Наш дом находится в самом центре города, недалеко от королевского замка. Этот район считается самым элитным в столице, естественно здесь живут либо приближённые короля, либо просто до жути богатые граждане (откуда у них такие деньги, спрашивать не принято и не безопасно).
Академия же находиться на самой окраине города, поэтому добираться оттуда не быстро. Наш путь занял чуть больше часа. Конечно, можно начать жаловаться, что я устала трястись в транспорте, но отец не поскупился на покупку новой платформы, в которой были не только мягкие и удобные сидения, но и идеальный механизм (нас даже не тряхануло ни разу).
Но всё же я отдаю предпочтение скоростным платформам. Да, в них нет удобного салона, в котором при желании можно запихнуть слона. Но они и созданы для быстрого движения, а не для перевоза всех членов семьи за раз.
Наш экипаж плавно приземлился у парадного входа в дом. Водитель распахнул пассажирскую дверь и галантно протянул руку. Мира радостно улыбнулась, как-будто он ей не просто руку подал, а как минимум предложил руку и сердце, и первая выбралась из экипажа. Я же проигнорировав протянутую руку, не потому, что я не уважаю прислугу и не считаю их за людей, а потому, что я и сама в состоянии вылезти из машины, выбралась вслед за ней.
У дверей нас уже ждал наш дворецкий, старенький дяденька с полностью седыми волосами и очень добрыми глазами, который по-отечески улыбнулся нам.
— Генри! — обрадовалась сестра.
— Мне кажется или вы стали ещё красивее с нашей последней встречи, — не забыл про комплимент дворецкий.
Вообще, Генри в нашей семье все любили и уважали. Как-то один знакомый отца намекнул ему, что пора бы уже сменить дворецкого, за что был не в самой мягкой форме выгнан из нашего дома.
— Родители вас уже заждались, — сказал, пропуская нас в дом.
— Все стервятники на месте? — спросила отдавая ему свою сумочку.
— Уже все в столовой, — понимающе хмыкнул.
В столовой нас и вправду уже ждали все, даже те, кого увидеть я совсем не ожидала. Во главе стола сидит отец, одетый в тёмно-синий бархатный камзол. По правую руку от него сидит мама (миловидная блондинка, которой на вид не дашь больше двадцати). Всех остальных присутствующих перечислять даже не буду, всё-равно не помню, как их зовут и кем они нам приходятся.
Под всеобщими недовольными взглядами (видимо, родне уже не терпелось начать есть, а без нас еду не давали) мы сели на наши места.
— Наконец-то, — пробубнила тучная тётка справа, кажется это двоюродная сестра мамы (я бы на её месте хотя бы ради приличия села бы на диету, а то вон стул под ней уже на последнем издыхании).
— Дочери очень рад видеть вас, — вежливо поздоровался с нами отец.
В ответ Мира широко улыбнулась, а я покрутила в руке нож и поняла, что таким даже при сильном желании не получится кого-то убить.
Принесли первое блюдо и все накинулись на него, как-будто никогда до этого еды не видели. Хотя, конечно, такие деликатесы, вряд ли по карману многим из сидящих здесь. Видно, что тётеньки продали по почке своих муженьков, чтобы купить дорогие наряды и хоть немного соответствовать этому дому. Только к сожалению чувство вкуса не купишь, поэтому хоть наряды и дорогие, но смотрятся до жути дёшево.
Чего только стоит худощавая брюнетка, сидящая в конце стола. Она одета в пышное платье цвета фуксия, отчего смотреть на неё дольше секунды просто опасно для зрения. Но дамочка решила не останавливаться только на платье „вырви глаз“, в цвет ему она накрасила свои тонкие губы-ниточки, подобрала ободок в цвет, даже ногти у неё были накрашены таким же безвкусным лаком.
Отвернувшись от этой безвкусицы (глаза уже начали плавится от её наряда), лениво поковырялась в тарелке. Тётушка уже опять что-то начала рассказывать про своего сыночка:
— Мой Девид такой замечательный мальчик, — вещала она, — от девушек нет отбоя, но ему нужна самая достойная, такая, как Миралина.
— Да, наша дочь красавица, — с достоинством произнёс отец.
