– Подумайте, господа. У нас в случае какой-либо глупости с вашей стороны есть прекрасный шанс захватить с собой треть населения планеты и значительно изменить генофонд. – вкрадчиво прогремел он, барабаня пальчиками по коробочке, зажатой между указательным и большим пальцами. – Ну, кто-нибудь хочет совершить злодейство? Стреляйте быстрей, пока я не сделал его сам.
– Я бы с радостью. – прохрипел я, накидывая лучемет на ногу. Перевернувшись в воздухе, он грохнулся за трон. – Только я еще хотел бы иметь возможность понаслаждаться результатами. Хотелось бы из тела. В нем как-то уютней и привычней, да и следующую пакость можно запланировать с учетом опыта предыдущей.
– О! – грохнул он. – Здесь есть человек, который что-то понимает в пакостях…
Киро выронил лучемет на пол и отпиннул его в угол.
– … представьтесь, пожалуйста. Приятно узнать имя умного человека. Да и не умного тоже.
– Хуш. – пыхнул я дымком, складывая ручки с топориком на лобок. Выплюнув окурок, я добавил: – Я зовусь Харш.
– Право, не вижу разницы. Возможно, она потрепана вашим слегка потрепанным, но вполне незаметным костюмчиком.
Лучемет Клука с грохотом разбился о стену.
– Ну вот. – удовлетворенно вздохнул он, щелкая чем-то на коробочке и кидая ее на пол. У вас есть десять минут, чтобы добраться до бомбы в подвале и нажать красную… извините… зеленую… нет, все таки красную… впрочем, не важно, какую кнопочку. Времени более чем достаточно…
Клук шевельнул рукой. Он исчез из трона, в котором вспыхнула оплавленными краями дырка.
Он и Клук превратились в два смазанных пятна, заметавшихся по залу, расчеркивая его искрами плазменных лезвий.
Что– то в животе зашевелилось, плеснуло в мышцы, залив их страхом. Гневом. Закрутив в тугие пружины. Волна докатилась до головы, до меня, требуя отключиться от тела, готового сорваться в схватку.
Мне стало страшно.
Я вспомнил, что один раз я проиграл…
Клук и он замерли. Голова Клука, заслонившего Киро, скатилась на пол.
Его спина была в паре шагов. Я понял, что сейчас он будет убивать меня и потерял сознание.
Оно вернулось от удара об пол. От сильного удара шлема в затылок.
Что– то глухо шлепнулось рядом. Я хотел посмотреть, что там, но сил не было. Ни на то. Даже вздохнуть.
Потом я собрался и вдохнул.
Застонал от боли в ожившем теле, закрутившемся в болевых судорогах.
Потом боль спала, растворившись в начавшей течь крови, стеклась в сердце, высосав все эмоции.
Я был выжат. Во мне не было ничего. Только я и мое тело.
Я встал на карачки, сел на колени и посмотрел на Киро, застывшего на месте с мечами, дрожащими в стиснутых кулаках.
– Харш… – прохрипел он, выронив мечи.
– Я – прошептал он, и понял, что я есть. Потом я вспомнил, что мне что-то угрожает.
– Киро, бомба. – прохрипел я, поднимаясь на колено. На ноги.
Киро вскочил на ноги и осмотрел на пустой зал, посмотрел за трон.
Пробежав два шага, я упал. Боль в ушибленной кисти, такая непохожая на полное отсутствие всего в груди, была очень приятной. Я поднялся и побежал за Киро.
Киро ждал на корточках у гигантского ящика напротив большой двери в подвал и смотрел на тир кнопки – зеленую, красную и черную.
– Какая? – повернул он ошарашенное лицо. – Харш, какая?
– Не знаю. Попробуй черную.
Киро хлопнул по черной кнопке.
Лампочки на ящике погасли. Киро смахнул пот трясущейся рукой и посмотрел на меня, на дверь, на топор. Я посмотрел на висячий кодовый замок, ударил, пнул.
Дверь с грохотом падающего замка распахнулась.
Длинный коридор зажегся красными лампочками. Тела. Тела по всему коридору. Средний ряд – столбы и колы с насажанными на них телами.
По бокам – тела. Распятые. Растянутые в цепях. Перекинутые через свисающие с потолка бревна.
Некоторые застывшие в спазме боли. Некоторые – обмякшие, со слабо вздымающимися грудями.
Я посмотрел на перетянутую через бревно женщину, оскалившуюся в последнем крике. изогнувшуюся в цепях, и понял, чо я не хочу увидеть умершую от передоза возбудителя Джейн. И Тэсс. И остальных. Легкие сами набрали воздуха и выдавили рев:
– Дж-ж-ж-ж-ж-е-е-е-е-е-е-й-й-й-н-н-н-н!
– Тэ-э-э-э-э-с-с-с! – подхватил Киро
Откуда-то из коридора долетел примешанный к эху всхлип:
– Ха… арш.
Потом я бежал по проходу, вглядываясь в лица. Меньше – в мертвые. Больше – в живые.
