– Здесь ее нет, – крикнула сирена из воды. – Может, она ушла с пляжа, чтобы отдохнуть в кустарнике?
Неплохая мысль. Загремел осмотрел путаницу вьющихся растений возле пляжа и здесь наконец обнаружил Танди.
– Эге-гей! – крикнул он, помахав девушке здоровенной ручищей.
Танди не ответила. Она стояла на коленях и что-то внимательно разглядывала.
– Что с тобой? – спросил Загремел с растущей, подобно грозовому облаку, тревогой. Но девушка не двигалась и не отвечала.
Сирена вышла из воды, отряхиваясь и попутно изменяя облик, и присоединилась к Загремелу.
– О! Она стала добычей гипнотыквы.
Гипнотыква. Загремел помнил, что когда-то уже встречался с этим овощем. Любой, кто заглядывал в глазок такой тыквы, попадал в мир снов и оставался там до тех пор, пока кто-нибудь третий не отрывал его глаза от тыквы. Разумеется, Танди этого не знала, а потому с девчоночьим любопытством заглянула туда – и так и осталась сидеть.
Сирена бережно отодвинула тыкву в сторону, нарушив таким образом связь. Танди моргнула и тряхнула головой, но взгляд ее оставался бессмысленным, а на лице был написан опустошающий, всеобъемлющий ужас.
– Эй, дорогуша, выбирайся оттуда, – позвала сирена. – Скверный сон закончился, и закончился тогда, когда ты утратила связь с этой тыквой. Все уже в порядке.
Девушка, казалось, онемела. Сирена легонько встряхнула ее, но Танди по-прежнему не отвечала.
– Может быть, это действует так же, как интеллект косящих глаз? – предположил Загремел. – Остается в мозгу, пока это не извлекут?
– Обычно тыквы так не действуют, – озадаченно возразила сирена. – Конечно, мой опыт личного общения с ними невелик, поскольку я живу одна и некому было бы вывести меня из транса. Но однажды, когда еще обладала своими чарами, я встретила одного человека, обыкновенца. Он сказал, что тыквы похожи на компьютерные игры – что-то вроде обыкновенной магии, в которой он, похоже, разбирался, – только еще более захватывает. Он говорил, что есть люди, которых это просто зачаровывает.
– Танди выросла в пещерах. Она почти не знает Ксанфа. Она наверняка во многих отношениях очень уязвима. Что бы она там ни увидела, это все еще владеет ее разумом.
– Должно быть, так. Обычно люди не помнят, что видели там, внутри, но возможно, так бывает не всегда, тот же самый обыкновен рассказывал мне о тех, у кого крыша поехала. Я думаю, это те, кто... ну, я не совсем хорошо это себе представляю. Но похоже, воспоминания о видениях возвращаются к ним, когда их крыши становятся на место. Может, Танди...
– Я загляну в эту тыкву и сотру в порошок все, что могло ее потревожить, – сказал Загремел. – Тогда она будет свободна.
– Загремел, ты там можешь остаться без тела! Я никогда не заглядывала в тыквы, но думаю, что там действуют другие законы, неизвестные нам. Ты и сам можешь там застрять. Это было бы катастрофой.
– На этот раз я буду осторожнее с трофеями, – отозвался Загремел и уставился в глазок гипнотыквы.
Он оказался в черно-белом мире. Перед черной деревянной дверью белого дома. Стояла полная тишина, а воздух был холоден и свеж. Где-то вблизи ощущались странные, ничего хорошего не предвещающие вибрации; слабо пахло разлагающейся падалью.
Загремел облизнулся. Падаль всегда пробуждала в нем чувство голода. Но ситуация не вызывала доверия. Танди здесь, разумеется, не было, и он не видел вокруг ничего, что могло бы объяснить ее состояние. Ничего, что могло бы напугать или привести в ужас. Он решил уйти.
Однако пути назад он не нашел. По крайней мере, пути очевидного. Он был заперт в своем видении – разве что войти через эту дверь и снова повернуться к ней лицом, не сознавая, что делает. Но тогда через нее же можно и выйти. Обычно через дверь можно попасть из одного места в другое.
Загремел взялся за металлическую ручку. Ручка ответила на его прикосновение маленькой молнией. Он попытался разжать руку и выяснил, что не может этого сделать. Рукавиц на нем не было; вероятно, он их где-то оставил. Боль от электрического разряда пульсировала в пальцах, своей особенной магией заставляя могучие мускулы застыть в напряжении. На него накатила волна боли; его черная рука теперь светилась красным – контраст особенно яркий в сравнении с одноцветным окружающим миром.
Загремел сильно рванул за ручку. Дверь слетела с петель, боль утихла, красное свечение угасло. Пальцы огра наконец расслабились, и он отшвырнул дверь прочь.
