– Это с его стороны вполне логично, – заметил Кейн. – На его месте я бы сделал то же самое.
– Но мы не на его месте, а здесь, – сказал Билл. – И что нам делать дальше?
– Попасть внутрь корабля, – сказал Кейн. – Это тоже вполне логично.
Рыгай был безмерно счастлив, что снова увиделся с Биллом. Как только Билл пролез через дыру, пес сшиб его с ног и принялся вонючим, слюнявым языком облизывать лицо, поставив лапы на грудь и не давая вздохнуть.
– Надо поскорее поднять сюда Кейна, – сказала Рэмбетта, отогнав мерзкого пса ударом ноги, отвязав Билла и снова сбросив вниз свободный конец веревки. – Это крайне важно.
– Что тут еще случилось? – спросил Билл, охваченный недобрым предчувствием.
– Мы прочитали вахтенный журнал станции, – пояснила Киса. – Дело очень плохо.
– Я слышу, – отозвался Кейн, проползая через дыру. – Какая там последняя запись?
– А стоит вытаскивать капитана Блайта? – спросил Ларри, а может быть, Кэрли. – Я за то, чтобы оставить его там навсегда.
– Я тоже слышу! – заорал Блайт из пещеры. – И я требую…
– Да уж вытащим, пожалуй, – сказал Билл. – Тут будет легче за ним присматривать.
– Последняя запись была сделана примерно месяц назад, – сообщила Рэмбетта. – Вот что тут написано: «Это ужасно!»
– А предпоследняя? – с трепетом спросил Билл.
– «Это катастрофа!» – прочитала Рэмбетта, перевернув страницу. – А перед этим написано: «Это не может долго продолжаться. Нам конец. Конец!»
– Пожалуй, мы узнали что-то новое, – заметил Кейн. – По-видимому, у них что-то произошло. Читайте дальше. Может быть, в этом журнале мы найдем ключ к разгадке тайны.
– Вот предыдущая запись: «Это кошмар! Ужас!», – читала Рэмбетта. – А вот запись перед ней: «Еще один долгий, нудный день. Здесь никогда ничего не происходит. Сегодня после обеда мне показалось, что по полу прошмыгнула мышь».
– Прошмыгнула мышь? – переспросил Билл с внезапным интересом. – Там так и написано – прошмыгнула?
– Можешь прочесть сам, если тебе не нравится, как я читаю, – раздраженно отозвалась Рэмбетта, протягивая ему журнал. Билл принялся читать – медленно, шевеля губами и водя неуклюжим пальцем по строчкам. Она права; ничто не предвещало несчастья до того самого момента, когда в журнале была упомянута прошмыгнувшая мышь.
– Что будем делать с этими двоими? – спросила Киса, показывая на Мордобоя и Кристиансона, которых пока что прислонили к шкафу. – У меня от них мурашки по спине бегут.
– Надо доставить их на корабль, – сказал Кейн. – Только так можно их спасти.
– Но как это сделать? – спросила Рэмбетта. – Ухуру запер люк изнутри.
– Заставим отпереть, – сказал Билл.
– Каким образом? – насмешливо спросил Кейн.
– Очень просто, – ответил Билл. – Сначала мы, каждый поодиночке…
– Можешь не продолжать, – простонала Киса. – Я этим уже сыта по горло. С тех пор как Мордобой и этот надутый осел превратились в зомби, меня больше как-то не тянет бродить в одиночку по таинственным и страшным местам. Это занятие утратило всю свою прелесть.
– Нужно разыскать липкую ленту! – вскричал Билл. – И побольше. Не может быть, чтобы ее где-нибудь здесь не нашлось.
Липкая лента нашлась: Ларри и Кэрли обнаружили целый огромный шкаф, доверху набитый рулонами. Их свалили в кучу у люка, ведущего в шлюзовой коридор, и связались по радио с Ухуру, который держался крайне необщительно.
– Вы еще живы? – поинтересовался он. – Я-то думал, вы к этому времени уже все превратились в мумии.
– А способен ли ты поверить, что на свете и вправду существуют зомби? – тихо шепнула Рэмбетта. – И еще всякие склизкие существа, которые прыгают на людей из лужи?
– Замолчи, – сказала ей Киса. – Услышит!
– Нет, Ухуру, мы все в полном порядке, – солгал Билл. – Ты готов нас впустить?
– И не надейся, Билл, дружище, – прорычал Ухуру. – У меня в голове еще остались кое-какие мозги, и я намерен их сохранить. Люк будет закрыт, пока мы с Моу не починим корабль и не улетим отсюда или же не умрем от старости – не знаю, что случится раньше.
– А как там канализация? – спросил Билл.
– И за этим не пущу, не пытайтесь, – ответил Ухуру. – Устраивайтесь там сами, как хотите. А вообще – ух, и вонища! Лучше не спрашивайте.
– Неужто так плохо?
– Неописуемо!
– А как ты думаешь, немного липкой ленты тебе не может пригодиться? – небрежно спросил Билл.
