Это у меня-то длинный нос?! Возмутилась я, пытаясь рассмотреть свое отражение в кристалле. Наглая клевета. Замечательный, аккуратный носик. Можно сказать, симпатичный.
– Ничего подобного, – насупилась я.
Внешность вообще мое больное место. Я слишком недавно приобрела облик сногсшибательной демоницы. При виде меня народ в лучшем случае крестился, в худшем – брался за колы и вилы. Правда, пара файерболов, выпущенных в их сторону в нужный момент, быстро охлаждала пыл новоявленных охотников за нечистью и прочих коллекционеров различных диковинок (а встречались и такие, которые собирались посадить меня в импровизированный частный зоопарк).
– Я просто не должна была отправляться вслед за командой на поиски пропавшей дочери Богданова. По крайней мере, так сказал Макс. Или он ошибся?
– Нет. Он проинформировал тебя правильно.
– В таком случае я не нарушала никаких инструкций. Я ведь не отправилась за вами следом. А про волколака разговора не было.
– Загнибеда! – возопил командор. – Прекращай строить из себя крутую боевую ведьму, живо возвращайся домой и сиди там. Это приказ.
– Ладно, ладно… – послушно закивала я, справедливо рассудив, что проверить точность выполнения приказа будет некому, а Макс не станет доносить на меня начальству. – Только перед тем как я послушно удалюсь восвояси, разрешите один маленький вопрос. Откуда столь внезапное проявление заботы? Нет, я, конечно, не жалуюсь… Просто обычно вся команда так и норовила от меня избавиться, а тут… Вы случайно не собираетесь сами уработать нежить, а трофеи загнать на черном рынке?
– Загнибеда!!!
– Нет, ну правда. Раньше меня бросали прямо посреди Адовой Глыщобы, и даже в болоте оставляли в гордом одиночестве. Опять же старались разнообразить мой скудный рацион за счет местного поголовья квакш и жаб. А тут такая забота. Меня терзают смутные сомнения, не выкопали ли вы волчью яму на подходе к моему скромному жилищу.
При слове «скромное» Третьяков скептически хмыкнул. Ну положим, это я загнула и мои хоромы скромными нельзя было назвать даже с натяжкой. Но тут уж не до буквоедства.
– Если отвечу на твой вопрос, прекратишь геройствовать и вернешься в деревню?
– Конечно, – с энтузиазмом закивала я, скрещивая пальцы за спиной.
Третьяков не поверил ни одному моему слову, но большего от меня все равно не добьешься, и он прекрасно об этом знал. Умею я быть упрямее сотни мулов разом.
– Ладно. Если раньше ты была просто ничем не примечательная ведьма (если, конечно, исключить твою феноменальную манеру влипать во всякого рода неприятности), то теперь ты без пяти минут эльфийская принцесса. Несчастный случай с тобой грозит как минимум дипломатическим скандалом.
Надо же, какая я все-таки важная птица! Аж нос задрать хочется. Приятно, когда тебя оберегают от опасностей. Пришлось клятвенно пообещать, что как послушная девочка я как можно быстрее вернусь домой. Сроков своего возвращения я благоразумно не называла, выражаясь туманно, расплывчато и неопределенно. Как ни бился Третьяков, но ничего более конкретного не добился. Так ему и надо.
– Виктория, я просто горжусь твоей дипломатичностью, – похвалил Ахурамариэль, когда кристалл погас. – Из тебя может выйти сносная эльфийская принцесса.
Пока я пыталась переварить высказывание меча и решить для себя, что это было – комплимент или оскорбление, появился Васька и позвал ужинать. Магическое слово «еда» прозвучало как райская музыка.
За время моего отсутствия комната разительно изменилась в лучшую сторону. Пол сверкал такой чистотой, что с него запросто можно было есть без опасения подхватить желудочную инфекцию. Кровать вычистили, застелили свежим бельем, шелковым на вид. Здорово. Настоящая постель гораздо лучше ночевки под открытым небом, на голой земле, в компании кучи кровососущих насекомых. И хотя с нашей вместительной палаткой ничего подобного нам не грозило, все равно чистая постель радовала. Становилось как-то уютнее, что ли.
– Неженка, – презрительно фыркнул меч, но был нагло мною проигнорирован.
Стол ломился от блюд, собственнолапно приготовленных Васькой, так что некоторое время за столом слышался лишь смачный хруст поедаемых продуктов.
– Что сказал Третьяков? – спросил Макс, когда на блюде с вкуснейшими пирожками, начиненными малиновым вареньем, остался одинокий пирожок, и мы все дружно уставились на оставшееся лакомство.