Перед ним тянулся длинный пустой коридор, пронизывающий насквозь какой-то мрачный дом. Из глубин его донесся жуткий утробный рык. Похоже, выхода здесь не было – Загремел был уверен, что не слишком долго бродил по тыкве. Однако все это представлялось ему довольно приятным, и, в конце-то концов, это единственный путь. Загремел вошел внутрь.
Сквозняк зябко взъерошил шерсть у него на ногах. Запах разложения усилился. Пол содрогнулся под тяжестью огра. Рев прозвучал снова.
Загремел двинулся вперед с единственным желанием – выбраться из этого весьма интересного своей мрачностью, но абсолютно ненужного ему в данный момент места: он тревожился за Танди. Ему необходимо было посоветоваться с сиреной и выработать план действий, чтобы понять, что так напугало Танди, и разобраться с этим. В противном случае он, разумеется, остался бы здесь, чтобы насладиться всеми аттракционами этого помещения. Знай он, что увидит в тыкве, давно бы сюда забрался.
Перед ним что-то замерцало. Загремел прищурился и понял, что это призрак.
– Ты тоже попался? – сочувственно поинтересовался Загремел, проходя сквозь призрака.
Призрак издал гневный рев и, мерцая, снова переместился вперед.
– У-у-у-у-у-у-у! – взвыл он.
Загремел остановился. Может, это существо хочет ему что-то сообщить? Он очень редко встречал призраков в своей жизни, да и те не стремились общаться с ограми. В замке Ругна было несколько привидений, но они обычно просто являлись, как им и полагалось по должности.
– Возможно, я тебя знаю? – спросил он. – Возможно, у нас есть общие знакомые?
– У-у-у-у-у-у! – вместо ответа снова завыл призрак, уставившись на огра черными глазницами черепа.
– Я помог бы тебе, если бы знал как, но я и сам заблудился, – извиняющимся тоном объяснил Загремел, вновь проходя сквозь призрака.
Призрак, преисполнившись неизъяснимого отвращения, растаял в воздухе.
Коридор стал сужаться. Это не было иллюзией – стены сдвигались с обеих сторон, словно намеревались раздавить пришельца. Загремел не любил тесноты, а потому уперся ладонями в стены и со всей огрской силой попытался раздвинуть их. Что-то треснуло, затем стены скользнули в стороны и застыли под несколько странным углом. Не скоро теперь они решатся вновь надвинуться на огра!
В конце коридора находилась расшатанная лестница, он ступил на нижнюю ступеньку и попробовал ее на прочность. Ступенька прогнулась и жалобно скрипнула, но выдержала его вес. Загремел сделал еще шаг – и внезапно вся лестница пришла в движение, унося его вверх. Волшебная лестница! Какое еще развлечение ждет его в этом чудесном местечке?
Ступени двигались все быстрее и быстрее, промозглый воздух овевал лицо Загремела. В конце пролета лестница внезапно закончилась, и Загремел прямо-таки выплыл в пустое пространство.
Ограм нравятся многие дикие вещи, но патологическая любовь к падениям им несвойственна. Однако они и не проявляют из-за них неподобающего беспокойства.
Загремел напряг ноги. Через мгновение он приземлился на твердую каменную поверхность. Разумеется, от столкновения с ногами огра в ней появились многочисленные трещины и разломы, так что великан оказался в неглубокой, заваленной камнями яме. Выбравшись из груды камней, Загремел осмотрелся по сторонам.
Похоже, он находился на дне своеобразного глубокого колодца или подземной темницы. Стены круглой «камеры» сходились кверху, что не позволяло взобраться по ним. Вверху появился силуэт темной фигуры, державшей над головой камень. У фигуры были рога, и она определенно напоминала демона. Загремел с прохладцей относился к демонам, тем не менее поприветствовал его довольно вежливо: – Эй, ты, там, наверху!
Демон бросил в колодец огромный камень. Загремел видел растущий темный силуэт, но ему некуда было отойти.
Внезапно вспыхнул свет. Загремел моргнул. Он находился в лесу Ксанфа среди бела дня.
– С тобой все хорошо? – спросила сирена. – Я не решилась оставлять тебя там надолго.
– Со мной все хорошо, – отозвался огр. – Как Танди?
– Без изменений. Боюсь, Загремел, тебе не уничтожить того, что ее тревожит: это теперь в ней самой. Мы можем разбить тыкву, но и это ей не поможет.
Загремел задумался. Теперь, когда он делал это, его голова больше не нагревалась.
– Полагаю, ты не права. Я не увидел там, внутри, ничего страшного. Возможно, нам стоит отправиться в тыкву вдвоем, чтобы я мог показать ей, что все не так плохо.
