- Почему тут написано "Заливной единорог"?
- Странный вопрос, юноша. Вы же его ели, - невозмутимо ответил бармен.
- Это же запрещено! - голос Молли почти срывался.
- Разумеется, - пожал плечами Акакий. - Поэтому мы воспользовались овцебычатиной. Но вы никому не говорите, а то брать не станут.
Все облегчённо выдохнули.
Комната была неказистой, но уютной. Ребята уместились на двух кроватях, а Горбби свернулся в кресле.
Харря долго не мог заснуть, кумекая, чем же закончится поход. Мальчик боялся дать дуба, но при этом испытывал странное чувство. Дескать, позволь Шаурме перевариться, и настанет такая жизнь, такое облегчилово, о коих можно только мечтать!
За стеной, в соседнем номере слышался страстный диалог:
- Ах, Фунтик! Ты со мной согласен?…
- Конечно, да. Конечно, да. Конечно… да… да… да…
Постепенно Поттный сомкнул веки и задремал.
Харре привиделся волшебный экран. На нём сначала мелькали какие-то газетные вырезки, а потом экран потемнел, и проявлись буквы:
"Wake up, Harrja! The Shaurmatrix has you…"
Неискушённый в языках Поттный не мог понять значения этой надписи. Буквы продолжали возникать:
"Knock, knock, knock…"
И тут же Харрю и его спутников разбудил настойчивый стук в дверь.
Ребята повскакивали с кроватей. Молли схватилась за верные кинжалы.
- Кто там? - как-то уж очень пискляво спросил Джеймс.
- Вампиры, - донеслось из коридора.
Дверь с треском слетела с петель, и на пороге нарисовались два упыря. В одном из них хорошо угадывался бармен.
- Еда! - заорали вампиры и бросились на детей.
Молли сиганула вперёд и вонзила оба кинжала в клыкастого бармена. Он крякнул и упал на девочку, придавливая её к полу своим мёртвым телом.
В дверях появился третий кровосос:
- Харчи есть?
- Навалом, Глухарь! - прокричал упырь, зашедший с барменом.
- Чего? - и глухой вампир медленно вошёл в номер.
Мальчики и Горбби оцепенели от страха.
Ближний к Харре вампир сиганул на него, бросая на кровать. Он почти воткнул мерзкие клыки в Харрину шею, но вдруг отпрянул от Поттного, как от чумного, и заглянул ему в глаза.
- Р-робин?… - неуверенно пролопотал он. - Робин-Бобин Барабек?
- Не знаю, о чём вы, - часто-часто заморгал Харря.
- Как же? Тот, который и корову, и быка, и кривого мясника…
- Вы ошибаетесь, - заверил кровопийцу юный волшебник, тяжело дыша ему в бледное, как луна, лицо.
Вампир вскочил:
- Нет, тут нет никакой ошибки, это ты… Хайль Вольтаморд!
Расправив перепончатые крылья, он поднялся в воздух, вылетел в окно и скрылся во тьме.
Его глуховатый подельник тут же прыгнул на грудь лежащему Поттному. С вампирьих зубов текла слюна, а когтистые пальцы больно стиснули плечи мальчика. Вампир склонился к Харре, но отстранился так же рьяно, как и первый упырь.
- А-а-а-а!!!… Да это же Мальчик-Который-Выжрал! - завопил он и улетел как угорелый.
"Хм, наверное, Шаурма была с чесноком", - решил Поттный, вставая.
- А чего это они тебя не укусили? - удивился Джеймс Барахлоу, постепенно приходя в себя.
- Слово волшебное знаю, - соврал Харря, его буквально колотило от пережитого страха.
- Эй, не стойте истуканами! - прохрипела Молли. - Снимите с меня эту тушу.
Мальчики стащили тело Акакия с Фригидель. Она брезгливо вытащила клинки и обтёрла их о занавеску.
- Жаль, что утонул твой Нельзяблик, Поттный, - сказала она.
- Это по любому, - добавил Барахлоу.
Харря не стал умиляться этим сантиментам, а предложил:
- Я, конечно, не настаиваю, но, может, надо валить отсюда?
Пьёт других девчонок сок, поёт им песни…
"Мумий Тролль"
Внешняя политика отличается от внутренней так же, как внешность человека отличается от его внутренностей. Поэтому если государство ведёт себя на мировой арене грязно и по-хамски, имейте в виду, что внутри у него всё куда более запущено.
Империя Большого Брата подавала себя нагло. То в Икраб войска ввела, то Автогенистон побомбила, короче, выделывалась, как хотела. Речь не об этом.
Большой Брат впервые за десяток лет поднялся с трона и потянулся.
- Эх, держи меня семеро! - пророкотал Лорд Тьмы. - Держи меня семеро!!! Эх, падаю же, ловите, холопы!… Ловите, мать вашу!…
Шустрые телохранители подскочили и поймали Большого Брата.
- Брысь! - скомандовал им повелитель, когда снова выровнял центр тяжести.
Он сделал несколько осторожных шагов, выпадов хвостом, оканчивающимся ядовитым жалом. Выхватил из-за пояса огромный меч, взмахнул могучими передними правыми руками.