В принципе никто уже не хотел есть, все были более чем сыты, но, как говорится, остатки сладки. Пока я раздумывала над ответом, Макс нагло воспользовался моим минутным замешательством и попытался было зацапать последний пирожок, но Васька быстро разгадал нечестную игру целителя и успел умыкнуть вожделенный продукт прямо из-под носа ошеломленного таким вероломством парня. Васька торжественно вручил спасенное лакомство мне. Я искренне умилилась самопожертвованию кота и разделила предмет спора на две равные половинки, отдав одну из них заботливому котяшке. Васька в ответ благодарно замурлыкал.
– Извините, что прерываю вашу идиллию, но я, кажется, задал вопрос и так и не получил ответа, – напомнил Макс, с сожалением наблюдая за уничтожением лакомства.
Я принципиально молчала до тех пор, пока не была съедена последняя крошка, слизнула несколько капель с пальцев и блаженно зажмурилась, как кошка, наевшаяся хозяйских сливок до отвала, при этом прекрасно осознающая, что слишком дорого стоит, а значит, ей ничего за это не будет. Все-таки фамилиар великолепно готовит. Что бы я без него делала?
– Наш суровый командор приказал нам в срочном порядке возвращаться домой.
– И что мы будем делать? – с надеждой поинтересовался Макс.
Я его понимала. Кому охота сидеть дома, попивая чай, пока оставшаяся часть команды занимается делом. К тому же в рапорте, который нам всем придется написать впоследствии (от отчета нас никто не освобождал), формулировка «охотились за волколаком» будет куда лучше, чем «преспокойно отсиживались дома, потому что нас опять не взяли».
– Разумеется, мы поступим именно так, как нам приказал командор, – злорадно выдала я, любуясь на то, как огорченно вытягивается лицо парня.
А будет знать, как пытаться тырить последний пирожок! Я единственная дама, и он по статусу должен был достаться именно мне. То, что я уже объелась до безобразия и ума не приложу, каким образом встану из-за стола, этого не отменяло.
– А ты вызови эвакуатор, – щедро предложил Ахурамариэль.
«Почему именно эвакуатор?» – искренне удивилась я.
– А у него лебедка имеется, – хихикнул этот ехидна.
«Ха-ха три раза. Ты на что, эльфийская морда, намекаешь? Думаешь, я много ем?»
– Поправка. У меча по определению не может быть морды.
«Нет. Я решительно отказываюсь делить один организм с такой заразой, как ты! Со дна моря достану того демона, который превратил меня в демоницу, лишь бы разъединил нас!»
– Во-первых, тот демон находится в геенне огненной. Во– вторых, попробуй задушить меня, это проще.
Я едва удержалась, чтобы не сплюнуть в сердцах. Надо же быть такой ехидной! А ведь роль заразы – это чисто моя привилегия.
– Загнибеда, – вывел меня из задумчивости голос Макса. – А нам действительно необходимо вернуться домой? Мы ведь только начали охотиться.
– Разумеется, надо, – откликнулась я, выдерживая паузу. – Вот волколака убьем и вернемся.
Макс неприлично взвизгнул от радости и запрыгал по комнате на одной ножке, как ребенок, который надеялся получить на Новый год самокат и вдруг обнаружил под елью мотоцикл последней модели.
Спать устроились, разделив пространство по-рыцарски. То бишь кровать уступили мне (читай: отвоевывала каждый сантиметр от распоясавшегося целителя, твердо настроенного на ночной комфорт), на полу расстелили матрас для Макса. Васька воспользовался преимуществом домашних любимцев и свернулся калачиком в ногах. Филька еще до ужина упорхнул куда-то в ночь на охоту. Свежатинки ему захотелось.
Тем временем в Новых Усадьбах в доме местной ведьмы царило небывалое оживление. На первый взгляд могло показаться, что шабаш с местной Лысой горы переместился прямиком в дом Виктории. Несмотря на отсутствие хозяйки, в окнах дома горел яркий свет и оттуда доносились странные звуки и шумы, словно кто-то забивал гвозди и вовсю использовал циркулярную пилу. Если бы кому-то взбрело в голову заглянуть в одно из светящихся в ночи окон, то его ошеломленному взору предстала бы следующая картина. Множество домовых всех возрастов производили ремонт. Кто-то красил, кто-то возводил камин, кто-то клеил обои, а кто-то обтачивал заготовки под новую мебель. Между ними метался всклокоченный как фурия Дворя, причитая на все лады:
– Ой не успеем… Ой не успеем…
Веня обложился новомодными журналами по дизайну интерьеров и со знанием дела инструктировал работников. Он даже соорудил себе треуголку из газеты, торжественно провозгласил себя главным дизайнером и часто спорил со всеми по тому или иному поводу. То и дело раздавались его покрикивания: