Холодный свет одинокого свечного огарка с трудом разгонял чернильную тьму в покосившейся избе. Мистер Данбартоншир понуро сидел у кривоногого стола и с тоской смотрел, как в крошечное окно заглядывают первые отблески приближающегося студеного рассвета. Промерзший рассвет нового года.
— И ведь не обижал я их, — вздохнул колдун и смахнул видимые только ему пылинки с многократно протертой столешницы. — Не обижал, даже не чудил с осени... Разве только со старостой поругался разок, да амбар без спроса на пустыре построил... И все... А они?
Чернокнижник встал, высунул нос на крыльцо, вдохнул звенящий от мороза воздух и спрятался обратно в избу.
— Ведь на общее благо старался, лечил бессердечных, заботился о них. И что? Даже у бездомных собак больше уважения и привязанности...
Одинокий старик раздраженно щелкнул пальцами и начал аккуратно укладывать вещи в подскочивший безразмерный сундук, окованный по бокам широкими стальными полосами.
— А как пели, как пели?! Мол, мы к тебе со всей душой, мы тебя не забудем никогда... И вообще... И даже... Тьфу! А на деле? На деле — ни одна сволочь даже в пьяном виде не зашла, не поздравила! Новый, целый Новый год прошел, а я не то, что подарков, я даже доброго слова не услышал! Только и помню за год: «дай, поделись, бражка где»...
В бешенстве захлопнув крышку сундука, колдун решительно подтянул веревку, заменяющую пояс и пошел на двор. Заглянул в крытый новой черепицей сарай, проверил укутанных в солому скелетов. Мертвое воинство дремало в ожидании весны, честно выполнив все поставленные хозяйственные задачи за долгое лето и плодородную осень.
Вернувшись на двор, мистер Данбартоншир придирчиво осмотрел аккуратно замощенный двор, очищенный от снега, покосился на выкрашенную серебристой краской клетку для медитации и вздохнул:
— Не бросать же, нажитое тяжким трудом... Да и привык я здесь... Эх, придется снова на новом месте обживаться. А в Шотландии для моих работников климат будет сыроват, не продюжат долго... Жалко их... Но все лучше, чем «этим» оставлять... А я еще хотел ученика здесь брать... Эх...
Присев на крылечко, старик стал вспоминать заклинание переноса крупных объектов на дальние расстояния. Он уже почти закончил, когда скрипнула калитка, и во двор ввалился запыхавшийся и разгоряченный от бега староста деревни, в распахнутой фуфайке и сбившейся на затылок меховой шапке.
— Карлович, а ты чего здесь сидишь, а? Ты же обещал, что подможешь!
Пожевав сухими губами, мистер Данбартоншир недобро покосился на гостя, но решил не пачкать руки смертоубийством перед отъездом.
— Я говорю, чего ты здесь сидишь, киснешь? Мы же договаривались!
— И о чем это мы договаривались? — желчно ответил старик.
— Как о чем? — опешил староста. — В прошлый раз, как ты заходил, пообещал елку в правлении украсить. Даже сказал, что не нужно нам всякие шары у барыг закупать, у тебя придумки какие-то хорошие есть... И чего? Елка стоит голая, а ты тут, на крыльце, простатит зарабатываешь! Ты что, кто же так праздник встречает?
— Спасибо, я уже встретил, — насупился колдун и решительно встал, отряхивая нападавшие на черный балахон снежинки. — Я уже отметил, спасибо...
— Как это — встретил?! — окончательно растерялся распаренный мужичок.
— А вот — так, — раздельно припечатал потомок шотландских магов. — Новый год. Один. Совсем. Без гостей, подарков и поздравлений.
— Не может быть! — ошарашено закрутил головой староста. — Новый год отмечаем сегодня! Сегодня же тридцать первое декабря!
Колдун молча зашел домой, потом так же молча вышел на крыльцо и ткнул под нос гостю отрывной календарь, на котором кроваво-красным пятном светилась цифра «1».
Староста деревни озадаченно поколупал пальцем остатки календаря, потом сдвинул на лоб шапку, почесал затылок и просветлел лицом:
— А! Так мы же с тобой в ноябре бумагу не могли найти! И ты мне листок отсюда выдрал, чтобы рецепт медовухи записать! Как сейчас помню! Потом пробу снимали, дегустировали и от кузнеца бегали! Что-то мы такое сотворили у него в кузнице, что он в нас молотом и наковальней кидался! Ты еще потом бок заращивал, ну?!
Колдун настороженно посмотрел на машущего руками гостя, потом на последний листок календаря и задумался. Где-то на задворках сознания стала пробивать себе дорогу светлая мысль.
— Так это что, я с датой ошибся? Так, что ли?