Татуировка. Руны. На руках, вместе с ногами прикрученными к свисающей с потолка цепи. Блейд.
Пылающее лезвие топора пролетает через цепь. Блейд падает на пол, стонет. Жива. Значит, потом.
Я смотрю на следующее тело, прикованное руками к полу. Мошонка, бедра, заляпанные кровью. Между ягодиц – кровавый провал. Я, не глядя на лицо, чувствую, что кто-то из наших. Перерубаю браслеты. Взгляд в проход.
Кэп на колу. Лицо мрачное.
Дальше по проходу.
Дарк, растянутая по стене. Обрубаю цепи. Ловлю всхлипывающее тело.
Лайт.
Потом я вижу и на меня рушиться лавина желания. Меня больше нет. Я просто хочу. Эти стройные бедра и влагалище, обляпанное спермой. Эти покрытые синяками ягодицы. Этот изгиб спины.
Джейн.
Потом я понимаю, что ее одной не хватит, и я хочу всех, всех их, которые уже здесь, в моей власти.
Я хочу. Накачивать их возбудителем и высасывать их предсмертные оргазмы. Один за другим. Вечно.
Что– то отодвигает поток желания.
Чей– то взгляд.
Я смотрю в плачущие зеленые глаза. В глазах на поверхности океана боли – чистая-чистая любовь. Она касается меня. Поток прекращается. Исчезает.
Я перерубаю цепи на Джейн. Потом на Тэсс, ловлю ее и смотрю в глаза, впитывая боль.
Я плачу. Мне очень больно. За нее.
– Прости. – выдавливают мои губы.
– Да. – отвечает она еле слышно. Потом тихонько всхлипывает и ее взгляд начинает стекленеть.
Потом я понимаю, что она ушла, отпускаю пустое тело и исчезаю.
Полюбил.
Разрубленная цепь.
Предал.
разрубленная цепь.
Убил.
Разрубленная цепь.
Полюбил. Предал. Убил. Полюбил-предал-убил…
– Харш! – кричит Киро, тряся меня за плечи.
Я вижу его лицо. И лицо, заплаканное, постаревшее лицо Джейн рядом.
– Харш, вернись. – хрипит Джейн.
Я понимаю, что жив, и могу просто потерять сознание, раз уж ничего другого не остается.
Я закрываю глаза и ухожу.
Сам (длинный гудок)!!! Сообщение на автоответчике
Они были подо мной.
Мертвые, те. по чьим жизням я карабкался наверх. Те, кто стал одним целым со мной, когда я начал играть в самую интересную игру – с хаосом. Те, кто не сумел сыграть и выпал из времени и попался в вечность.
Их трупы лежали кучей, на вершине которой стоял я.
Я был пустотой, в которую засасывались, исчезая, их жизни.
Они были не согласны, но ничего не могли поделать.
Пустоте было никак.
– Харш… – тихо сказала Джейн, отгоняя пустоту.
– Я захотел, чтоб она ушла, потому что единственное, что я мог – отогнать от себя тех, кто меня любил.
Голос Джейн исчез, затерялся эхом в пустоте.
Его сменил другой. Чужой, Спокойный.
– Майор!
Я посмотрел на потолок. На двух человек за столом напротив моей кровати.
Двух одинаковых людей в черной форме, бритых, бледных, с черными провалами глаз.
Мертвых, как и я.
Я закрыл глаза.
Смерть, черное, пустое небытие было вокруг. Везде.
– Майор!
Я понял, что поговорю с этим голосом, иначе он остановит меня. Совсем. Не станет совсем ничего. В том числе, ни одного шанса как-то справить ситуацию.
Я сел, посмотрел на двух людей в черных комбинезонах за столом, на свою трубку на столе у кровати и стал ее набивать.
– Майор, вы можете ответить на наши вопросы. – приказал один на злоблинском.
Я, забивая трубку, коснулся его и заполнил пустоту его мыслями.
Он Хотел говорить с тем, мертвым мной и наказать меня за то, что я сделал. За то, что я есть. Он хотел, чтобы я стал тем, чего испугались бы все, и чтобы все согласились с тем, что меня быть не должно.
– Простите, господа, – сказал я на русском. – Меня зовут Харш, рекрут департамента неприсоединенных планет. С кем имею честь?
Я щелкнул зажигалкой и раскурив трубку, пыхнул облачком дыма.
– Майор, мы – представители отдела особых дел по вопросам военных диверсий. Мы знаем все. Поэтому, прекратите, пожалуйста, притворяться, что вы не в курсе происходящего. Вам предъявлено обвинение в нарушении хода развития планеты, превышения допустимого уровня экстернальной дестабилизации и порче имущества Конфедерации на сумму четыре миллиона кредиток. Кроме того, вы косвенно виноваты в смерти четырех граждан конфедерации и трех ваших товарищей-рекрутов, а так же в несанкционированной утечке генофонда в область, незащищенную от возможных комбинативных мутаций. Я думаю, вполне достаточно, чтобы вы осознали тяжесть своего положения и начали с нами сотрудничать.
