– Ужас! Мы где? Что это?
– Я полагаю, в горах. Это пещера.
– В мои планы не входило посещение заснеженных пещер! Что она нам такое дала, чтобы мы не почувствовали транспортировки? – Неожиданно он обнаружил в своих руках искомую бутыль и в ужасе от нее отскочил. – Я это опять выпил!
– Успокойся. Это обычный самогон. А переместили нас, пока мы спали.
– Этого не может быть! Я сплю очень чутко, меня полет комара разбудить может.
– Ты? Чутко? – вскинул я брови, и Лешкин пыл немного поугас.
Я снова вернулся к своей сумке. Бегло осмотрев ее содержимое, я понял, что ничего не пропало. Почти ничего. Пропал маленький кулон – подарок прадеду Фара его любимой Фалены. Еще в моей сумке оказался дневник монарха, раскрыв который, я увидел небольшую приписку в конце тетради, сделанную старческой нетвердой рукой. Я прочитал это вслух:
«Я его любила. Любила больше жизни! И он любил меня. Мы встретились, когда я за болотом осваивала превращения в животных. Встречались тайно. Через месяц я открылась ему – рассказала, что я не нан, и показала свой истинный облик. Он сказал, что это неважно! Я была счастлива.
Мой отец был из изгнанных волшебников, мы поселились на болоте, когда мне было два года. Через три года мы остались с ним вдвоем. Я медленно и верно загнивала на этом болоте. И любовь нана снова вернула меня к жизни.
Это не я пыталась утопить его в болоте! Это отец. Когда он узнал про нас, он забрал у меня его подарок и ушел на несколько дней, заговорив трясину, чтобы я не могла предупредить своего любимого... Вернувшись, он бросил мне этот дневник и больше ничего не говорил. Вы очень порадовали меня своим рассказом, что любовь всей моей жизни выжил и что именно символ нашей любви спас его! Вы спасли мою душу. Теперь я смогу спокойно встретиться с ним на небесах.
Спасибо. Надеюсь, моя помощь придется вам кстати.
Фалена».
– А я-то все думал-гадал, почему на кулоне нана изображена девушка! – проговорил я, закончив чтение.
– Вот это да! Это... это... Нереально! Круто! От таких знаний башку сносит! – тут же прокомментировал прочитанное Леха.
– Да уж... Кто бы мог подумать? – Я немного помолчал, переваривая новые детали давно минувшей трагедии. – Я думаю, что эти знания должны остаться только в наших башк... головах. А дневник мы передадим Фару. Пусть сам решает, как поступить с подобными знаниями о своей семье, – спокойно сказал я, убирая записи в сумку.
– Ну да, ты прав, – легко согласился Алексей. – А кто такие эти, как их... волшебники, которых выгнали?
– Изгнанные волшебники? Если мне не изменяет память, несколько столетий назад образовалось некое движение или секта... Ну в общем, объединение небольшой кучки волшебников, почитающих Черного колдуна. На них особо никто не обращал внимания – свобода выбора. Просто время от времени приглядывали за ними. Но однажды этой компании захотелось установить власть этого самого Черного колдуна и, чтобы войти к нему в доверие, они решили убить Совет. – Я поднапряг свои извилины, выуживая из них информацию. – Насколько я помню, одного члена Совета они все-таки уничтожили. Пострадало несколько волшебных существ, несколько джиннов и было разнесено одно крыло Серебряного дворца. В общем, их поймали и изгнали.
– И что, никто даже не позаботился лишить их магических способностей?!!
– В то время это было никому не под силу. Единственное, что они сделали, – это заблокировали их возможности наносить вред живым существам. Убить они уже никого не могли.
– А как же прадед Фара? – не унимался Леха.
– Ты же слышал – он заговорил болото! То есть просто изменил местоположение безопасной дорожки, вот нан и угодил в трясину.
– Ну ладно. А что ты скажешь по поводу оказанной «помощи»? Если закинуть нас на Северный полюс – помощь, то я – лохнесское чудовище! – И он запрыгал с ноги на ногу, приговаривая: – Надо меньше пить, надо меньше пить, пить надо меньше...
– Постой...
– И не подумаю! Если я встану, то заледенею.
– Нет, я не об этом. Не могла она нас просто так сюда забросить! Надо выйти и осмотреться.
– Туда? – Дрожащий палец Алексея указал в сторону заснеженного выхода. – Да ни за что! Я не самоубийца.
– Ты собираешься остаться здесь и замерзнуть? Тут даже дров нет!
– Да уж. Услужила старушка. Добрая она... Дай мне согревательную бутылочку.
Я ухмыльнулся и, следуя его примеру, тоже сделал несколько глотков – как-то не позаботились мы, собирая вещи, о возможной минусовой температуре на нашем пути.
