Он выбрал сложный маршрут, обеспечивающий максимальную скрытность - большая часть пути проходила по дну огромного оврага, что образовался во время войны.
Однако его мысли занимало не задание. Мирче думал об Избранной и Михале. О себе самом. О том, что скрыто в его собственной памяти, и почему образ Избранной знаком ему всю жизнь. Даже если бы никакого пророчества не было, он бы пошел за ней, признал ее смыслом жизни. Мирче чувствовал свое предназначение - охранять ее. В любом случае он еще встретит ее, и тогда она оба поймут, какое место занимают в их общей жизни. И почему каждый всегда ощущал незримое присутствие другого, хотя они встретились несколько дней назад.
Сейчас он знал, что не имеет права судить Михала. Кем бы он ни являлся и какие цели ни преследовал. Его грехи другого рода. Лидер всегда жертвует большим - своей душой. Даже если это душа рептилоида-киборга...
За такими мыслями Мирче не заметил, как они вылетели из оврага и оказались на открытом пространстве.
"До лагеря около километра".
Они даже не успели прищуриться из-за рассвета, который начинался в валахской степи, как в их строй...
Врезались несколько чужих мотоциклов, мчащихся в том же направлении, но под углом в десять-пятнадцать градусов.
Ряды смешались. Управление группой было оказалось потеряно, люди - сбиты с толку и напуганы. Два последних байка - один из отряда Мирче и один атакующий столкнулись. Последовал взрыв, и темное небо озарили клубы пламени.
Инстинктивно пригнувшись и обернувшись, они узнали друг друга в свете пламени. Гладиаторы и предатели... Они и мы.
Выхватив автоматическое оружие, начали стрелять. Спустя несколько мгновений огня, криков и взрывов в живых остались только Мирче и Шаардан - один из предателей, по кличке шакал. Байк Мирче мчался впереди, и он представляла собой отличную мишень.
"Нужно что-то делать. Срочно".
Он качнул байк вправо, а затем резко, на пределе сил, выжимая из машины все возможности, влево. Скорость упала, но направление движения изменилось почти на сотню градусов.
Шаардан попался на трюк. Среагировав на первый маневр - уклон вправо - он также взял правее. Значительно правее, чем следовало. Он рассчитывал срезать угол и еще больше сблизиться с жертвой - предатель рискнул и проиграл. Он уже не мог реагировать на разворот влево. Стараясь избежать столкновения с почти остановившейся машиной, пронесся мимо.
"Сволочь", - подумал шакал.
"Лошара", - подумал Мирче.
Теперь они отдалялись друг от друга, двигаясь по круговым траекториям. При этом Мирче мог легко зайти "в хвост" противнику. Он стремился воспользоваться этим, прибавляя скорости и закладывая крутой вираж.
Шаардан понял, что совершил ошибку и перепугался. Секундное замешательство привело к потере управления - его мотоцикл лишился устойчивости. Предатель вылетел из кресла и покатился по земле. Его байк, сделав несколько кувырков, врезался в огромный валун и взорвался...
Предатель корчился, лежа на сухой земле.
Мирче подъехал и остановился. Облизнул пересохшие губы. Не скрывая торжества, посмотрел на поверженного врага.
- Ну, ты там как? - спросил он, не слезая с мотоцикла.
- Пошел ты, - надрывался шакал, харкая кровью, - предатель. Вы обманывали нас с самого начала. Ящер... яшер...
- Короче, обидно, да?
- Зато твоему... - Шаардан попытался изобразить улыбку. - Конец... Стефа...
Шакал не смог договорить. Однако его дрожащая рука, потянувшаяся к поясу, кое-что подсказала. Теперь предатель окончательно проиграл.
Мирче соскочил на землю. С пояса жертвы сорвал рацию.
- Драгош, ответь... - взмолился он, обращаясь в невидимый радиоэфир.
Драгош услышал треск рации на поясе одного из трупов, а затем голос соратника.
- О Боже, Мирче?! - он схватил передатчик.
- Ты в порядке? Стефанида...
- Я покарал ее. Эта стерва оказалась ящерицей...
- Михал водил нас за нос. Врал, что он настоящий оборотень. И мы... мы никогда не сможем стать такими же.
Ощутив поддержку соратника, Драгош смог заплакать.
- Я слышал... крики, - он срывался в истерику. - Избранная пришила их! Почему?! Почему?!
- Не иначе как из-за философских соображений.
- Как мы... могли так лопухнуться с пророчеством?
Мирче решил не отвечать. Пусть скажет все.
- Обними меня... - рыдая, продолжал Драгош. - Я больше не могу... я... хочу, чтобы все закончилось.
Мирче представил, как соратник корчится, лежа на забрызганном кровью полу в окружении трупов фальшивых друзей.
