Маршрутом Земля - К чертовой Бабушке (СИ) - Сван Тата

Серега, который ассистировал мне в погружении, сказал, что за пол часа эксперимента внешне никаких особых чудес со мной не произошло. Общая мозговая активность похожа на фазу быстрого сна.

На том и порешили, де мол ничего не было. Приснится же чертовщина всякая. А вообще колоссальный успех, никакого снотворного и нате вам, здоровый содержательный сон. А ведь предупреждал умный человек, Отшельник то-бишь, нечего мне в Иссе делать. Не послушался.

Я потом еще два раза погружался и Серый один раз. После этого мы решили, все, проигрались и хватит. И никому не слова. Объективно говоря, глядя со стороны, совершенно непонятно, что нас так напугало. Ну, приснилась интересная история. Мне, все три раза, из жизни сказочного средневековья, с персонажами чем-то похожими на джинов, дервишей и падишахов. Прекрасная чарующая Исса.

Сергею — фантазии на тему Земли в начале времен. Подумаешь. Считай, хороший блокбастер посмотрели, да еще с эффектом присутствия. Тут бы развернуться да внедрить установку в массовую реализацию. Это ежели глядеть со стороны.

А только после погружения первые два дня вообще мало что соображаешь. Словно ты вовсе и не ты, а Анрэ-проныра или Великий Шаман Гру-Гру. И даже раздвоение личности — не самое страшное, что с тобой происходит. Временами такой ужас накатывает, окружающий мир перед глазами скукоживается в карикатурную мультяшку и ты проваливаешься в бездну. Потом возвращаешься и долго пытаешься себя убедить, что ты как есть живой из плоти и крови, а не чья то случайная фантазия. И мир вокруг реальный. И люди вокруг вполне настоящие, а не нарисованные Мульти-Маусы.

Меня года через два почти отпустило, Серегу, хоть и не любили мы эту тему обсуждать, пораньше. То ли психика оказалась устойчивее, то ли сказалось меньшее число погружений. Одно только я знал твердо. На эффект наведенных галлюцинаций, а ля вызываемых ЛСД или другой наркотой, а так же органическими повреждениями мозга и сходными механизмами воздействия на психику, ничего списать не удастся. Так, разве что отдельные симптомы.

Потому как мое внезапное умение блестяще метать ножи и Серегины способности по производству кремниевых топоров из подручного материала еще как-то, с натяжкой, можно объяснить самовнушением и латентными способностям. Ну типа, когда все в генах, доставшихся от неандертальцев, записано. А потом, в экстремальных ситуациях, берет и пробуждается.

Вообще, в сфере духовной, при желании, все объяснить можно.

А вот когда дело доходит до материализации чувственных идей…. В разряд каких органических повреждений мозга прикажите отнести кошелек с двенадцатью золотыми динеями, которые я выиграл, когда поставил на то, что взбесившийся Боевой Калган, вырвавшийся из клетки на площадь перед дворцом Юсуп-паши великого и непогрешимого и окруженного Белыми Барсами сожрет не меньше двадцати стражников, прежде чем его упокоят.

Выиграл деньги я у Денэ-красивого, с которым мы незадолго до того провернули неплохую аферу и пьяными потащились на злополучную площадь, посмотреть, нельзя ли чего полезного отвинтить от дворца Юсуп-паши великого и непогрешимого.

Так вот, именно с этим кошелем в руке я очнулся после очередного погружения. Причем Серега, который мне тогда ассистировал, клялся, что в руках у меня ничего не было, вплоть до того момента, как он отсоединил электроды от моей головы. Чудеса не иначе. Вернее чертовщина.

Деньги, конечно тоже привидится могли. Вот только как эти самые воображаемые монеты мы смогли толкнули столичному антиквару? Сухонький старичок, по виду вылитый барыга, которому Анрэ- проныра временами сбрасывал наворованное, мамой клялся, что таких денег не существует в природе, что это глупая подделка, новодел — золото почти не поцарапано и надписей таких не бывает.

Не будь у меня за душой жизненного опыта Борха, вора и неприметного слуги ордена Тишайшего, так бы и сдали монеты по цене золотого лома. Только в конце-концов антиквар заплатил за десять монет столько, что Сереге на квартиру хватило, а я джип купил. По одной монете у нас осталось, как талисманы. Я свою на цепочке на шее до сих пор таскаю.

