– Ага! – воскликнул Дор. Он нашел паутину.
– Ты ко мне обращаешься? – поинтересовалась паутина.
– Наверняка к тебе! Ты принадлежишь какому-то пауку? И явно понимаешь паучий язык?
– Конечно, понимаю. Я сотворена прелестной, с телом в черно-оранжевую полоску паучихой, о стройности ног которой молва шла по всему свету! Видел бы ты ее на комариной охоте! Но, увы, старая мухоловка склевала нашу красавицу. В голове не укладывается, как старуха могла спутать ее с какой-то мухой...
– Очень жаль, – посочувствовал Дор. – Но у меня просьба – пойдем со мной. Ты будешь висеть у меня на плече и переводить речь одного паука.
– Молодой человек, я...
Дор выразительно притронулся к паутине.
– ...совершенно свободна, – поспешно завершила паутина. – Сейчас я пребываю в праздности. Только не порви меня. Госпожа приложила слишком много усилий...
Дор осторожно снял паутину и аккуратно прикрепил к плечу.
– Прямо великан какой-то! – воскликнула паутина, увидев паука. – Я и не предполагала, что такие бывают.
– Скажи что-нибудь, – попросил Дор паука. – А я найду способ ответить. Паук что-то протрещал.
– Чего ты хочешь, чужак? – перевела паутина.
Словно Гранди опять очутился рядом! Только Гранди умеет переводить в обе стороны. Ну ничего, Дор хоть и молодой и неопытный, но все же человек, а поэтому сумеет справиться.
Дор поднял кулак. Он уже знал: этим жестом пауки приветствуют друг друга. Так же они сообщают, очевидно, и о стремлении заключить мир, а вот когда широко разводят лапами – берегись, встречный!
– Хочешь подтвердить мирный договор? – спросил паук. – Его не надо подтверждать, но ты не паук, поэтому не знаешь...
Дор развел руками. Паук в тревоге отпрянул:
– Хочешь прервать?!
Дор устало опустил руки. Ничего не получается! Ну как говорить с существом, которое все понимает по-своему?
– С тобой что-то не так? – перевела паутина. – Сражался ты отлично, но теперь почему-то приуныл. Из боя ты вышел как будто в целости и сохранности. Может, хочешь есть? От большой сочной мухи наверняка не откажешься?
Дор развел руками.
– Похоже, ты стараешься отвечать на мои вопросы? – растерянно спросил паук.
Дор поднял кулак.
Паук уставился на него громадным зеленым глазом.
– Так ты понял, что я говорю? – спросил паук.
Дор поднял кулак.
– Давай проверим, – взволнованно протрещал паук. – Может, ты мудрец? Нет, мудрецы вообще редкость, а уж среди непауков их днем с огнем не сыщешь. С другой стороны, именно ты предложил перемирие. Проверим. Значит, так: если ты понял мои слова – подними переднюю лапу.
Дор стремительно поднял руку.
– Потрясающе! – протрещал паук. – Непаучий мудрец! А теперь опусти лапу.
Дор опустил. Свершилось – паук наладил общение с иноплеменным мудрецом!
Они продолжали взаимное обучение. За час Дор научил паука – или паук научился у него, смотря как подойти, – понимать слова «да», «хорошо», «нет», «плохо», «опасность», «еда», «отдыхать». А Дор узнал – или паук поведал ему, смотря как подойти, – следующее: его знакомый был средних лет пауком-мужчиной из семейства пауков-прыгунов. Поэтому родители и дали ему имя Прыгун. Пауки-прыгуны, по словам Прыгуна, отличаются красотой и умом, но семейство их по сравнению с другими немногочисленно и размером они невелики. Есть, правда, мнение – среди непрыгунов, – что прыгуны вовсе не так умны и не очень-то красивы. Когда прыгуны охотятся, то не лежат, позевывая, в паутине, не дремлют в засаде, ожидая, когда жертва влетит к ним в рот, – нет, они отважно выходят на охоту в разгар дня – хотя их можно встретить и ночами, а почему бы и нет? – подкрадываются и настигают жертву блестящим прыжком. Прыгуны блюдут свою честь, а это самый честный способ охоты.
Прыгун – рассказ продолжался – подкрадывался к жирной мухе, присевшей на гобелен. И тут случилось нечто странное. Он сам не понял, как оказался здесь. Прыгнуть он не сумел, потому что был ошеломлен присутствием – извините, но будем говорить начистоту – какого-то четырехлапого чудовища и нападением этих чокнутых гоблинов – он принял их за жуков. Теперь Прыгун вполне пришел в себя, но не знает, куда податься. Здесь все не как дома: деревья то появляются, то исчезают, животные с какими-то ужасными фокусами, пауков вообще не видно. Домой надо! Но как вернуться?
