И снова огромный замок, здравствуй, родимый. Куда идти поняла сразу, свернула в холле, кивнула удивлённой секретарше, и нашла взглядом табличку «ректор». Как там говорят? Перед смертью не надышишься? Всё равно глубоко вдохнула, постучала, и после холодного «войдите» потянула на себя ручку.
Ректором оказался молодой мужчина лет тридцати. Он стоял возле окна, позволяя оценить статный рост и широкий разворот плеч. Вот такие мужчины в моём вкусе, подтянутые, уверенные в себе, только вот меня они не рассматривали в качестве не то, что жены, они вообще на меня не смотрели. А этот смотрит, да так, что хочется признаться во всех грехах и забиться под плинтус.
— Студентка Шаинара, за Вас поручились, что позволило поступить не на общих основаниях, а спустя две недели с момента начала обучения, и вот так Вы поступаете за оказанное доверие? — смутилась, и даже покраснела. Я на самом деле не хотела устраивать диверсию, всё как-то само по себе вышло.
— Я прошу простить меня, подобного больше не повторится. — в этот момент столько чувств было внутри. Страх, что исключат, небольшая ностальгия по временам, когда нас с подругой вызвали на ковер за мелкие шалости в адрес парня, считающего себя королем общежития, и при этом негодование из-за того, что никак не могу привыкнуть к повадкам выделенного тела.
— Естественно не повторится. В качестве учиненного безобразия в парке, расположенном за общежитием, управляющий выделит ведро и две тряпки. В Километре от академии находится погост с пособием для твоего факультета, и тебе необходимо привести в порядок два ряда могил. Отмыть надгробия, подергать сорняки. Через неделю я приду и оценю проделанную работу, и если мне не захочется приобрести там участочек на будущее, то задание провалено, и ты получишь другое. — что сделает нормальный человек, чтоб его не исключили? Покивает головой, поблагодарит за оказанное доверие, и пойдет отрабатывать наказание. Что сделала я? Не удержала ироничный смешок. И вот самое паршивое — ректор его услышал. Мужчина сжал кулаки, даже покраснел немного. Главное, чтоб не инфаркт, от убийства брата короля не так просто откреститься.
— Шаинара, я разве сказал что-то смешное? — кое-как выдавила из себя «простите», и тут же мышкой выскользнула в дверь, чуть не поставив почтенному секретарю шишку на лоб. Тоже мне, академия магии, мог бы и заклинание какое использовать, чтоб подслушать.
В общем, стоило выйти в коридор, и прислонится спиной об стену, как изнутри вновь начали прорываться смешки. Нет, карма определенно работает как-то странно. Вот согрешу — мне вернется все, сделаю доброе дело — вернется такое, будто согрешила в двойном размере. И теперь карма догнала и полбу дала. Я вырыла то всего одну могилку в поисках медальона, а драить буду сразу несколько рядов. Видимо у тех, кто за нами наблюдает, акция на раздачу бонусов.
— Эй, ты всё, умом тронулась? — заботливо спросил Генри, почесав кончик носа. У призраков он тоже чешется, или остаточные воспоминания?
— Два ряда могил отмыть, вокруг каждой сорняки прополоть. А чтоб поменять воду в ведре, надо бегать километр туда-сюда. — призрак уважительно присвистнул.
— А у нынешнего ректора отличная фантазия. Спорим, у старшекурсников дисциплина тут лучше, чем в институте рыцарей?! — оторвала голову от колен, и заинтересованно посмотрела на товарища.
— Тут такой есть? — паршивец вновь глянул на меня, будто на дуру.
— А ты думала охрана тут без специальных дипломов, и аристократы нанимают себе проходимцев с улицы? И да, если есть институт благородных девиц, то почему не может быть институт рыцарей? — представила картину, как мужиков в жарких, уже пропавших потом доспехах, учат ловить цветы, да платочки с трибуны. Заранее сочувствую им.