А голову саблезубого тигра, которую Серега из погружения притащил, всю в крови, с вывалившимся языком, к тому же весящую килограммов двадцать, сохранить не удалось. Пока искали приличного, не болтливого таксидермиста, она протухла. Череп с тридцати сантиметровыми клыками до сих пор висит у Серого на даче, над камином.

Конечно, все эти приключения в отчеты не попали. При всем научном патриотизме, заканчивать свои дни в психушке ни у меня, ни у Серого не было никакого желания. Да и погружаться больше не хотелось от слова вообще. Так не хотелось, что аж зубы сводило при одной мысли об этом.

Установку разобрали, никому ни слова, а через десять лет уверовали, что ничего и не была, вроде пронесло. А вот и не пронесло. Скелеты выползли из шкафа, выстроились в шеренгу по одному и челюстями клацают, ожидая дальнейших указаний.

Мы с Сергеем сидели поздно вечером в полутемной лаборатории, пили чай и тихонько разговаривали. На всем этаже не было ни одного человека. Только охрана в дежурке на лестнице. Я лично проследил за тем, чтобы отправить по домам не только энтузиастов от науки, но и многочисленных людей в сером, расплодившихся в отделе в невероятном количестве, выполняющих неизвестные функции и обладающих невероятными полномочиями.

Впрочем, догадаться об их функциях не представляло труда — следить за всеми, в том числе и друг за другом. А касательно количества, так ведь все надо умножать на три, по числу заинтересованных сторон и в соответствии с принципом паритета.

Особых сложностей этот контингент не доставлял, разве что уж очень назойливо заглядывал из-за спины. Да и то, надо же людям чем-то заняться. Поскольку рабочие места каждого представительства располагались в отдельных комнатах, в конце коридора, то присутствие людей в сером в лабораториях, выглядело достаточно неуместно.

Впрочем, суперов, так всех скопом окрестили наблюдателей наши доморощенные шутники, соображения уместности и тактичности мало тревожили. Одно время мне, как руководителю, даже предложили обязать научных сотрудников ежедневно под запись отчитываться перед суперами о проделанной работе, и еженедельно проходить обследование на детекторе лжи.

Я даже возражать не стал. Просто попросил Серегу разобраться с зарвавшимися кураторами. Не знаю, то ли на Серого повлияли события, когда он перестраивал первобытно-общинный строй в рабовладельческий, то ли он от природы был грубияном, только после разборки число серых сократилось до приемлемых девяти человек. А Серега, из вредности, еще всю прослушивающую аппаратуру покурочил.

Поздние вечерние посиделки вошли в привычку. Обычно оставались мы с Серым, иногда задерживался кто-то из молодых. Лениво обсуждали итоги дня, планы на следующий день. А больше трепались про жизнь.

— Слушай Андрюха, а давай спирта тяпнем, — внезапно предложил Серега. — Все-таки событие, завтра первый эксперимент. Что-то на душе моторошно.

— Спиртное оно усугубляет, — нравоучительно высказался я. — А может коньячку армянского, у меня в кабинете стоит, сейчас принесу.

— Не хочу коньяка, хочу медицинского спирта, как в молодости и не разбавлять.

— Ну давай по пятьдесят, — согласился я.

Пить чистый спирт, это я вам скажу настоящее искусство. И главное тут ни в коем случае сразу не запивать. Организм с трудом переносит первый осмотический удар, когда спирт соприкасается с клетками слизистой и пищевода и происходит обезвоживание, если после этого все залить водой клеточные мембраны полетят. Зато какой кайф, когда горячая волна доходит до желудка, а потом шибает в голову. Впрочем на любителя.

После двух по пятьдесят и корочки хлеба Серый затянул старую волынку.

— Андрюха, ну чего ты решил, что сценарий поменяется. Попадешь снова к своему Юсуп-паши.

— К Юсуп-паши великому и непогрешимому, — поправил я друга.

— Один черт. Ты же там к усекновению всех конечностей приговорен. Вдруг это отразится на твоем внешнем облике тут. Что я твоей новой подружке буду рассказывать. Конечно, отсутствие у тебя головы она может и не заметить, но ты же рассказывал, что палач начинает с того, что торчит ниже пояса. То ли дело я. Одновременно выполняю в племени функции вождя и верховного шамана. Мне и погружаться первому.