– Это было бы просто спасение. У меня совсем кончилась, а трубы все текут.
– У нас есть лента, – сказал Билл. – Сколько угодно ленты.
– Не верю, – ответил Ухуру, но голос его дрогнул. – Настоящая герметизирующая липкая лента?
– Сотни рулонов, – подтвердил Билл. – Хватит, чтобы обмотать все трубы на корабле в два слоя. Я думаю, от этого вонь может стать поменьше.
– В таком случае я, возможно, вас и пущу, – сказал Ухуру. – Но только вы должны пройти обычную процедуру дезинфекции длительностью не меньше пяти часов и отсидеть несколько дней в карантине. Ленту я, конечно, пропущу через стерилизатор и использую сразу, а вот вам, ребята, придется потерпеть.
– Мы не можем ждать несколько дней, – прошептал Кейн. – И даже несколько часов. Все решают минуты.
– Извини, Ухуру, но так не пойдет, – твердо сказал Билл, взглянув на Мордобоя и Кристиансона, прислоненных к стене и точь-в-точь похожих на самых обыкновенных безмозглых зомби, если не считать милых инопланетных зверюшек, прилепившихся к их лицам. – От дезинфекции у меня зуд начинается, – солгал Билл. – Давай договоримся вот как. Или пускаешь нас сразу и получаешь ленту, или никакой ленты тебе не будет.
– Не знаю уж, – протянул Ухуру. – Вы абсолютно уверены, что мозги у вас снова в порядке? Да нет, вы же сами этого знать не можете. Мне не нужна на борту никакая зараза.
– Мы в полном порядке, – солгал Билл. – Лучше не бывает.
– Нет, – сказал Ухуру. – Не могу. Хоть лента мне и нужна, уж очень велик риск.
– Ну, как хочешь, – сказал Билл. – Это тебе приходится дышать тем, что там у тебя вместо воздуха.
– Придумал! – воскликнул Ухуру. – Скафандр! Я надену скафандр! И тогда, если у вас то, что я думаю, на меня это не перекинется.
– Прекрасная мысль, – продолжал лгать Билл. – Мы входим в шлюзовой коридор.
Благодаря фонарикам, которые обнаружила Киса, обратный путь по коридору был намного легче. Однако эта перемена к лучшему свелась на нет из-за того, что пришлось тащить с собой двух увесистых кандидатов в зомби и вдобавок несколько сотен рулонов липкой ленты. К тому же ступня у Билла стала такой тяжелой, что здорово затрудняла передвижение.
Ухуру, в неуклюжем скафандре с лампочкой на шлеме и запотевшим щитком, открыл люк, и все опрометью кинулись внутрь корабля, опасаясь, как бы он не передумал. Вцепившись в рулоны липкой ленты, Ухуру не сразу заметил, что с двоими из вернувшихся что-то неладно.
– К Мордобою прилепилось что-то непонятное! – вскричал он. – К нам вторгаются инопланетяне!
– Пожалуй, скорее наоборот, – сказал Билл. – Похоже, на этой планете инопланетяне взяли верх.
– И к Кристиансону тоже! – простонал Ухуру. – Как вы могли протащить на корабль этих чудищ? Вы же поклялись мне, что снова нормально соображаете!
– Мы только на время перестали нормально соображать, – объяснила Рэмбетта. – Когда с нами случилось что-то странное. Так мне, по крайней мере, кажется.
– Очевидно, так, – буркнул Ухуру. – С вами случилось бы еще кое-что постраннее, будь у меня сейчас под рукой ружье.
– Смотрите на это как на уникальную возможность для научных исследований, – произнес нараспев Кейн. – Не каждый день доводится изучать такие милые и в то же время такие омерзительные формы жизни.
– Вы правы, вы правы, – сказал Ухуру, ласково потыкав пальцем в одно из инопланетных существ и содрогнувшись от отвращения. – Они ужасно милы, при всей своей мерзости, но только я теперь, должно быть, никогда не вылезу из скафандра.
– Что там происходит? – раздался из интеркома голос Моу из рубки. – Меня кто-нибудь слышит?
– Мордобой понюхал стручок, – сказал Ухуру. – И теперь у него на физиономии инопланетянин вместо маски.
– Что? – переспросил Моу. – Ты что, тоже спятил? Надо было и мне надеть скафандр. Теперь я погиб.
– Время дорого, – сказал Кейн. – Давайте перенесем их в лабораторию. Ухуру, может быть, пока мы проведем анализы, вы займетесь канализацией? Воздух здесь немного тяжеловат.
Лаборатория Кейна примыкала к оранжерее, и пришлось отодвинуть несколько горшков с растениями, чтобы уложить Мордобоя.
– Не начать ли нам с Кристиансона? – спросила Киса. – Я хочу сказать – если мы сделаем что-то не то, пусть уж это будет он. Мордобой тоже не подарок, но…
– В мире объективной науки нет места сантиментам, – сказал Кейн. – Они затуманивают мозг и ведут к ошибочным заключениям. Мы начнем с Мордобоя. Передайте мне совок.
