— И три, — сказал Отто серьезно. — Он тебя не любит…
— Это не новость, — отмахнулась я. — Тебя он тоже не любит.
— Согласен, — сказал полугном и покраснел, видимо вспомнив, как Лим пытался подпортить его деловую мужскую репутацию. — Но тебя он не просто не любит. Ты вызываешь у него злость и зубовный скрежет.
— Это с чего же такие бурные эмоции? — спросила я.
— Ты ему не дала, — просто объяснил Отто. — Ты много знаешь девушек, которые бы отказали Блондину? Да еще в грубой форме? Да ему нас раздавить — дело чести!
Я схватилась за голову, поняв, в какую ситуацию мы попали.
— Может, — предположила я, удивляясь собственным словам, — отдаться Блондину? Тогда он от нас отстанет, как ты думаешь?
Лучший друг вытаращился на меня, как на чудо природы.
— Вот уж не ожидал… — пробормотал он.
— Что? Я не хочу спать с Блондином! — разозлилась я. — Я просто пытаюсь спасти наше дело доступными для меня способами.
— Даже не думай об этом, — отрезал полугном. — Этот способ для тебя недоступен. Тем более, — продолжил он, помолчав, — если Блондин тебя… э-э-э… подомнет, то наше дело эта участь будет ждать со стопроцентной вероятностью.
Я поняла, что на самом деле Отто уже обдумал вероятность того, что я пересплю с Блондином, чтобы он от нас отстал. Ну да, на войне любые методы хороши.
— Мужчины… — сказала я с покорностью судьбе. — И почему у вас все мозги набекрень?
— Просто у нас мозги не в ту сторону набекрень, в какую у вас, — объяснил полугном и подмигнул. — Ты пока посиди тут, а я поговорю кое с кем. На встречу пойдем подготовленными.
Я какое-то время просидела в комнате, слушая, как бурчит мой живот. Потом мне резко поплохело, и стало понятно, что в моем случае самолечение действительно только навредило.
— Порошки и прочие лекарства, — сказала я своей бледной физиономии в зеркале, — ерунда! Лучшее средство лечения от всех хворей — стаканчик качественной водки с нормальной закуской. Дезинфекция прежде всего!
Подавив зарождающееся возмущение в желудке, я пошла в ближайший толковый кабачок, где и заказала себе самое лучшее лекарство, которое придумали существа с развитым интеллектом.
Желудок затих где-то на третьем глотке обжигающей перцовки. Довольно выдохнув, я закусила огурчиком. Хорошо-то как!
Но тут дверь кабачка с треском распахнулась, и внутрь вальяжно вошел Блондин собственной персоной. Вместе со свитой.
— Они будут проходить этой дорогой, поэтому ты следи за окнами здесь, а ты — здесь, — отдавал распоряжения он. — Я буду их ждать в «Вензеле», и чтоб я точно знал, какую поддержку они с собой приведут!
— Блондин, — сказал Ряк, — насколько я знаю Олу и Отто, они придут вдвоем…
— Заткнись! — рявкнул Лим, оглядываясь. И тут его глаза полезли на лоб: — Ола?!
Я вылезла из-под стола, куда неудачно пыталась спрятаться, и постаралась улыбнуться Блондину. Вот попалась так попалась!
Прихлебатели аристократа быстро освободили кабачок от посетителей, несмотря на слабые протесты хозяина заведения, и заперли двери.
— Нам надо поговорить, — сказал Блондин, садясь напротив.
Я пожала плечами и допила водку. Помирать — так с музыкой!
— Не смотри на меня так, — попросил парень. — Я хотел поговорить с тобой лично и о личном.
Я осторожно кивнула. Кажется, водка и Лирин порошок вступили в моем желудке в какую-то подозрительную реакцию.
— Ты, наверное, догадываешься, что уже давно нравишься мне, — сказал Блондин с такой улыбкой, будто лизнул сахара с дурман-травой. — Так вот, чтобы долго не размусоливать, я предлагаю тебе отношения!
Я поморщилась. Война в желудке разворачивалась нешуточная.
— Ты меня неправильно поняла, — по-своему истолковал мою гримасу Блондин. — Я прекрасно понимаю, что ты девушка серьезная и на всякие интрижки несогласна. Поэтому я предлагаю тебе серьезные отношения.
Я так удивилась, что меня даже перестало тошнить.
— Лим, если ты забыл, то напоминаю: я — невеста Ирги.
Аристократ скривился:
— Я не предлагаю тебе замужество. Сама должна понимать, что это был бы скандал. Я предлагаю тебе отношения на основе любовной и деловой связи. В основном, конечно, любовной.
— Любо-о-овной, — протянула я. — Понятненько.
