозвался меч. - Она следила за тобой, мои люди - за ней… Подлинность подписи и почерка можешь потом проверить, и там ещё личный шифр с магической защитой.
Фима провёл рукой над листом.
– Вот дрянь! - сплюнул он в сердцах. - Илен!
В кабинет влетел секретарь-охранник и вытянулся по стойке смирно.
– Илен, - очень доброжелательно улыбнулся король, - скажите, какое у нас сейчас самое отдалённое вампирье поселение?
– Зандерили, - резво доложил охранник, - пять дюжин дней конного перехода на северо-восток, расположено на болотах, по данным трехдюжиннолетней давности насчитывало до куля жителей!
– Так вот, Илен, - Фима улыбался всё доброжелательнее и доброжелательнее, - корона срочно нуждается в опытнейшем агенте в этом поселении. Пишите указ о переводе туда агента дюжина-дюжина-восемь Усладириэль Светлоликой. В её обязанности входит написание ежедневных отчётов о поведении жителей этой деревни. Подробно документированных, не менее чем по два мешка рун в каждом, и на три ближайших куля лет. Письменные принадлежности выделяет корона, а пергамент или бумага для докладов - за счёт агента, пусть организует производство на месте. Не разбирать же мне каракули на бересте. И сделайте ещё копию указа.
Илен подошёл к столу и резво написал указ и копию.
– Легенда? - осведомился он.
– Сбор материалов для диссертации на тему "Социальный уклад, быт и нравы вампирьей общины, и их эволюция на временнОм интервале в три куля лет", - ни на секунду не задумался Фима, подписывая листки, - диссертацию агент и в самом деле может написать, я не возражаю. Найдите агента, она в городе, вручите ей копию указа, пусть отправляется немедленно. И не забудьте снабдить агента мешком гусиных перьев и двумя бадьями чернил.
– Будет сей момент исполнено, - отчеканил секретарь, - давно пора!
И исчез за дверью.
– Ну вот, - вздохнул Мих, - а теперь отсыпаться, и завтра выезжаем на свадьбу. Днём наверно, поспать охота… Хотел по реке, но куда лошадей девать? Виктор, подарок не купил?
Я огорчённо развёл руками.
– Вот и я не знаю, что подарить, - согласился меч, - что им может пригодиться? В воде-то?
Мы ещё немного потолковали насчёт подарка, и я всё-таки рискнул спросить:
– Мих, а кто на царствии-то останется?
Кинжал остановился в миллиметре от столешницы.
– Витёк, иди отдыхай, и… - ответил меч так ласково, что "…ди" я услышал уже за дверью, утирая пот со лба.
Через минуту меня догнал Фима и принялся читать мораль:
– Виктор, как тебе не стыдно, нельзя же быть таким бестактным… Он только-только немного в себя пришёл…
Вопроса, кто останется править, я ему не задал. Не захотел показаться бестактным. Надеюсь, всё же Мих. Самое разумное. Может, он коронуется после возвращения со свадьбы? Или короновался, пока мы в городе извращениям предавались?
Мы с Фимой вышли в сад - просто посмотреть на звёзды перед сном и подышать воздухом - спать, в отличие от меча, мы не сильно хотели. Было тепло, траву шевелил лёгкий ветерок. Где-то на другой стороне замка нежный девичий голос выводил… У меня перехватило дыхание. Ностальгия проснулась и повисла на шее, безжалостно сдавив горло.
"Как бы мне, рябине, к дубу перебраться…" - проникновенно пела Роксана.
– О чём поёт, знаешь? - спросил Фима, глядя в моё перекошенное лицо.
– Знаю, - выдавил я, - песня про девушку, которая никак не может соединиться со своим возлюбленным. Никогда не понимал традиции петь её на свадьбах - тоскливая очень.
– Тоскливая, - печально согласился Фима. - Я пойду, ты как?
– Я тоже, - ответил я. Слушать Роксану сил не было.
Мы уезжали днём. За воротами нас ждали наши осёдланные лошади - Феррари, Серый, Акура и Ласка. Неподалёку гарцевал отряд эльфов - более трёх дюжин. Некоторые собирались отколоться от нас по пути и свернуть домой, некоторые пожелали проводить короля на свадьбу. За эльфами ехали вампиры - на седле у каждого сидело по симпатичной девчонке, ещё с полдюжины девиц ехало сзади на лошадях. Дурочки млели и блаженно улыбались. На отдельной лошади вампиры везли великий артефакт - Фима подарил им бочку-самогонку на память, в залог будущей дружбы и тесных экономических отношений. Крылатые романтические красавцы смотрели на артефакт так, как влюблённые девицы смотрели на их бледные лица с горящими глазами.