— А то! Говорю тебе, хватит сидеть, нам пора елку украшать! Люди собираться скоро будут! И еще, у нас же утренники второго и четвертого! Со всей округи дети будут, ты хотел вместо Деда Мороза выступать! Пошли, некогда нам, обед уже скоро, а работы непочатый край еще!
— Надо же, тридцать первое, — колдун задумчиво смотрел на злополучный календарь. — А я в Шотландию собрался, к родственникам...
— Какая Шотландия? — не понял староста. — Это что, наш депутат себе подругу просит привезти на праздники?
— Никакая, — отрезал мистер Данбартоншир. — Пошли. Елка и дети — это серьезно. Действительно, времени совсем мало осталось... Пошевеливайся, вечно тебя ждать приходится...
И чернокнижник решительно шагнул в засиявший в морозном воздухе телепортационный портал.
* * *
В сияющем морозными звездами воздухе гулко хлопнул разноцветный разрыв очередного салюта, и колдун с удовольствием прислушался к радостным крикам вокруг. Новогодняя ночь была в самом разгаре. Уже было вдосталь и выпито, и съедено. И наплясались от души, трижды латая порванный баян. А сейчас все односельчане высыпали на улицу, с восторгом разглядывая, какие чудесные салюты запускает их необычный сосед.
Мистер Данбартоншир задумался на секунду, затем сотворил несколько пассов и высь метнулся фиолетовый дымный клубок, ощетинившийся яркими молниями. Поднявшись в зенит, магический шар громыхнул во всю мощь и осветил небо россыпью блистающих огней, оставив после себя расписанные золотом парусники и утыканные пальмами острова.
Колдун довольно улыбнулся и пробормотал себе под нос:
— Вот так-то лучше. Чем армии жечь и города с лица земли стирать, я лучше салюты пускать буду. Куда как лучше... А ученика я себе подберу, на утренниках и найду... Или с батюшкой договорюсь и буду в его воскресной школе преподавать. Основы врачевания и взаимопомощи... А то ведь так и сгину до весны, пень старый... И никто не подскажет, дураку одинокому, какой день недели на дворе... Так-то...
Мистер Данбартоншир покосился на груду полученных подарков, сваленную в сугроб у забора, улыбнулся и запустил в небо очередной фейерверк. Время давно перевалило за полночь, но праздник только набирал полную силу. Еще предстояли гонки на тракторах, прыжки с овина в сугроб на дальность и многое другое. Но главное было другое. Главное, что в деревне, затерянной в заснеженных сибирских лесах, не было ни одного брошенного человека. Ни одного, кого бы оставили в одиночестве встречать наступающий праздник. Потому что Новый год — это семейный праздник. А селяне — одна большая семья: дружная, веселая и не помнящая зла. Так было и пусть так и будет...
С праздником!
15. Вор мистера Данбартоншира
Равномерно похрапывая, великий и ужасный мистер Данбартоншир приоткрыл один глаз и с интересом вгляделся во тьму. В глубине кухни еле слышно возился незнакомец, сноровисто складывая кухонную утварь в мешок. Когда хозяин дома издавал особенно затейливую руладу, осторожная тень на секунду-другую замирала, чтобы затем с еще большим энтузиазмом продолжить свое черное дело.
Вздохнув, потомок шотландских колдунов резко сел на кровати и зажег яркий магический шар над головой вора. Пискнув, чужак заметался по освещенной кухне, споткнулся об рассыпанные у печи поленья и с грохотом влетел под широкий стол.
Не успело затихнуть громыхание, как скрипучая дверь на улицу отворилась, и в избу заглянул выбеленный солнцем скелет: верный помощник чернокнижника и командир целой трудовой армии по совместительству.
— Стрястисть что, Карлович? — настороженно осведомился покойник, крепко сжимая костлявыми пальцами заботливо смазанный «шмайссер».
— Стряслось, оберст, стряслось, — еще раз вздохнул мистер Данбартоншир. — Гость незваный у нас. И, видимо, не из местных. Среди наших идиотов не найдешь, чтобы ночью к колдуну вломиться. Да и не грабят деревенские соседей. Раньше лишь на большую дорогу ходили, с кистенем. Во времена Пугачева... А сейчас все, и не балуют почти...
Стукнувшись о столешницу рогатой каской, бравый вояка сунулся под стол и скомандовал:
— Выходить! Руки вверх и шнель, шнель! Или буду стрелять!
— Не надо стрелять! — всхлипнули из-под стола, и на середину кухни выбрался растрепанный неудачливый воришка.
Колдун мрачно оглядел гостя и удивленно выгнул правую бровь. Перед стариком стоял сгорбившийся подросток. Старая фуфайка поверх многократно штопаной майки, торчащие костлявые руки из ободранных рукавов, мешковатые штаны. Бритая налысо голова сияла под магическим фонарем.