— Ректор говорил, в какое время суток надо отрабатывать? — поняла, что убежала раньше, чем ректор выговорил мне все, что хотел. Замечательно, Ди, ты просто невероятна. — Что ж, значит, нет. Советую заканчивать до того, как сядет солнце. И ещё, сначала лучше сорняки, некоторые мертвецы охочи для ночных прогулок, потом, что мыла надгробие, что не мыла, он назад будет залазить и всё пачкать. Сколько на задание дал времени?
— Неделю. — голова снова бухнулась на колени.
— Это еще приемлемо. Во время моего студенчества каждую осень и зиму на кладбище загоняли целую толпу из нескольких факультетов и курсов на обработку, так что должно быть не всё печально. Идём к смотрителю за инструментом, и сразу на кладбище, нет смысла время терять. — неуверенно кивнула головой, и встала, направившись следом за Генри.
— Слушай, а тебя разве другие некроманты не видят? — неужели тут нет ни одного медиума, кроме меня.
— Только чувствуют особо одарённые. Вот, например, я хочу показаться только тебе, значит, покажусь только тебе. Всё-таки я не совсем призрак, скорее вырванная из тела душа с возможностью копить внутри магию, пусть и медленно. В своём мире могу показаться практически любому магу, а в вашем только тебя и нашёл, да детей совсем маленьких. От последних, сама понимаешь, помощи не дождёшься.
— Ты же говорил, что мог меня силой в сюда затащить.
— Это не совсем так. Я предложил тебе сделку, и если тебе захотелось награду, пусть даже в душе, то у меня развязаны руки, но если же тебе была бы противна сама мысль о том, чтобы помочь непонятному существу, то не смог бы затащить. В какой-то степени не только я виноват в том, что ты перенеслась в этот мир.
— Угу, деньги портят людей. — пробурчала себе под нос, выходя из здания.
— Портят не деньги, а власть, которую они дают. Так, тебе надо вон в тот небольшой сарайчик, а мне нужно отлучиться по делам. — Генри сделал поклон и исчез. Интересно, какие у призрака могут быть дела? Вот только интерес-интересом, но мне самой этих дел по самое горлышко обеспечили.
Под ехидный взгляд местного защитника имущества пыталась разом забрать грабли, мотыгу и лопату. Поняв, что я немного обалдею все это тащить, оставила тяпку под противные смешки, и пошла в сторону кладбища. Причём пошла, забыв карту, или хотя бы спросить направление у управляющего. Внутри будто что-то знало, куда надо идти, и я решила довериться своему шестому чувству.
Глава 7
Тело до сих пор сопротивлялось физической работе, а уж когда пришла к кладбищу, так вообще чуть не разревелась. Генри, будь он не ладен, успокоил речами о периодической уборке, но тут если кто и убирался, так это сами местные жители.
Высокие кустарники угрожающе сверкали колючками, а густая трава была кое-где примята. В общем, это место нынче используют только в качестве наказания для таких провинившихся студентов, как я. Как там говорится? Глаза боятся — руки делают?
Сейчас боялись даже руки.
Стоять и жалеть бедную себя долго не стала, ибо это бесполезно, только время потрачу. Поэтому натянула грязные, забитые пылью перчатки, и опасливо подошла к первому кусту. Как бы странно это не казалось, но кто-то совсем рядом гадливо похихикал. Заозиралась, и даже под ветку куста заглянула, но никого нигде не нашла.
Дальше началась настоящая борьба с сорняком. Вернее, моя с ним, самому растению было абсолютно без разницы на мои жалкие попытки дотянутся острием лопаты до корня. Руки не спасали даже перчатки, и колючки, в качество самозащиты, до крови прокалывали кожу. Сколько так возилась? Да черт его знает. Когда первый куст лег смертью храброго передовика, мои уши наконец услышала не смешки, а настоящий хохот!
В общем-то, найти в край обнаглевших зрителей было просто, они даже не скрывались особо, но вот мне захотелось их развидеть. Стою, вся в репьях и колючках, грязная по самые уши, уставшая, даже чутка злая, но злости как-то маловато будет, чтоб высказать двум почти скелетам все, что думаю об их смешках.
Они сидели на надгробии, рядом валялись две пустые бутылки, а с помощью оставшегося зарева можно увидеть большую лужу рядом со всем этим безумием.