Дор понял, что случилось, но слишком мало слов было в их общем словаре, чтобы и паук мог понять. Маленький паучок бежал по гобелену, когда начало действовать желтое заклинание доброго волшебника Хамфри. Вихрь заклинания подхватил паучка и занес его в прошлое вместе с мальчиком. Но поскольку паучок в участники истории попал случайно, изменился он тоже не так, как следовало бы ожидать: вместо того чтобы стать, в соответствии с пропорциями гобелена, совсем крохотным и занять тело какого-нибудь древнего гобеленного паука, Прыгун почти не уменьшился. Поэтому-то он сейчас и казался гигантским. Сохрани Дор свой рост, и он был бы сейчас величиной с гору.
«Если Прыгун покинет меня и пойдет в этом мире своим путем, он никогда не вернется из гобелена», – подумал мальчик-воин. Но может, он ошибается? Может, когда придет срок, заклинание вернет всех, кого занесло сюда? Кто знает, кто знает. Но лучше держаться вместе, и тогда в назначенный срок они наверняка вернутся – Дор в свое тело, а Прыгун просто домой. Дор не мог объяснить подробно, но сообразительный Прыгун все понял и согласился остаться.
Теперь оба поняли, что голодны. Черное мясо гоблинов было несъедобно, и Дор не заметил поблизости никаких знакомых съедобных растений. Никаких хлебниц, никаких пирожниц и сахарниц, никаких джон-чаев и молочаев. И гигантских насекомых для Прыгуна тоже не заметил. Что же делать?
– У вас тут водятся существа, похожие на жуков? – спросил Дор у паутины. – Ну как объяснить, такие с усиками, с ножками...
– А как же! В часе птичьего полета отсюда есть замечательная сороконожка. Сороки на хвосте принесли, что вся она в ножках!
Для птицы – час полета, а для человека – шесть часов ходьбы. Смотря еще какая птица и по какой дороге идти.
– А поближе что-нибудь имеется?
– Совсем рядом растет комарное дерево – тайный плод любви коровьего куста и омарной травы. Но оно невероятно глупое.
– Вот это то, что надо, – обрадовался воин. – Умных как-то неудобно кушать. Там еда, – обратился он к Прыгуну, указывая на дерево.
Прыгун просиял. Глаза его не то что загорелись, но некоторым образом вылезли из орбит.
– Сейчас проверю, – протрещал паук и с удивительной скоростью побежал к дереву.
– А это не опасно? – спросил Дор у паутины.
– Не волнуйся, юноша, – ответила паутина. – Наши места славятся жукоядными птицами, а вскоре, я думаю, прославятся и птицеядными жуками.
Пауками птицы тоже не брезгуют, но на гигантского Прыгуна вряд ли решатся броситься. Но лучше не искушать судьбу.
– Опасность! – крикнул Дор вслед пауку.
– Жизнь сплошь состоит из опасностей, – протрещал паук, – а уж от голода и вовсе помереть можно. Взобраться – пара пустяков! – И он с удивительной ловкостью полез на дерево. При помощи восьми ног это нетрудно. Минуту назад Дор был убежден, что двумя, в крайнем случае четырьмя ногами вполне можно обойтись, но теперь передумал – восемь ног куда лучше! Ему, двуногому, так на дерево не взобраться! Прыгун исчез в листве. Через секунду оттуда раздался тревожный стрекот.
– А кузнечиков-богомолов здесь нет?! – спросил Прыгун. – Они такие наглые, что кидаются даже на пауков.
– Что это за богомольные кузнечики? – спросил Дор у паутины.
– Кузнечикам здесь нечего делать, – успокоила паутина. – Они водятся в основном в кузницах, а кузницы – в деревнях.
– Кузнечики в деревнях, – крикнул Дор пауку, надеясь, что тот поймет. «А нет ли в округе огнедышащих драконов?» – хотел спросить он у паутины. Если есть драконы, то кузнечики, можно сказать, не страшны. Хотя и часа не прошло, как они познакомились, Дор уже чувствовал ответственность за нового друга. Есть и его вина в том, что Прыгун оказался здесь. А с другой стороны, если бы вихрь заклинания не подхватил паука, Дору пришлось бы справляться одному, а один против банды гоблинов – это не шутка! Вдвоем они быстро победили, но окажись Дор один... страшно даже представить, как все обернулось бы. Путь только начался, а он уже в неоплатном долгу перед Прыгуном.
Бац! Что-то шлепнулось ему на голову. Дор хотел выхватить меч, хлопнул себя по бедру, забыв, что ножны висят на спине. Потом он увидел, что его ударило.
Вися на нитке, с дерева спускался комар. А Дор думал, что только пауки используют нити. Но комар не просто спускался. Он был плотно обмотан пленник громадного паука той же нитью. Это Дору стало немного жаль комара. Ведь существо было еще живо и боролось, стремясь порвать путы. Но потом он вспомнил, как больно комары кусаются, как не дают спать по ночам. Комары – существа злобные. Вот и этот, арестант, просто звенел от злобы.
