— Ну, теперь всего-навсего надо что-нибудь предпринять, — промолвила нянюшка Ягг.
— На свете нет ничего невозможного, — неопределенно заметила матушка Ветровоск.
— Тогда тебе придется очень постараться, Эсме. Если бы Создателем нам было предназначено ворочать с помощью ведьмовства всякие камни, он не стал бы изобретать лопату. Быть ведьмой — это прежде всего знать, когда стоит воспользоваться лопатой. И оставь в покое тачку, Маграт. Ты ничего не понимаешь в машинах.
— Хорошо, хорошо, — сказала Маграт. — А почему бы нам не испробовать волшебную палочку?
Матушка Ветровоск фыркнула:
— Ха! Здесь? Фея-крестная в шахте — с ума сойти!
— Окажись я там, за завалом в недрах горы, думаю, я бы очень обрадовалась появлению такой феи, — горячо возразила Маграт.
Нянюшка Ягг кивнула.
— Тут она права, Эсме. Нет такого закона, который бы запрещал фее-крестной работать в шахте.
— Не доверяю я этой палочке, — нахмурилась матушка. — По мне, она какая-то уж больно волшебная.
— Ой, да ладно, — ответила Маграт. — Ею пользовались поколения и поколения фей-крестных.
Матушка замахала руками.
— Хорошо, хорошо, хорошо, — пробурчала она. — Давай! Делай из себя дуру набитую!
Маграт вытащила из сумки волшебную палочку. Она давно и с ужасом ждала этого момента.
Палочка была сделана из какой-то кости — Маграт искренне надеялась, что не из слоновой, ей нравились эти большие животные. Когда-то на палочке были какие-то буквы, но многие поколения пухлых пальчиков фей-крестных почти полностью их стерли. Также палочку обхватывали несколько золотых и серебряных колечек. Никаких инструкций не прилагалось. Отсутствовали даже самые примитивные руны или значки, которые подсказали бы, как с ней обращаться.
— По-моему, ей надо взмахнуть, — сказала нянюшка Ягг. — Я даже уверена в этом.
Матушка Ветровоск скрестила руки на груди.
— Не пристало ведьме баловаться со всякими там палками, — осудила она.
Маграт на пробу взмахнула палочкой. Ничего не случилось.
— Может, надо что-нибудь сказать? — предложила нянюшка.
Маграт впала в панику.
— А что обычно говорят феи-крестные? — жалобно поинтересовалась она.
— Э-э-э, — сказала нянюшка. — Понятия не имею.
— Ха! — выразилась матушка. Нянюшка Ягг вздохнула.
— Разве Жалка тебе ничего не объясняла?
— Ничегошеньки!
Нянюшка пожала плечами.
— Ну, тогда делай что можешь, — посоветовала она.
Маграт уставилась на груду камня. Потом зажмурила глаза. Затем глубоко вздохнула. Она попыталась превратить свое сознание в безмятежную картину космической гармонии. Монахам-то хорошо рассуждать о космической гармонии, подумала она, они сидят себе там, в своих заснеженных горах, и беспокоиться им не о чем, кроме как о случайно забредшем йети. Попробовали бы они поискать внутреннего спокойствия под взглядом матушки Ветровоск.
Юная ведьма неуверенно взмахнула палочкой и попыталась не думать о тыквах.
Она ощутила движение воздуха. Потом услышала, как ахнула нянюшка.
— Что-нибудь случилось? — спросила Маграт.
— Угу, — спустя некоторое время отозвалась нянюшка Ягг. — Вроде того. Надеюсь, они успели порядком проголодаться.
— Значит, по-твоему, это и есть настоящее волшебство феи-крестной? — заметила матушка Ветровоск.
Маграт открыла глаза.
Перед ними по-прежнему высилась груда, но теперь уже не камней.
— Жалость какая, поглядите, некоторые-то помялись, — сказала нянюшка.
Маграт открыла глаза еще шире.
— Что, опять тыквы?
— Мятых много. Мятых, — повторила нянюшка на тот случай, если кто-нибудь ее не услышал.
Верхушка груды зашевелилась. Парочка небольших тыкв скатилась прямо к ногам Маграт, а в образовавшемся отверстии появилось личико гнома.
Оно уставилось на ведьм.
Наконец нянюшка Ягг спросила:
— У вас все в порядке?
Гном кивнул. Его внимание по-прежнему было приковано к груде тыкв, громоздившихся от пола до потолка.
— Э-э, да, — сказал он. — А папа здесь?
— Какой папа?
— Ну, король.
— А-а! — Нянюшка Ягг приложила руки ко рту и крикнула в глубину туннеля: — Эй, король!
Появились гномы. Они тоже уставились на тыквы. Король вышел вперед и тут заметил лицо сына.
— Ты как там, сынок?
— Все отлично, па. Жив и здоров, ни царапинки.
Король облегченно вздохнул. Потом подумал и добавил:
— Все остальные тоже целы?