Трое телохранителей упали, разрубленные пополам, рассечённый трон рухнул.
- Ха-ха, помнят! Помнят руки-то! - обрадовался Большой Брат, убрал клинок в ножны и сел в новое кресло, которое ему услужливо поднесли рабы.
В это время в Хоботасте очнулся от глубокого сосредоточения Мастдай Глюкообильный.
- Хм, я чувствую запах грядущего кирдыка, - хмуро предрёк он.
Ректор согнал кошку с колен, бросил телефонную трубку, всегда торчащую у него на плече, раздвинул ворох бумаг и прыгнул, подлетел над столом, совершая кульбит за кульбитом. Приземлился Мастдай в центре кабинета.
- Аватарум в пустую тарум, трансглюкация-приватизация! - сплёл заклинание Мастдай.
По его телу забегали электрические разряды, сам он завис в нескольких сантиметрах над полом и начал светиться, как китайский фонарь или Дункан Маклауд в конце каждой серии. Призрак Штирлица оторвался от секретных архивов Мастдая, не желая пропустить такое пиротехническое шоу.
- Полныйбакус-заправлякус! - продолжил колдовать ректор.
Его наполняла, захлёстывала энергия, заставляя снисходительно смеяться над этим миром. Глюкообильный заметно вытянулся и раздался вширь, наращивая мышечную массу.
Мастдай указал пальцем на Штирлица и забормотал:
- Du… Du hast… Du hast mich… - ворожил он, повышая голос. - Du hast mich!… Du hast mich gefragt!… Du hast mich gefragt!!!… Du hast mich gefragt und ich hab nichts gesagt!!!!!…
Встревоженный древней магией Штирлиц постепенно терял прозрачность, становясь материальным, ощутимым. Он попробовал пройти сквозь шкаф, но пребольно ударился арийским носом и сел на пол.
- Willst du bis der Tod euch scheidet treu wir sein fur alle Tage???!!!… - воззвал Мастдай к штандартенфюреру.
- Nein! - отрезал Штирлиц, уже слышащий пение валькирий. - Nein!
- Ответ неверный, - поморщился Мастдай и развеял чары материальности.
Штирлиц юркнул сквозь шкаф подальше от пронзительного взгляда ректора.
Мастдай притух и погасил молнии.
- Ладно, не прячься, сеанс окончен, - проворчал он Штирлицу. - Вот человек! Не хочет вербоваться и всё тут!… А такие кадры спасли бы Хоботаст…
Глюкообильный подошёл к глобусу. Мерцающая точка, до сего дня светившаяся бодрым зелёным цветом, стала жёлтой.
- Что-то там с моим милым Лохкартом? - встревожился Мастдай.
Лохкарт выждал пару часов, прежде чем Харря с друзьями скрылись в дверях "El Coyote"а" и зашёл внутрь. Бармен плеснул ему колдовства в хрустальный мрак бокала и ляпнул пюре в фаянсовый свет тарелки.
Наевшись, Лохкарт обратил внимание на хорошенькую стриптизёршу, которая как раз села ему на колени.
- Девушка, вы чудо! - раскраснелся маг.
Стриптизёрша конвульсивно извивалась. Её лицо резко погрубело и состарилось, а во рту выросли два страшных клыка.
- О, да я вам больше скажу, - продолжил Лохкарт. - Вы Чудо-Юдо!
Он сбросил девицу на пол, хватая стул и втыкая его ножку в набегающего толстого вампирюгу. Этим Лохкарт выиграл время, чтобы осмотреться.
Выяснилось, что из нормальных людей в баре отдыхали Лохкарт и ещё двое: мужик, очень похожий на Джорджа Клуни, и ещё один, явный психопат, если судить по лицу и повадкам.
Ситуация была из тех, когда союзников не выбирают. Лохкарт и эта парочка заняли круговую оборону. Упырей собралось много, они пёрли из всех дверей и щелей. Даже из камина вылез упырёк в костюме Санта-Клауса. Через пять долгих минут люди ещё держались, но шизик был уже надкушен, а Лохкарт подвернул ногу.
Вампирам тоже изрядно досталось, и они отступили.
- Давай погляжу ногу, - предложил Амадеусу похожий на Клуни мужик. - Я ведь на скорой помощи работал.
Пока он смотрел ногу, его спутник неожиданно напал сзади на Лохкарта и прокусил ему шею.
- Вот, падла! - выругался Лохкарт, разнося дубиной голову свежеобращённому упырю.
Но дело было сделано. Лохкарт вырвался из рук врача, обернулся волком и, пробив стекло окна, умчался на здоровых троих в лес, где вернул себе человеческий облик.
- Вот лопух!… - сказал он, найдя на поляне это растение, которое, по мутной книге Заблуждаллия Искреннего "Введение в отравоведение и отраволечение от всех недугов", помогала от укуса upyrium vulgaris.
Маг жевал лопух, надеясь, что не опоздал. Когда верхние клыки стали мешать тщательному пережёвыванию, Лохкарт выплюнул ненужные теперь листья и заревел.
- Я вампир, вампир-оборотень, блин, - признался себе Амадеус.