Мих стоял рядом с Серым, дожидаясь, пока мы подойдём к своим лошадям. Выглядел он заметно лучше, выспался, наверно. Я похлопал Акуру по шее и собрался поставить ногу в стремя…
– Злат, подожди, Злат! - донёсся от ворот крик Роксаны.
Красотка подбежала к Злату и протянула ему кожаный мешочек.
– Держи, - выдохнула она, - это ещё и моя доля с судебного процесса. Пусть твоей Златке пойдёт, ладно? Вдвоём на эти деньги пару приличных домов построить можно… Давай, женитесь, и детишек вам побольше!
Она подпрыгнула и чмокнула Злата в щёку. Потом резко отвернулась, сделала шаг назад, застыла, крутанулась на каблучках и с рёвом повисла у Миха на шее.
Я поднял взгляд. Шагах в десяти позади нас стоял Гоша и смотрел на Роксану.
.
Глава 29. Каждому клинку - свои ножны.
Я поднял взгляд. Шагах в десяти позади нас стоял Гоша и смотрел на Роксану.
Хлюп-хлюп.
– Мих, милый, ты пойми, я не могу его так оставить, он такой ранимый, хрупкий, ему же надо помочь управлять страной, кто поможет, как не я…
Хлюп-хлюп.
Ну да, а без тебя он пятнадцать лет никак не справлялся.
– Михушка, ты только не переживай, пойми, ты сильный, смелый, сам со всем справишься, а он… о нём заботиться надо, он такой… такой… такой… беспомощный, как же я его оставлю?
Хлюп-хлюп.
Ну да, беспомощный - демона в бараний рог скрутил и двенадцать с лишним лет на цепи держал.
– Он же как меня увидел, сразу влюбился, слова грубого не сказал, а портреты какие? А смотрит как? Как же я его брошу, он же меня любит, меня никто так не любил…
Хлюп-хлюп.
Ну да, двенадцать лет женщин не видеть - в первую же попавшуюся и влюбишься.
– Мих, ты же психопат, с тобой жить нельзя, помнишь, как ты в меня семьдесят два ножика бросил? Я тогда и дышать и шевелиться перестала, боялась, дёрнусь и под лезвие подставлюсь? Помнишь?
Хлюп-хлюп.
Ничего подобного, я был в абсолютно здравом уме и твёрдой памяти: мне просто захотелось узнать, сколько ножиков и с какой скоростью в тебя надо кинуть, чтоб ты перестала визжать. Кто ж виноват, что ты заткнулась ровно на семьдесят втором? Могла бы и на втором замолчать. Нет, надо меня психопатом выставить было.
– Мих, ты только не переживай, слышишь? Ну скажи мне, что ты не переживаешь и не запьёшь с тоски? Ты не очень переживаешь? Не очень?
Хлюп-хлюп.
Не очень. Так, укол по самолюбию. Отсрочка от женитьбы даже где-то радует - не готов я ещё к серьёзным и длительным… Догулять бы надо.
– Да не очень. Так, небольшой укол по самолюбию, переживу. Можно подумать, это у тебя первый Гоша.
Но точно последний. Впрочем, я ещё могу и передумать… будет тогда не последний Гоша, а предпоследний…
– Что-о??? Как не переживаешь?!!! Я всю ночь не спала, думала, ты страдаешь, а тебе, гад, всего-навсего укол по самолюбию?!!!
– Да? Так тебя можно поздравить? Я так наоборот - первый раз за всё время хорошо выспался.
– А-а… что? Тупая бесчувственная скотина!
Сейчас обзовет кухонным ножиком.
– Ножик кухонный! Я страдаю, а тебе всё равно!!! Мог бы и сделать что-нибудь!!!
Да прям сейчас, разбежался. Делать мне больше нечего - хватать тебя за руку и тащить с собой. А потом всю жизнь выслушивать, что разбил твою высокую и чистую любовь с прекрасным парнем. Лучше я пяток лет подожду, а там сама придёшь. Кто ж тебя дольше выдержит? Только я и выдержу. Если не передумаю. Тьфу, махать мечом куда проще, чем решиться на совместную жизнь с одной-единственной. Так что и ты погуляй ещё, и я пока оторвусь по полной.
– Не понял, я думал ты переживаешь, что я могу страдать. Так я вполне спокоен, что тебе опять не нравится? Или ты страдаешь от того, что я не страдаю?
– Скотина! Тупица! Железяка! Так я пошла?
Зато хлюпать перестала. Злиться полезно.
… И, кажется, я теперь знаю, как вас обезопасить… Ты примешь это за издёвку и утончённую месть. Может, это так и есть?
- Георгий! - кричу я и, отцепив Роксану, иду к нему. - Георгий, я хочу просить тебя об одном одолжении.
Жестоко. Неужели я так взбешён и ревную? Просто потому, что меч - разрушает, а кисть - творит?