— Все до единого, па.
— А то я уже начал беспокоиться. Подумал, может, мы нарвались на участок конгломерата или чего-нибудь в этом роде.
— Да нет, па. Просто пласт рыхлого сланца.
— Хорошо. — Король снова взглянул на груду. Почесал бороду. — Сдается мне, тыкв у нас теперь хоть отбавляй.
— А я было подумал, что это какая-то разновидность песчаника, па.
Король снова подошел к ведьмам.
— А вы не можете превратить их еще во что-нибудь? — с затаенной надеждой спросил он.
Нянюшка Ягг бросила взгляд на Маграт, которая все еще потрясенно пялилась на палочку.
— Думаю, мы пока остановимся на тыквах, — опасливо ответила она.
Король был немного разочарован.
— Что ж, тогда, — протянул он, — если я могу быть вам полезен, дамы… Например, угостить вас чашечкой чаю или еще чем-нибудь…
Матушка Ветровоск шагнула вперед.
— Да, думаю, что-нибудь вроде этого нам не повредит, — кивнула она.
Король просиял.
— Только, конечно, мы бы угостились чем-нибудь посущественнее чая, — добавила матушка.
Лицо короля сразу вытянулось.
Нянюшка Ягг тем временем подошла к Маграт, которая все еще взмахивала палочкой, не сводя с нее окаменелого взгляда.
— Очень умно, — шепнула нянюшка. — Но почему ты решила выбрать именно тыквы?
— Ничего я не решала!
— Ты что, не знаешь, как с ней обращаться?
— Нет! Я думала, нужно просто… ну, в общем, захотеть, чтобы что-нибудь случилось!
— Видно, просто захотеть — это еще не все, — как можно добродушнее заметила нянюшка. — Обычно этого недостаточно.
Где-то перед самым рассветом — насколько можно представить себе рассвет в подземных туннелях — ведьм отвели к протекающей в толще гор подземной реке, у берега которой были пришвартованы две баржи. Рядом с каменным причалом покачивалась на воде небольшая лодка.
— Река проведет вас сквозь горы, — сказал король. — По правде говоря, я думаю, что она течет до самой Орлей. — Он взял из рук сопровождающего его гнома большую корзину. — И вот тут мы собрали вам в путь немножко еды…
— Мы что же, всю дорогу будем плыть на лодке? — спросила Маграт. За спиной она снова попыталась взмахнуть волшебной палочкой, но тщетно. — Я с лодками как-то не очень…
— Слушай, — перебила ее матушка Ветровоск, влезая в лодку. — Река в отличие от нас знает дорогу. А метлами мы сможем воспользоваться и позже, когда пейзаж начнет вести себя немного поумнее.
— К тому же отдохнуть не мешало бы, — добавила нянюшка Ягг, усаживаясь на скамейку.
Маграт взглянула на обеих ведьм, которые поудобнее устраивались на корме, словно пара располагающихся на насесте кур.
— А вы умеете грести? — поинтересовалась она.
— Нам это ни к чему, — сказала матушка. Маграт уныло кивнула. Но потом решила, что не вредно и ей заявить хоть какие-то свои права.
— Думаю, я тоже не умею, — высказалась она.
— Ну и ничего страшного, — кивнула нянюшка Ягг. — Как увидим, что ты не так что-то делаешь, мы тебе сразу подскажем. Спасибо за заботу, ваше королевское величество.
Маграт вздохнула и взялась за весла.
— Плоские концы нужно макать в воду, — пришла ей на помощь матушка Ветровоск.
Гномы на прощание помахали им. Медленно двигаясь в круге отбрасываемого фонарем света, лодка выплыла на середину реки. Маграт обнаружила, что ей всего-то и надо удерживать суденышко на середине течения.
Вскоре она услышала, как нянюшка Ягг сказала:
— Вот никак в толк не возьму, и зачем они вечно на свои двери невидимые руны навешивают? Приходится платить какому-нибудь волшебнику, чтобы он нанес невидимые руны, а как узнать, что за свои деньги получаешь товар?
Ответ матушки не замедлил последовать:
— Очень запросто. Раз ты их не видишь, значит, получил нормальные невидимые руны.
Подумав немного, нянюшка согласилась:
— А ведь и верно. Так, а теперь посмотрим, что у нас на завтрак.
Послышалось шуршание.
— Так, так, так…
— Что там, Гита?
— Тыква.
— Тыква с чем?
— Тыква ни с чем. Тыква с тыквой.
— Должно быть, у них нынче много тыкв уродилось, — встряла в разговор Маграт. — Сами знаете, как бывает в конце лета — в огороде всего полным-полно. Я сама вечно голову ломаю, придумываю всякие новые соления да квашения, чтоб ничего не пропало…
В тусклом свете ей было видно лицо матушки, выражение которого недвусмысленно свидетельствовало о том, что если Маграт еще и не сошла с ума, то ей совсем недолго осталось.
