Отдельно было выгорожен помост, на котором стояли мягкие кресла – для благородных господ, готовых заплатить двойную цену. Перед креслами имелись даже столики, чтобы во время еды подкрепиться прохладительным или согревающим.
С легким сожалением в душе Трикс пошел к выходу. Ему понравились и Бамбура, и Шараж, наверняка он рано или поздно нашел бы место в труппе и никто бы его здесь не обидел. Но Шараж был прав – так ему не отомстить. Тогда уж стоило принять грамоту от Тора Галана, да и заняться купеческим делом.
Дверь была открыта и Трикс без проблем покинул зрительный зал. Сурового вида охранник в одеждах северного варвара-наемника, с боевым молотом на перевязи окинул Трикса подозрительным взглядом, но выйти не помешал. У Трикса зародилось подозрение, что это такой же северный варвар, как Бамбура – пиратский капитан, но проверять он не стал. Тем более что надежный метод проверки был только один: сказать варвару, что у того не было ни братьев, ни сестер. Почему-то это считалось у северян самым большим оскорблением, после которого настоящий варвар обязан был убить обидчика.
Трикс посчитал, что истинное происхождение охранника его интересует не настолько сильно.
Он немного прошел по улице вверх, пока не оказался на маленькой площади с фонтаном в центре. Поросшая зеленым мхом каменная фигура в центре бассейна изображала девушку с кувшином, из которого текла вода. Из одежды на девушке был только мох, и Трикс, присев на каменный парапет, с некоторым смущением поглядывал на статую.
Стать рыцарем?
Благородное занятие, приличествующее даже высокородному правителю в изгнании. Опять же многие баллады и летописи повествовали о том, как лишенные власти и изгнанные властители брали себе новое имя, становились рыцарями, достигали успеха – и после этого победоносно возвращались на трон. Так что совет Шаража никаких возражений у Трикса не вызывал.
Вот только время…
Трикс вздохнул, скептически оглядывая свои тощие руки. Он и меч-то хороший не удержит, хоть и учился немного. Года два-три придется качаться, прежде чем он сумеет носить мало-мальски приличный доспех и размахивать хотя бы мечом-бастардом. Только в детских книжках, вроде «Красных демонят», подросток хватает оружие и без труда справляется со взрослым бойцом…
Трикс снова вздохнул.
Ну, допустим, он решился. Обидно, конечно, начинать путь с оруженосца, когда по всем законам и уложениям он уже – рыцарь и может в оруженосцы посвящать. Более того, у него свой оруженосец есть… вспомнив коварного Иена, Трикс досадливо взмахнул рукой. Ладно! Пойдет он в оруженосцы! Невелика хитрость – он обучен грамоте, знает рыцарский церемониал и турнирные правила. Такому оруженосцу всякий рыцарь будет рад!
Вот только вначале надо найти рыцаря без оруженосца.
Трикс задумался. В со-герцогстве было немного настоящих рыцарей, все больше пожилые, оседлые, формально числящиеся в страже одного из властителей, а на самом деле – проводящих время в отдыхе от былых ратных трудов. Оруженосцы у них были под стать самим рыцарям – немолодые, многие семейные, дорожащие своим местом и любящие порассказывать о славных ристалищах, которые им довелось повидать. «Тут под бароном убили третью лошадь, но я не растерялся и…»
Но были и странствующие рыцари, как не быть. Они скитались по королевству, то нанимаясь на время в приграничные гарнизоны, то помогая баронам или бургомистрам покончить с шайкой разбойников или выползшими из чащоб и пещер чудовищами (впрочем, большинство чудовищ, к сожалению, предпочитало не ползать, а бегать или летать). Были среди странствующих рыцарей прославленные, чьи титулы можно было произносить несколько минут: «Альдегор тан Сарт, ветеран битвы при Медлоке, потерявший глаз в сражении при Хугридах, победитель достославного сэра Мортиса из Агуады, истребитель Парамейского серого болотного выползня, участник второй магической войны…» И так далее, пока рыцарь не махнет добродушно рукой – хватит, хватит, к чему эти титулы, мы все свои.