Он понял, что жизнь Драгоша слишком ценна для него, и поэтому больше нет права на слабость. Быть прежним беззаботным ангелочком уже не получиться. Нужно измениться...
- Ты что-то сказал? - почти беззвучно спросил Драгош.
- Вспомни, что делал Михал.
- Но он обманывал нас...
- Неважно. Его проповеди сводились к одному - к приему препаратов силы. Отсюда же клубные вечеринки и тусовки.
- Он хотел сделать из нас наркоманов? Тестировал какую-то дурь?
- В его поступках был более глубокий смысл. Думаю... что понимаю его... Пока люди привязаны к слабости, они обречены на страх и бесконечные сделки с совестью. Мы не вылезем из этого болота, если...
- Не станем сильнее? Но какой ценой? - Драгош, похоже, заканчивал плакать.
- Мы живы, значит, многое можем исправить. Надо найти рептилоидов и спросить - почему с нами так поступили. Возможно, пророчество их рук дело.
Драгош не заметил... как поцеловал рацию.
- Я люблю тебя, - сказал он.
- Подожди меня. Не делай глупостей, хорошо?
- Не беспокойся, - извиняясь, ответил Драгош.
- Я иду за тобой.
Мотор байка дико взревел, Мирче лихо развернулся и сорвался в сторону уходящей ночи.
Бюст Чаушеску укоризненно смотрел на Селин.
"Ты должна была убить тех двоих", - беззвучно упрекнул Лусиан, не открывая глаз.
"Я подготовила им ловушку, учитель", - подумала кибервампирша, сидящая на коленях напротив.
"Хорошо. В этом случае ты лучше почувствуешь, как каждая смерть делает тебя сильнее".
"Да, учитель".
"Я давно подозревал, что во всем виноваты рептилоиды".
"Это они помешали достроить коммунизм?"
"Они. Инопланетные ящеры станут нашей следующей целью".
"Тогда я пойду?" - Селин почувствовала, что темнота вновь пристраивается к ее бедрам и поспешила закончить с оперативкой.
- Да прибудет с тобой темная бездна. Всяческое зло и нежить, - раздалось в зале, и под бюстом вождя вспыхнули две ярко-рыжие точки. Лусиан открыл глаза - воспылавшие необузданным пламенем дикой ярости.
Как только они вошли в "Килотонны света и тепла", Мирче сразу почувствовал это. Его новый падаван, Дечебал, закутанный в балахон, и несший большую сумку, также заметил одну странность.
Всех присутствующих что-то объединяло. Серые полупрозрачные точки, напоминающие мелких мошек, стайками летали от одного посетителя к другому. Мирче казалось, что он слышит их противное жужжание.
Бармен - единственный, кого он узнал из служащих, нервно протирал чистые бокалы. Все официантки - новые. В их нехитрых действиях сквозила неуверенность. То поднос едва не опрокинется, то попытка дежурного флирта окажется до смешного нелепой.
Вот одна из "официанток", обслужив столик, направилась к бару, но, поняв, что перейдет дорогу гладиаторам, развернулась и заспешила прочь - почему-то к пустому столику. Мирче предпочел не подавать вида, что заметил. Посетители старательно потягивали безалкогольное "спиртное".
"Они заодно".
"Стараются не смотреть на нас. Зеркала расставлены по-другому. Если кто и поглядывает, то через зеркало. Грубая работа. В таком случае... настоящий ли товар? Если да, то чего хотят вампиры?"
Хорошо, что они с Дечебалом догадались уколоться одним чудесным составчиком, который завещал Михал...
За столиком в дальнем углу бара сидел нужный человек. Здоровенный амбал, коротко стриженный, с декоративной недельной щетиной, одетый в обычный костюм сталкера. Темно-серый арамидный плащ, черные брюки и брутальные ботинки, a-la "так было в матрице".
Пара черных пронзительных глаз, не мигая, следила за Мирче.
- Привет, Боико, - обратился Мирче к амбалу, подойдя к его столику.
- Садись, Марко.
- Моего друга это тоже касается? - улыбнулся Мирче.
- Да. Хотя ты не предупреждал.
- А должен был? Ты ведь тоже не одинок?
- Перейдем к делу.
Гладиаторы сели.
- Ты принес его? - спросил Мирче.
- Да, а ты?
- Как договаривались.
Боико немного помолчал. Затем, потирая нос, продолжил разговор.
- Ситуация... изменилась. Нашелся еще один покупатель. Он предложил лучшую цену.
- Правда? Насколько?
- Намного.
Мирче решил сбить его с толку:
- Значит, нам не о чем говорить.
Он демонстративно встал. Дечебал оперся о стол, приготовившись подняться, если сэнсэй направится к выходу. Посетители бара тут же перестали жевать. В образовавшейся тишине слышался только скрип, с которым бармен натирал кристально чистые бокалы.