Дочь? А ты не забыл папочка, что у тебя две дочери? От злости я нечаянно погнула вилку, которая была у меня в руке (что за столовые приборы такие, что их может испортить хрупкая девушка?).
За столом резко прекратились все разговоры и всё внимание сидящих переключилось на меня. Резко встав, отчего мой стул с грохотом упал назад, отбросила погнутую вилку в сторону, попав кому-то в тарелку.
— Спасибо за ужин, — сказала со всем ядом, что во мне есть, — но мне уже пора. Пойду оживлю парочку трупов перед сном, — мило улыбнулась улыбкой психопата, от чего дяденька напротив испугано сглотнул и сполз по стулу, — ну вы знаете, всякие некромантские забавы.
И под всеобщее обалдевшее молчание покинула столовую, громко стуча каблуками.
Забежав к себе в комнату повалилась на огромную кровать, приняв при этом самую трагичную, из всех возможных трагичных поз, позу. Закрыв глаза, начала безжалостно жалеть себя, не забывая при этом повторять, что источник всех моих проблем — моя собственная сестра.
— Мисс Аделина, — не открывая глаз, по голосу поняла, что это Генри, — ваши родители весьма недовольны вашим поведением.
— Генри, — проныла я, приоткрывая один глаз, — почему они ко мне так относятся?
— Ваши родители любят вас, — ответил он, — просто им трудно принять…
— Принять то, что их дочь — тёмный маг, — закончила за него, — как-будто я виновата в этом.
— Вы ни в чём не виноваты, — по отечески улыбнулся, — на самом деле вы самый удивительный маг, которых я когда-либо знал.
— Почему? — нет, я конечно знаю, что уникальная и неповторимая, но у старого дворецкого явно какая-то другая версия.
— У вас очень доброе сердце.
— Генри, напоминаю, я тёмный маг, выкапываю трупы и оживляю их, о каком добром сердце ты говоришь?
— Не важно какая у вас магия, главное, как вы ей пользуетесь. Даже светлой магией можно причинить вред другому человеку.
Понедельник самый ужасный день, с этим никто не поспорит. А понедельник перед началом Турнира Четырёх стихий стал вдвойне ужасным днём.
В честь начала соревнований в академии проводится бал, на котором представляются команды участников всех факультетов. В каждой команде должно быть по пять участников, после каждого испытания выбывает по одной команде, в итоге сильнейшие сразятся в финале.
Но вернёмся к завтрашнему балу, на котором соберутся все влиятельные личности королевства, а также по совместительству родители учащихся академии. Можно сказать, это своеобразное соревнование между родителями, чьи дети входят в число команд, те и выиграли.
Нас же, как местных изгоев, которые не удосужились чести участвовать в данном мероприятии, попросили украсить зал. Хотя, слово „попросили“ здесь не совсем уместно, скорее заставили.
— У меня уже голова кружится надувать эти шарики, — пожаловался Кайл.
— Ну вообще-то, есть специальное заклинание, которое надует все эти шары за секунду, — поправив очки, сказала Вераста.
— И ты молчала? — у блондина аж глаз задёргался, — я тут уже штук сто надул, чуть лёгкие не выплюнул, а ты молчала энциклопедия очкастая? — после этого он побежал за девушкой, явно, не с самыми хорошими намерениями, — стой говорю, мышь библиотечная.
В зал вошла мисс Госпар, местная управляющая, если можно так выразится (пухленькая женщина, которая вечно ходит в розовых драповых костюмчиках).
— Повезло же мне с помощниками, — тяжко вдохнула она, — тёмные, что с вас взять.
— Мы тоже не в восторге от помощи вам, — ответила ей Мора.
— Значит так, развесите шары и плакаты и можете быть свободны, — круто развернувшись на своих маленьких каблучках, женщина покинула помещение.
Посмотрев в окно, поняла, что уже начало смеркаться. Мы целый день угробили на то, чтобы подготовить зал для этого демоного бала, на котором все лавры достанутся участникам соревнований, а нам просто позволят постоять у стеночки.
Зато у родителей будет ещё один повод погордится своей замечательной Мирочкой, которая, естественно, участвует от факультета воздуха. И опять у отца завтра будет всего лишь одна дочь, а про меня можно и забыть.