Блондин торжествующе улыбнулся:
— Я могу дать тебе все: драгоценности, уважение и связи в аристократических кругах… И конечно, любовь. Я, детка, не самый последний мужчина в этом городе. Я такое могу, что твоему худосочному некроманту и не снилось!
— Меня тошнит, — перебила я Лима, стремительно выбегая из-за стола.
Он схватил меня за руку, но увидел мое лицо и отпустил. Я добежала до туалета и захлопнула за собой дверцу.
— Ладно, — пообещала я себе чуть погодя. — Никогда больше я не буду совмещать два разных метода самолечения.
Прополоскав рот, я осторожно прижалась ухом к щели в двери. В кабачке было шумно и весело.
— Клянусь Небесными Силами, — услышала я голос Ряка. — Ее действительно стошнило! Вот так Блондин! Вот так красавчик! Вот уж не думал, что на тебя так женщины реагируют!
— Заткнись! — прорычал Блондин. — Все заткнитесь! Не злите меня!
Его соратники честно попытались прекратить смеяться, но это удавалось им с трудом.
— Ее от водки стошнило, — попробовал восстановить свой авторитет Лим.
— Олу? — переспросил кто-то. — От стопки водки? Не смеши, Блондин! Ты же сам знаешь, как и сколько она может выпить.
Судя по звуку упавшего стула, Блондин в бешенстве вскочил. Я поняла, что это самый подходящий момент для бегства. Оглянувшись, я мысленно обругала жадного хозяина кабачка — окошко в туалете было такое, что туда могла пролезть только моя рука. Осторожно выглянув из-за двери, я наметила кратчайший путь к отступлению. Подобрала юбку и на четвереньках поползла под столами к выходу, прикидывая варианты спасения. Силы у меня хватит аккурат на то, чтобы откинуть от двери двух приспешников аристократа и сбежать. Про остальных я не думала.
— Я вам покажу! — исходил пеной Лим, задетый за живое. — Я вам докажу! Я ее сейчас тут, на этом столе… И ей понравится! Увидите!
— Блондин, — осторожно сказал Ряк, — Ирга тебя за это по голове не погладит…
— Плевал я на этого проклятого некроманта! Мне никто не помешает! Слишком давно эта девчонка выпендривается!
— Знаешь, Блондин, я не с тобой. Мне пока жить хочется, да и посмертие хорошее не помешает… — сказал Ряк, и несколько человек пробубнили что-то, соглашаясь с ним.
— Ах вы… — С трудом узнав голос Блондина, настолько он изменился от ярости, я активнее заработала руками и ногами, пробираясь к выходу и стараясь не шуметь. — Приволочь мне мерзавку! — приказал Лим.
Хлопнула дверь туалета.
— Лим, ее здесь нет.
— Как нет?
— Да вот она!
Я поняла, что меня обнаружили, выпрямилась во весь рост и рванула к двери, шепча заклинание. Шпилька в волосах нагрелась, значит, сейчас в меня полетят магические удары. Парочку энергетических Щит выдержит, а потом… «Потом» будет потом.
Кто-то схватил меня за юбку, но я лягнула ногой в тяжелом ботинке гномьей работы и метко попала по чему-то мягкому. Сил и времени, чтобы прорваться через двери с помощью магии, не было, поэтому я просто выхватила шпильку из волос и с решимостью смертника ринулась на охраняющих выход.
— А-а-а!!! — заорала я на всю мощь легких. — Убью!
Молодой темноволосый парень с ужасом отшатнулся, пропуская меня. Но как только я схватилась за ручку, дверь резко распахнулась и чуть не вырвала мою руку из сустава. Тогда я отпрыгнула назад, в чьи-то не слишком любезные объятия.
— Стой, куколка, — прошептали на ухо. — Попалась!
— Ола! — заревел появившийся с секирой в руках Отто. — Ты где?
— Ёшкин кот! — выругался поймавший меня парень, закрывая мне рот рукой. — Гномье отродье!
Я недолго думая укусила его за руку и закричала:
— Отто!
Парень кинул меня куда-то в сторону и ринулся на Отто.
— А ну заткнись, — прошипел в ухо Блондин и приложил лбом об стол. Мир померк…
Глаза открылись уже на свежем воздухе. Блондин тащил меня куда-то, перекинув через плечо. Резкого движения хватило, чтобы мы оба полетели в мутную жижу, покрывавшую скользкий переулок.
— Ну что это такое? — почти мирно спросил Лим, вытирая лицо.
— Грязь. — Сообщая это, я уже успела подняться и прижаться к стене ближайшего дома, приготовившись к обороне.
Грязь, которая при хорошей погоде должна была быть снегом, стекала по моему когда-то чистому полушубку. Меня мутило и качало, но сдаваться я не собиралась.
— Только попробуй ко мне прикоснуться, — сказала я, поднимая руки. — Порву! Серьезно говорю.
Лим поднялся на ноги и угрюмо посмотрел на меня.