Бывали и рыцари ничем особенным не прославившиеся – в сражении при Хугридах сохранили глаза, уши, руки и ноги, выползень вовремя доел деревню и утек в свое болото, от встречи с сэром Мортисом (да и с таном Сартом) удалось вовремя увернуться, во второй магической судьба забросила охранять обоз с провиантом и гулящими девками. Впрочем, и таких в народе уважали. Пойти к рыцарю в оруженосцы всегда считалось за большую удачу. Многие ребятишки из простонародья с детства размахивали палками, пытаясь научиться фехтовать, учили гербы и сложные правила благородного обхождения. Стоило в городе или селении объявиться рыцарю без оруженосца, как вокруг начинала виться стайка подростков, надеясь, что именно им улыбнется удача. А рыцари без оруженосцев встречались частенько. То сбежит не в меру гордый пацан, получивший за нерасторопность затрещину тяжелой рыцарской рукой. То, пока рыцарь отважно сражается с каким-нибудь чудищем, а охраняющий поклажу оруженосец стоит в сторонке с открытым от восторга ртом, подкрадется к нему сзади вылупившийся из яйца отпрыск монстра, мелкий, но уже зубастый и голодный. Еще бывает так, что рыцарю нечем заплатить взнос за турнир, и приходится скрепя сердце продавать оруженосца в услужение ближайшему ремесленнику. Разумеется, с твердым обещанием выкупить с призовых денег – но рыцарей много, а приз на турнире один…
Трикс нахмурился, вспоминая истории, которые доводилось слышать от таких вот лишенных оруженосцев рыцарей. Конечно, в родном замке, сидя рядом с отцом и твердо зная, что твоя судьба – быть рыцарем, а уж никак не оруженосцем, все это воспринималось совсем иначе. Ну, получил оруженосец по спине ножнами от меча – сам виноват, не уследил за похлебкой, оставил господина без ужина. Ну, наткнулся паренек на разбойников, по заданию рыцаря проверяя подозрительные кусты, – так на то и оруженосец, чтобы рыцарь сломя голову в бой не совался.
А теперь получалось, что Триксу самому предстоит стать таким вот оруженосцем… со всеми возможными последствиями. Эта мысль не радовала. Трикс с сомнением посмотрел на здание театра, на огромную красочную вывеску над входом, вещавшую низким слогом: «Толька севодня и вес месец! Утром – Альби и Бамбура на Хрустальных островах! Вечером – Пылкая страсть Каралевы Варваров!»
Наверное, Бамбура его в театр пристроит. Раз уж на вывесках его имя пишут. Но Шараж прав – тогда придется забыть о родителях, о троне, о мести…
Трикс встал. Перекинул поудобнее через плечо свой мешок и двинулся вверх, к княжескому замку. Нет, не для того, чтобы потребовать справедливости и получить плетей. Трикс уже начал потихоньку понимать, что при взгляде сверху справедливость и плети выглядят почти одинаково. Просто все странствующие рыцари, даже те, кого не слишком-то радушно привечают во дворце, все равно трутся в трактирах поблизости – едят мясо, пьют вино и жалуются друг другу на нерасторопных оруженосцев. Там ему и стоит поискать себе хозяина.
При мысли о том, что у него появится господин, Триксу стало совсем грустно. Но он все-таки не замедлил шаг.
Славный город Дилон предлагал своим жителям и гостям немалый выбор гастрономических удовольствий. Харчевни – для людей попроще и победнее, закусочные и кабаки – для тех, кому больше хотелось выпить, чем поесть, таверны – для любителей экзотической кухни, едальные дома – для совсем уж высокородной, богатой и пресыщенной публики.
Трикс, поразмыслив, сразу отбросил и харчевни с кабаками – рыцарь не станет есть среди простонародья или напиваться, и едальные дома – там можно было встретить разве что совсем прославленного рыцаря, который вряд ли возьмет в оруженосцы первого попавшегося юнца. Попытавшись представить себя рыцарем – гордым, но не слишком денежным, Трикс понял, что ему нужно найти что-то приличное, но не помпезное; экзотическое, но не вычурное. В общем, достаточно редкий тип заведений.
Но удача улыбнулась ему далеко не сразу. По мере того как Трикс приближался к княжескому замку, улицы становились все оживленнее, а лавочек и едальных заведений все прибавлялось и прибавлялось. Прямо на улицах торговали сладостями вразвес. Самой большой популярностью пользовался изюм, который продавали «кулаками» – покупатель засовывал руку в мешок, зажимал в кулаке сколько мог изюма – черного, желтого или оранжево-красного, после чего доставал добычу. Конечно, человек с большой ладонью оказывался в более выгодном положении, но поскольку основными покупателями были мальчишки и молодые девицы – торговцы не оставались внакладе. В лавках выставлялись ткани, причем не только лен, шерсть и конопля, которыми славились окрестные земли, но и дорогие привозные – шелк, хлопок, каменный сатин. В изобилии встречались и лавочки ювелиров – здесь на витринах ничего не выставляли, зазывая посетителей лишь гордой эмблемой цеха золотых дел мастеров – двумя переплетенными кольцами. И конечно, как положено в любом торговом месте, все больше и больше попадалось разменных лавочек. Один или два охранника бдительно следили, чтобы никто не обидел менялу, чью принадлежность к профессии обозначали голые по локоть руки и нашейный знак гильдии из трех монеток на шнурке – золотой, серебряной и медной.
