– Где реквизит?
– В кустах.
Бакен как-то неопределенно тряхнул головой.
На рассвете заберем. А ты молодец, успех колоссальный. Представляешь, они даже не потребовали деньги назад. В общем, поздравляю с премьерой. У тебя, определенно, талант к лицедейству.
Пожалуй, он прав. Сейчас, когда почти стихли крики разъяренной толпы, сидя на коленях в своем углу, я поняла, что получила передышку. По моим следам шли столь могущественные враги, что встреча с ними была лишь вопросом времени, но какого прекрасного времени, времени напоенного творчеством и искренней дружбой. У дверей, громко завозился гоблин – сегодня ему опять не повезло, стыдливо прячась за разбросанными декорациями, он пробирался к узлам с одеждой. Странно, но одежды у него не убавлялось: возможно, не только мы иногда промышляли на стороне.
– Дамы, разрешите, – он вежливо залез к нам за занавеску. – Вижу, вам не спится, может, перекинемся разочек, – он хитро подмигнул и полез поближе ко мне. Вот этого я не ожидала, полагая, что призрачно прекрасная ундина куда как привлекательнее меня. И моя подруга тоже предполагала нечто подобное, поэтому она его резко осадила:
– Не обольщайся, она уже замужем.
– Как? – гоблин даже отшатнулся.
– Ну, никто не совершенен, впрочем, разве это недостаток?
– Нет, конечно нет, – влезла в разговор Динка, – нам все равно не спится, давай-ка расскажи о вашей первой встрече, ну как вы ощутили это самое прекрасное чувство взаимной нежности.
У меня мелькнула мысль: "Может, она извращенка?" – но терять подругу из-за такой ерунды очень не хотелось, к тому же, я увидела её странные, будто гладящие внутрь, серьезные глаза: она хотела насладиться отблеском чужого счастья, чтобы на краткий миг почувствовать себя немножечко счастливее. Я подумала, что мне это совсем не сложно, и согласилась.
– В то утро, когда мне исполнился год от второго рождения, мамочка, всплакнув по случаю, вытащила у меня изо рта пустышку, отобрала фарфоровую куклу, заперла её в сервант и строго сказала.
– Ты уже большая Эльфи, и пора тебе позаботится о дальнейшем процветании нашего рода. Я имею в виду твое удачное замужество. Запомни, принц будет крайний справа. Не ошибись, помнишь где право?
На всякий случай, она привязала мне на правую руку розовую ленточку, скрыв её под длинным, облегающим рукавом.
По дороге она увлеченно рассказывала о деяниях наших героических предков, о их подвигах на поле брани, восхваляя мужскую половину рода, и сокрушаясь, что эльфийки несколько отставали в этом своеобразном соревновании. Не забыла она упомянуть и о том, что за последние три тысячи лет ни одной эльфийке нашего рода не удавалось подцепить, хоть кого-нибудь завалящего из королевского рода, хотя, согласно предсказанию, – здесь она сделала такое серьезное лицо, что мне стало немного страшно, – согласно предсказанию, именно в нашей семье должна появиться будущая аранель.
Итак, с целой армией, суровых призрачных предков я впервые появилась на детской площадке, где уже делали вид, что играют в песочек, несколько таких же претенденток на королевский венец как и я, и с такими же необъятными армиями родственников.
– Крайний справа, – еще раз шепнула мне мама и осторожно подтолкнула к песочнице.
Вот и все.
– Как все? – подскочила Динка.
– Все, на этом моя удача кончилась, потому что бедняга принц, затравленно вжавшись в угол, отчаянно отбивался от желающих с ним познакомиться малюсеньких, но очень настойчивых эльфочек. Поняв, что с моей деликатностью сквозь столь плотную толпу не пробиться, я, без малейших угрызений совести, сразу изменила всему своему роду, увидев потрясающе большую кучу песка и пару блестящих разноцветных ведерочек. Что значит величие каких-то там давно ушедших, дедушек, перед столь изумительными игрушками, и, отринув тысячелетнюю историю рода, я с увлечением принялась строить домик. Он вышел просто замечательным – в два этажа, с окнами из маленьких камушков, и крышей – щепочкой. Возгордившись своим произведением, я безрассудно показала язык принцу, на что он страшно обиделся, и полез выяснять, как я посмела это сделать. До обеда мы играли вместе, а расставаясь вечером, он предложил мне выйти за него замуж. Даже на свидание пригласил. Но свидание не состоялось – я не смогла дотянуться до дверной ручки, поэтому только поулыбалась ему из окна.
– Как это прекрасно и романтично! – Динка вздохнула. – И с тех пор вы всегда были вместе.
Она закончила за меня рассказ, и разочаровывать её историей последующей серии смертельных обид и безобразных драк не хотелось.
– Угу, – хмыкнула я и полезла под одеяло.
В серебряном свете луны Динка плакала от умиления. Свесив длинные локоны светлых волос, словно ива над рекою, она переживала мои чувства. Её рука, прижатая к сердцу, чуть заметно дрожала, и я, словно нанеся ей страшную обиду, тоже не могла найти себе, покоя, жалела её и, как потом выяснилось, зря.
- К чему эти подробности, – муж выхватил лист из-под моей руки, – и если быть абсолютно точной, то дом у тебя был в один этаж и кривой с одной стороны. – Короче…
– Короче, мы имели колоссальный успех!
– А без вранья?
Без вранья, нам даже не пришлось голодать. По дороге, мы давали по представлению в каждой из встреченных деревень, и их жители щедро забрасывали нас подгнившими овощами. Вот так и дошли до столицы этих земель – Аталесса. В сумерках она не выглядела крупным гордом, мы даже заспорили, а город ли это вообще. Кстати, извини, я проспорила, твою лориенскую заколку, полагая, что это заброшенное селение. Местами разрушенная, низкая крепостная стена была сложена из полугнилых бревен. Скрипучие ворота, висели на единственной сохранившейся петле. Несмотря на поздний час, они были широко распахнуты. Гулко запевший под нашими шагами подъемный мост, тоже застыл в неподвижности добрый десяток лет назад, его механизм зарос мхом, а цепи местами проржавели. Не было гербов и девизов, столь часто встречающихся в этой стороне Арды, где любой мало-мальски уважающий себя господин, стремился уже на пороге напугать предполагаемых гостей.
– Ты заметила, стражи нет, – бакену тоже было немного не по себе. Его подкованные сапожищи гулко стучали по каменистой мостовой. Держа в вытянутой руке заранее подготовленные разрешения на кривлянье и пение песен, он не знал, кому их вручить. Выходит, мы зря два дня готовились к встрече: рисовали документы, чистили одежду, закатывали меня в занавес, потому что здесь эльфов не признавали за одушевленных существ, и убить меня мог каждый, не особо печалясь об угрызениях совести.
– Да выпустите же меня, – болтаясь на плече тролля, подала я голос из плюшевого плена. Тот с явным облегчением сразу же сбросил ношу на землю.
– Знал бы такое дело, нипочем бы не потащил её, эти эльфы весят как люди.
– Много ты носил людей?
– Было дело, – тролль загадочно улыбнулся. – Что стоишь, давай вперед, ежели что – ты у нас все равно на вторых ролях.
Никто и не думал нас встречать. Перейдя по мосту высохший ров, что делало город еще более беззащитным, мы оказались на пустой площади, жители, затворившись в домах, беззаботно спали. Проулки, освещаемые только лунным светом, мирно дремали – их не тревожил стук колотушек ночных сторожей. Спали даже собаки, привалившись к покосившимся заборам. Петухи, засунув головы под крыло, неподвижно застыли на заборах. Прошатавшись битый час в потемках, мы тоже сдались этому умиротворенному покою: найдя более-менее вертикально стоящую стену, сбросили к её подножию свой багаж, и сели. Я потерла, сбитую в кровь, ногу.
– Может, у них вообще нет трактиров? Отсутствие данного заведения, на подмостках коего мы хотели дать представление, грозило провалом спектакля.
– Трактиры есть всегда! – гоблин оглянулся. – Но заметьте, здесь нет кошек.
И словно в ответ на его слова по стене мелькнула хвостатая тень и мгновенно скрылась в темной подворотне. Пшикнув, погас фитилек в фонаре бакена, и все погрузилось в ночную мглу.
– Актеры, значит, – позевывая бормотал поздним утром наконец-то проснувшийся стражник, – а энтот тоже? – в последний момент мне на голову напялили деревянную башку дракона, – лентяи и лоботрясы, значит… Сейчас доложу о вас местному королю.
– Королю?– поперхнулась я. – В Аталлесе нет короля.
– Ишь какие мы умные, а вот и есть, вчера один согласился, – здесь он тихо хихикнул, – до первого появления Людоеда.
