– Ладно, не боюсь, – согласился я. И тут в стене открылась дверь и вошли два сфинкса, держащие в лапах тугие тюки.
Оба сфинкса были припорошены каменной крошкой, оставляли на полу пыльные отпечатки, а из гривы у них шел пар.
Идущий первым сфинкс слегка хромал. Ему, наверное, где-то лапу придавило. Но, увидев заплетенную гриву Шидлы, он забыл о собственном увечье, взъерошил шерсть дыбом и завопил:
– Что с тобой, брат Шидла?! Человеческие детеныши пытали тебя?
– Нет, они смирные, – не теряя достоинства, ответил Шидла. – Это древнее кошачье украшение, брат Шурла.
– Да? – с подозрением спросил третий сфинкс. – Что-то я о таком не слышал…
– Даже твои знания ограниченны, брат Мегла, – назидательно сказал Шидла. – Принесли скафандры?
– Принесли, – отозвался Шурла и принялся разворачивать тюк. Между делом он покосился на нас со Стасом и спросил:
– У вас все в порядке со здоровьем? Я врач, помогу чем могу.
Меня такое обещание не воодушевило, и я промолчал. А Стас начал с унынием ощупывать свой живот. Тараканины переел, наверное…
– Животик болит? – поинтересовался я.
Стас зло покосился на меня и сказал:
– Ну чуть-чуть. Надо же испытать, какие они врачи.
– Давай. Только вспомни, как испытывал Валеру, – напомнил я. Стас замер. Историю со студентом-стоматологом Валерой из нашего подъезда Стас забудет не скоро. Надо же было ему поспорить с первокурсником, что тот не сумеет удалить шатающийся молочный зуб! И нашел на что спорить: банка пива против двух пачек «Стиморола». Все равно ведь неделю жевать не мог, пришлось мне со «Стиморолом» расправляться.
– Помощь нужна? – повторил Шурла.
– Нет, – угрюмо буркнул Стас. – Кошек своих лечи…
– К кошкам меня еще не допускают, – со вздохом признался Шурла.
Тут он наконец освободил скафандры, и мы со Стасом восхищенно ахнули. Скафандры были блестящие, со множеством непонятных приборчиков снаружи, с огромным прозрачным шлемом, с рифленой коробкой на спине. Там, как сообщил Мегла, были не только баллоны с воздухом, но и система охлаждения.
Минут пять мы восторгались, а потом через разрез на боку стали забираться внутрь. И тут же поняли, что радовались зря.
Скафандры были нам… ну примерно как кирзовые солдатские сапоги первокласснику. Мы болтались внутри, пытаясь дотянуться головой до шлема, но дотягивались только до груди. Там тоже было окошечко, наверное, чтобы космонавт мог посмотреть на свой живот, однако нас это не утешало. Все основные датчики, переключатели, трубочки, из которых можно было попить воды, – все это оставалось в шлеме, высоко над головой. Сфинксы, глядя на наши попытки передвигаться в скафандрах, приуныли. Потом Мегла предложил:
– Детеныши, вам вовсе не нужно самим ходить. Мы вас закроем в скафандрах, взвалим на спины, отнесем в катер и поедем. Можете, если хотите, забраться в один скафандр, веселее будет.
– Ну уж нет! – возмутился Стас. – Фашисты!!! Мы что вам – котята беспомощные?
«Фашисты» на сфинксов впечатления не произвели. Но вот сравнение с котятами подействовало. Посовещавшись с Шурлой, Мегла заявил:
– Придумывайте выход сами, если считаете себя взрослыми.
Мы со Стасом послушно задумались. Через минуту Стас спросил меня:
– Ну?
– Чего?
– Придумал?
Я молчал.
– Костя, а я придумал! Поставь Кубатая на свое место! Что бы он сделал?
– Ножом махал, – буркнул я.
– Тогда я поставлю его на свое место, – заявил обидевшийся Стас и погрузился в размышления. Через пять минут, когда сфинксы начали проявлять признаки нетерпения, Стас заорал:
– Придумал! Мегла, у вас веревки есть?
– Есть… кажется.
– Тащи!
Растерянный Мегла удалился за веревками. Через пару минут он вернулся с целым ворохом веревок двух сортов – гладеньких нейлоновых и каких-то размочаленных, колючих, грязно-серых. Стас немедленно сгреб себе нейлоновые и стал перетягивать ими скафандр. Выглядело это забавно, но должно было сработать. Я взял разлохмаченные колючие веревки и принялся обвязывать ими свой. Наблюдавший за нами Мегла неуверенно мяукнул и спросил:
– Совет надо?
– Обойдемся! – гордо отрезал Стас.
Когда наш труд по увязке скафандров был закончен, мы вновь забрались в них. Красота! Голова отлично доставала до шлема, а пальцы на руках – до перчаток. И ходить мы могли сами, пусть даже и неуклюже.
– Совета точно не надо? – вновь спросил Мегла Стаса.
