Я слушал и дивился: эта женщина, так много пережившая в жизни, напоминала мне стойкий сорняк, который пробивается к солнцу, несмотря ни на какие трудности. Ее нехитрый оптимизм был просто поразителен. Казалось, что хорошего она видела в жизни? Но все ужасные переживания молодости задали ей такую шкалу оценок, что любые события, где не было войн и прямого насилия уже казались манной небесной. Мне так и дошли до самого ее дома. У меня просто язык не поворачивался сказать, что я занят, ведь, по правде сеазать, я был так же свободен и одинок, как и эта женщина.
Дальше мои ноги привели меня в парк, где я наткнулся на группу что-то жарко обсуждающих людей. Подойдя ближе, я расслышал странную, ничего мне не говорящую фразу: «Етить едрень через пень твою колоду!» Это меня сильно заинтересовало – такого фольклора мне не доводилось слышать даже на небесах. Оказалось, что это, чуть более молодое поколение, чем давешняя бабулька, обсуждало современную жизнь.
- Вы ничего на понимаете! – кричал небольшой мужичек, своими патологическими манерами весьма смахивающий на всех великих вождей народов. – Нас трижды купили, продали и опять купили! Как вы не понимаете? Раньше хоть вместо свободы предлагали пряник о прекрасном советском человеке и надежду на светлое коммунистическое будущее. А теперь? Теперь только разврат души, да утехи низменных инстинктов на потребу толпы! Разве вы не понимаете, что вас пасут, как баранов? И для этого не надо никаких видимых запретов. Вам просто скармливают четко дозированное пойло, как для скота. Деньги сейчас лучшая цензура. А вы, как были никем, так и сдохнете никем!
Несмотря на несколько непрезентабельный вид оратора, меня поразила четкость и ясность, с которыми он делал свои выводы. И все-таки его озлобленность мне не понравилась, но я подобрался поближе к скамейке, на которой он стоял, и стал слушать, проникаясь все большим интересом.
Как-то так вдруг получилось, что я тоже оказался на этой скамейке и с жаром стал говорить окружающим, как я понимаю этого человека, но путь революций никогда ни приводил к счастью.
- Люди, неужели вам мало семнадцатого года? Да даже пусть девяностых? Вы правы, в том, что нужно бороться с душевным рабством, но надо начинать с себя. Поймите: нельзя добиться свободы души насилием! Нужно растить детей в ощущении свободы, чтобы они не смогли больше жить по-старому…
Я почувствовал, что как заскочил на скамью, так и был с нее стащен. На моем месте уже новый оратор призывал всех посмотреть на наших украинских братьев и позавидовать, как они живут нормальной демократичной жизнью, причем без всякой нефти, тогда как мы погрязли в этом черном нефтяном разврате, взращивая самую могучую в мире армию бюрократов и полицейских.
Мне стало обидно. Только я хотел донести до людей свое слово оттуда, как они стащили меня со скамьи. Расстроенный я стоял и думал, что же мне делать дальше. Все мои восторженные планы на миссионерскую деятельность трещали по швам. Не представлять же этим спорщикам всякие дешевые чудеса, типа, накормить тремя хлебами и тремя рыбами? Чтобы меня еще Копперфильдом или Геллером обозвали? Нет уж!
Мои думы прервал, весьма приятной внешности мужчина, одетый в приличный костюм. Он слегка подтолкнул меня под локоть, отводя в сторонку от группы жарко дискутирующих людей, и спросил:
- Вы, действительно, верите, что просветление нужно начинать с себя?
- А как же иначе? – все еще пребывая в пылу дискуссии, возмущенно ответил я.
- Я думаю, что Вы можете найти гораздо более благодарных слушателей, чем здесь.
- Это где? – заинтересовался я.
- А вот увидите! – воодушевленно заявил он. – Я как раз направляюсь на собрание настоящих последователей Христа…
В общем, этот дяденька оказался каким-то там старшим братом или пастырем в секте или церкви – я как-то не запомнил всю эту излившуюся на меня восторженную лавину сведений. Но в целом мне стало понятно, что эти ребята непрестанно славят имя Господне вот уже третью тысячу лет, но что-то им мешало занять господствующее положение среди других христианских религий. Как я понял, этим «недостатком» явился отказ приспосабливать веру под нужды властей.
Я с осторожностью тоже стал воодушевляться: ведь это как раз та аудитория, с которой я могу попытаться начать нести правду в народ. Наконец, я с не меньшим энтузиазмом ухватился за нового своего собеседника и заявил:
- Веди меня, мой мудрый друг! Я жажду общества души, где можно отдохнуть от суеты и обрести достойный опыт!
Незнакомец даже опешил от такого моего почти стихотворного откровения, но быстро справился с удивлением и повел меня на сходку. Путь был недолгий и, миновав пару кварталов, мы зашли в обычный подъезд, оказавшись в квартире на первом этаже. Большая гостиная была приспособлена под собрание людей: посреди стоял длинный стол, вокруг которого располагались стулья в два ряда, так что в комнате свободно могло собраться два-три десятка человек. Когда мы вошли, там устраивалась дюжина братьев и сестер.
Мой провожатый оказался старшим братом в этой маленькой общине или секте. С неподдельным восторгом он приветствовал всех собравшихся и представил меня, как нового брата, который возможно, присоединиться к ним в их вере и станет равным посланцем доброй вести. Я при этом сильно обрадовался – ведь именно добрую весть мне и хотелось им передать, но для начала пришлось выслушать, о чем они беседуют на своих сходках.
Оказалось, в общем-то, ни о чем. Как всегда, в таких службах, нравоучительные сказки, по недоразумению называющиеся притчами, перемежались с их сомнительными толкованиями и многозначительными паузами, где слушателям было нужно проникнуться каким-то глубоким смыслом. Но самым главным лейтмотивом собрания было частое заверение друг друга в том, что Иисус среди них, и как здорово любить его и братьев с сестрами. Причем призывы возрадоваться по этому поводу звучали все настойчивее и громче. Глаза собравшихся, при этом начали лихорадочно блестеть. В воздухе прямо-таки повисло конкретное ощущение вечной жизни, дарованной им Христом. Я чувствовал, что и сам потихоньку начинаю подчиняться этой волне гипнотического психоза.
Поймав себя на таком ощущении, я помотал головой, как мокрый пес, стряхивающий с себя воду и прямо спросил у старшего брата:
- А можно мне высказаться?
- Конечно! Нам всем интересно, как ты пришел к нам.
- Хорошо, - я обрадовался возможности высказать свое мнение, ведь более благодарной аудитории мне, наверно и не найти. Поэтому я торжественно начал. – Дорогие братья и сестры. Я впервые на вашем собрании и мне очень нравится ваш дух единения во Христе. Но, не надо замыкаться на старых притчах, надо дальше. Вы много говорите о вечной жизни, но правильно ли ее понимаете? Ведь вечное существование в одной и той же форме и в одних и тех же условиях и есть духовная смерть. Все в мире имеет начало и конец – в том числе и эволюция души. Иначе в этом не было бы смысла. Вы рождаетесь в этом мире для того, чтобы обрести бесценный опыт, который после окончания вашего существования здесь пригодится вам на небесах. Смерть означает качественное изменение и в этом она благотворна. Это конец предыдущей фазы эволюции и начало новой. Точно так же и дальше: ваша душа пройдет свой цикл развития в высших сферах и со временем перейдет в новую форму существования. Это и есть настоящее бессмертие: через цепочки качественных превращений, через умирание старой формы и рождение новой.
- Но брат мой, - пытался быть деликатным мой давешний знакомый. – Иисус четко сказал: «…обретете мир и славу со мной в царствии небесном…»
- А Вы никогда всерьез не задумывались, что вас ожидает там? Ну кроме вечного покоя и райских наслаждений? Ведь для нормальной души неделя одних и тех же наслаждений уже покажется адом Нет, рай не закрыт для душ, но они сами оттуда сбегают, как из довольно скучного места. Но самое важное все-таки даже не это…
- А что же тогда? – немного ехидно спросил старший брат.
- Самое важное, это то, с каким багажом «за плечами» туда отправиться ваша душа. Ведь не Иисус или Саваоф определяет меру ваших прегрешений, а вы сами. Там все ваши страхи, инстинкты и желания станут реальностью, и поможет вам выжить только контроль над ними. То есть, чем выше развита ваша душа, тем больше шансов у нее на благополучную адаптацию в астрале, то есть на небесах. И соответственно, чем сильнее страхи, инстинкты и жажда власти, тем страшнее адские мучения, которые устраивает душа себе.
- И что же, для такой души нет никакого спасения? – улыбался брат. – А как же Иисус и ангелы?
- Да, мы… - чуть не проговорился я в запале. - То есть ангелы помогают, чем могут, душам, но ведь их основной принцип: невмешательство в ваш внутренний мир и сохранение свободы выбора. Так что, если душа хочет бояться, ей никто не смеет мешать. И если в душе сильна жажда власти и насилия, то она притягивается родственными эманациями инферно, где испытывает эти ощущения на себе. Ангелы помогут вам, например, встретится с Иисусом, если вы воистину этого пожелаете, или обрести покой и уют в том раю, в который вы верите. Но работать над собой вам придется самим, и чем больше вы поработаете здесь, тем меньше мучений и больше возможностей у вас будет там.