Закутавшись во все, что было у нас с собой, и по возможности утеплив ноги, мы двинулись на поиски вора. Ну или хотя бы теплого края, – это как повезет.
В рюкзаке нашлась пара бутербродов, положенных туда заботливой старушкой, и наш утренний голод был немного заглушен. Но подобный легкий завтрак переварился в желудках еще быстрее, чем мы ожидали. Видно, холод быстро опустошил все внутренние припасы организма, регенерируя тепло для согрева наших тел, плохо оснащенных соответствующей случаю амуницией. Съестного становилось все меньше, а подкинуть туда было абсолютно нечего. Равно как и найти возможность согреться посреди заснеженных гор.
Снова жутко хотелось есть (прямо патология какая-то!). Из-за этого мы моментально устали и еле-еле плелись по намеченному курсу – спускались с горы – практически не разговаривая. Одно нас немного радовало – впереди виднелась какая-то темная кромка, явно напоминавшая лесок. А это сулило в перспективе тепло, еду и снова тепло!
Уже через полчаса мы были абсолютно уверены, что впереди – зеленый лес. Конечно, не такой, где любят селиться тати и диелго (то есть где много-много еды), но и не абсолютно голый. Скажем так – обычный лес. Утвердившись в этом, мы, с одной стороны, немного приободрились, а с другой – совершенно не к месту расслабились.
– Саня, давай я понесу твою сумку, – неожиданно услышал я рядом и с удивлением посмотрел на уморенного Лешку.
– Ты понесешь мою сумку?
– Ну да, – он выдавил из себя вялую улыбку, – а ты меня...
Что ж, если мы еще шутим, то, значит, существуем! С каждым десятком пройденных нами метров становилось все теплее и теплее, а когда до леса оставалось где-то метров сто, под ногами появилась зеленая травка и даже немного цветов.
– Вот и весна! – обрадовался Алексей.
– Ага, а метров через пятьдесят будет вообще лето.
– Люблю лето! – проникновенно констатировал мой друг и прибавил шагу.
В лес мы уже чуть ли не вбежали. Дул теплый ветерок, на деревьях громко трещали какие-то птицы, несомненно, очень вкусные, но, к нашему огорчению, абсолютно недоступные – ввиду нашей неприспособленности к охоте. Чувство прекрасного у нас сейчас находилось где-то в районе желудков и выражалось чем-то вроде «съедобное-несъедобное». Наши тела, почувствовав перемену климата, согрелись очень быстро, и сейчас мы приостановились, чтобы снять с себя излишки одежды.
– Было бы неплохо чего-нибудь съесть, – безапелляционно заявил Лешка и посмотрел на меня, словно я фокусник и сию минуту вытащу ему из своей шляпы большой вертел с зажаренным сочным кабанчиком ну или просто белого, очень питательного кролика. Ни шляпы, ни подобных способностей у меня не было, поэтому я просто согласился.
– Было бы просто замечательно.
– Тогда приготовь что-нибудь, – заулыбался он, немного удивив меня подобным поведением.
– С чего это вдруг готовить должен я?
– Потому что твоя очередь готовить!
– С чего это вдруг?
– Я пюре готовил!
– Ты?!!
– А кто его, по-твоему, в котелок засовывал?
– Хорошо, – согласился я, зная кулинарные способности своего друга и пресытившись глупым спором. – А что мы будем готовить?
– У кого диплом – у тебя или у меня?!! – начал наступление Алексей, усаживаясь на траву и складывая руки на груди. – Ты умнее и сообразительнее, вот и придумай что-нибудь.
– Ага, а ты хитрее... К тому же у меня диплом не по выживанию, добыче еды или кулинарии! – Я осмотрелся. – Вон пруд виднеется. Пойдем, перенесем свой лагерь туда.
– Это еще зачем? Мы только здесь устроились.
– Ты хотел сказать, что мы только здесь побросали свои сумки и задницы? Давай, пошли, а по дороге наберем хвороста.
– Хвороста? Для чего? – уныло проговорил голодный Леха. – Чтобы комаров жарить?
– Здесь нет комаров.
– Вот! Здесь даже комаров нет!
– Прекрати ныть, сейчас наловим рыбы в пруду.
– Чем? Что-то я не видел у тебя удочки.
– Мы сеть поставим.
– Сеть? У тебя есть сеть? – На моей сумке остановился его заинтересованный взгляд.
– Сети у меня нет, зато я видел у тебя синюю футболку в сеточку...
– Уж не собрался ли ты порвать мою любимую вещь, ради того чтобы набить собственный желудок?!! – вознегодовал Лешка, уперев руки в боки.
– Ну желудок я не только свой хочу набить, а твою любимую вещь мы рвать не будем. Завяжем рукава и низ, получится что-то вроде рыбацкой «морды», и будет у нас на ужин...