Тот сделал вид, что не услышал. И мы вслед за сфинксами вышли в шлюз космического корабля.
…Снаружи, наверное, было жарко. В скафандрах мы этого не чувствовали, зато заметили, как трудно идти. Словно сквозь воду. Это оттого, что воздух был очень плотным.
Антиграв, на котором прилетели Шурла и Мегла, стоял совсем рядом с космическим кораблем. Мы добрели до него, слегка покачиваясь от резких порывов ветра.
– Нормально? – промяукал Шурла, приблизив ко мне голову. Я кивнул и посмотрел на Стаса.
У него дела были похуже. Красивые нейлоновые веревки, которыми он связал свой скафандр, расплылись, превратившись в какие-то белесые скользкие сопли. Стас подергался, пытаясь сохранить равновесие, и упал.
– Стас! – испуганно заорал я.
– Чего? – обиженно откликнулся он, пытаясь подняться в своем раздувшемся скафандре.
– Глупый детеныш, – печально сказал Мегла. – Сразу видно, что он младший. И совета ему не нужно. Мы же говорили – снаружи высокое давление и температура. Ты правильно сделал, старший, что взял себе асбестовые веревки.
Всхлипывающего от обиды Стаса погрузили на антиграв. Я сел рядом и попробовал его утешить, но ничего не выходило.
Антиграв оказался не герметичным – просто большая платформа с двумя креслами для нас и всякими приборами, заставляющими ее парить в воздухе. Сфинксы улеглись рядом с нами, Шидла взялся за управление, и мы тронулись. Стас, обреченный на неподвижность, лежал тихо, лишь время от времени спрашивал меня, что происходит вокруг.
– Да ничего интересного, одни камни, – успокаивал я его, с разинутым ртом наблюдая за знаменитыми летающими домами сфинксов. Дома были похожи на большие кастрюли, увешанные разноцветными огоньками, но все равно это выглядело занятно.
– Я пить хочу, – нудел Стас. – Тут апельсиновый сок, в трубочке…
– А ты откуда знаешь? – полюбопытствовал я, глотая прохладный сок.
– Он мне на голову каплет! – снова заревел Стас.
– Надо было быть умнее, – оборвал я его. – Ишь ты, самый умный! Кубатай на моем месте… – передразнил я Стаса. – Кубатай бы никогда так не поступил. И плакать бы не стал.
Стас примолк. Из вмонтированного в шлем передатчика я слышал лишь мягкое цоканье капель. Потом цоканье стало звонче.
– Что, голову повернул? – спросил я.
– А ты откуда знаешь? – повторил мой вопрос брат.
– Телепатия, – сурово объяснил я.
Стас помолчал, потом скорбно прошептал:
– Когда же он кончится, сок этот?
Я покосился на маленькое табло внутри своего шлема и ответил:
– В термосе почти два литра.
Сидящий рядом со мной Шурла беззвучно рассмеялся. Похоже, хитрые сфинксы как-то прослушивали наш разговор. Потом, видно, сжалившись, Шурла сказал:
– Через пару часов сделаем остановку у Храма Матери-Кошки. Там найдутся асбестовые веревки. Починим скафандр младшего детеныша.
Глава седьмая,
в которой мы узнаем о древнем коварстве землян, а очередное коварство – наблюдаем
Антиграв остановился рядом с огромным зданием куполообразной формы. Вначале мне показалось, что оно стоит на грунте, но потом я разглядел зазор. Это огромное сооружение тоже парило, хотя и очень низко.
– Храм Великой Матери-Кошки, – с благоговейным трепетом прошептал мне Шидла.
– А что там внутри? – поинтересовался из своего заточения Стас.
– Великие Матери-Кошки!
– А! – догадался Стас. – Значит, там земные условия?
– Разумеется, – отрезал Шидла.
– Там и передохнем, – обрадовался Стас. – С кошками поиграем.
– Не советую, – сообщил Шидла ледяным тоном. – За такое кощунство придется лишить тебя жизни. Даже снаружи до него не дотрагивайся, а то мы будем вынуждены ампутировать дерзновенную руку.
Тут даже Стас напугался.
– Я не буду, – пообещал он. И всхлипнул: – Мне сок на голову капает…
– Рядом с Храмом есть служебные помещения, – смилостивился Шидла. – Там тоже земные условия. Туда и пойдем.
И мы направились к служебным помещениям – маленьким зданьицам, парящим вокруг Храма. Впереди шли мы с Шурлой, за нами Шидла и Мегла несли Стаса. Стас от скуки рассказывал сам себе анекдоты в вольном переводе на древнеегипетский.
– Мы передохнем в медицинском пункте, – сообщил мне Шурла. – Я здесь стажируюсь. Если хорошо себя проявлю, мне позволят лечить Великих Матерей.
– А если плохо?
– Прикрепят к земному посольству.
Мы вошли в шлюз, и через пару минут сфинксы разрешили нам снять скафандры. Воздух был ничего, пригодный, только сильно вонял горелым камнем. Пошептавшись, сфинксы заявили:
