Когда пытки продолжились, Орлов постарался отключить эмоции. Даже на него давил жалобный плач девушек. А когда палач начал вводить иглы в паховую зону, его чуть не стошнило. Но, слава Стихии, он смог справиться с рвотными позывами.
Морф же весь покрылся потом. Вся подготовка, которую он проходил, казалась детским садом по сравнению с тем, что он испытывал сейчас. Он окинул взглядом очень красивых женщин. Одежда почти ничего не скрывала, и когда ему вводили очередную иглу, он смотрел только на них. На обнаженную ножку, на кусок ткани, что почти не закрывал грудь у второй.
— Да отрежь ты его! — воскликнул Михаил, видя, что палач специально не может вести иглу в мошонку. — Всё равно он ему больше не пригодится.
— СТОЙТЕ! СТОЙТЕ! — закричал морф, когда молчаливый палач щипцами схватил ЕГО. — Я всё скажу!
Палач тяжело вздохнул.
— Ну, не расстраивайся, — улыбнулся Михаил, — в следующий раз ты обязательно ЕГО кому-нибудь отрежешь. — И сделав паузу. — Или если этот снова начнёт врать, то я приглашу тебя вновь.
Этого не видели те, кто остался в камере, но, когда за палачом закрылась дверь, тот осел на пол.
— Держи, — подошёл к нему гвардеец, несший вахту.
— Что это?
— Михаил просил дать тебе, когда ты выйдешь. Сказал, что это поможет справиться с эмоциями.
Принюхавшись палач понял, что в стакане было хлебное вино.
После допроса двоих морфов, которых казнил Ярар, Михаил знал, что попавшиеся были «мелкой рыбёшкой». И возможно он отправил бы в Стихию и третьего, но… один из них оговорился, что этот морф воспитывался в детинце. И с их слов выходило, что в том же селении проживают молодые морфы, а также старейшины.
Это была очень ценная информация, и Михаил хотел узнать координаты, где искать это селение.
Все, кто виновен в гибели Тьер, должны отправиться на встречу со Стихией.
* * *
Утром мы отправились под Кемерово. Заметив хмурое лицо матери, которая сидела за документами, спросил.
— Что случилось?
— Я получила ответ от Долгоруковых, — ответила она.
— Я был прав? — Эмери с большой неохотой кивнула. — Мам, — продолжил я, — это отец тебя очень любил, и был готов полмира залить кровью. Но не твой брат, который, как ты сама говорила, почти с тобой не общался.
— Всё равно, я думала… — замялась она.
— Ты думала сердцем, а не головой, — ответил я. — И поверь, мне очень жаль, что я оказался прав и в этом случае, — передал я ей письмо от Макарова.
« Ярар, я соболезную твоему горю, и помню договоренности. Слышал у тебя дочь одного возраста с моим внуком?»
После было отступление в пол листа. «Очень красноречивый намёк» -подумал я. Но ожидаемый.
'И хоть ваши земли хорошо защищены, но находятся в окружении врагов. И я не смогу привести армию быстро. Поэтому, если ты примешь моё предложение, то в тот же час я объявлю созыв всех союзных глав Великих родов. Тем временем вы собирайте свою армию и выдвигайтесь в мою сторону (может у вас получится и быстрее, я не знаю сколько у вас в наличии дирижаблей). Если всё будет идти так, как надо, то примерно через полтора месяца, мы встретимся у Байкала. Брофа я беру на себя. Он пропустит ваши войска. Но у вас будет всего неделя.
Жду ответа.
Глава великого рода Де Макаров С. О.'
— Вот мы и проверили наших союзников, — сказал я, когда Эмери отложила письмо.
— И ты бы согласился выдать Элин замуж за его внука? — спросила Эмери. Я понимал почему у меня об этом спросила Эмери.
— Макаров не стал бы настаивать на браке, если бы Вадим и Элин не сошлись характерами. Однако пока они маленькие мы смогли бы направить их друг к другу. И когда они выросли, сами пришли бы просить благословения.
— Суть то остаётся та же! — настаивала на своём Эмери.
— Мам, Светлана хотела использовать мой дар и держать в темнице! Дааа… Сейчас это кажется невозможным, но я напомню, что тогда был жив её отец, АРХИМАГ! Я был обычным целителем, а Светлана была УЖЕ мастером. Да она бы меня в бараний рог скрутила и не поморщилась. А что касается рода Макаровых, то ты и Степан Осипович архимагистры. Наши рода примерно равны по силе.
— Хорошо, я поняла тебя, — сказала Эмери. — И прошу прощения, что снова завела эту тему. — Я кивнул, и спустя несколько минут она спросила. — Что ты ответишь Макарову?
— Вначале Гавриил-Александр, — ответил я, — потом будем исходить из обстановки.
Через пару минут в комнату, в которой я сидел с Эмери, зашли Ланель и Аяна.
Они сели напротив меня, и выжидательно посмотрели на свекровь.
— И что ты задумала на этот раз? — спросил я у матери.
— Если всё получится, и император умрёт, то в текущем положении у Наталии нет прав на престол. Она женщина! Рюриковичей мужского пола много. И ещё больше тех, кто имеет с ними родство. Они все имеют права на престол. Без новой гражданской войны нам не захватить трон.
— Я в курсе. Кстати, чем Наталия сейчас занимается?
— Читает дневники, — ответила Ланель. И дождавшись одобрительный жест головы от Эмери, продолжила. — Во главе Славянской империи никогда не было женщин.
— Я тоже об этом думал. Но с поддержкой Макарова мы сможем довольно быстро привести остальных к покорности.
— Снова пролить кровь? — перебив меня, серьёзным тоном спросила Эмери. — А как ты собираешься легализовать права на престол? И главный вопрос, кто его займёт?
Я откинулся на спинку кресла. «Я даже не думал так далеко!» Это Тимофей после окончания войны должен был стать регентом сына, и находясь подле сына, направлять его нужным курсом.
Обведя женщин взглядом, я открыл связь и почувствовал недовольство Аяны. Это значило, что весь этот разговор ей не нравится. Однако она здесь. Что говорило о том, что её смогли убедить… в чём?
— Вы же не серьёзно? — сообразил я.
— Если Наталия будет беременна, — начала говорить Эмери, — то пока не родится ребенок, Рюриковичи не посмеют сесть на престол. Ведь в случае рождения сына, императорская корона будет принадлежать ему! А регент назначается по мужской линии!
— И ты выбрала меня в этой роли?
— А кого ещё? — вопросом на вопрос ответила она.
Я задумался. И пока я молчал, женщины сидели, почти не шевелясь и не произнося ни звука.
— С чего вы решили, что она согласится?
— Престол, — ответила Эмери. — Она хочет остаться рядом с престолом. И это её единственный шанс остаться живой. — Заметив, что я не успеваю за ходом её мыслей, пояснила. — Предположим, мы проиграли, а Наталия выжила. Кому она будет нужна? Родственникам? Даже не смешно! Она станет угрозой новой власти. Ведь по закону, когда у неё родится сын, ему должны будут уступить престол.
— Но ты сам должен понимать, что, надев корону, снимать её никто не пожелает, — дополнила Ланель. — Наталию убьют!
— Также у принцессы нет поддержки. Конечно, кто-то из Рюриковичей проявит благородство и постарается защитить наследницу, но таких будут единицы.
— А Вера? — вспомнил я про императрицу. — Румянцевы поддержат её!
— Ты прав. Это шанс Наталии остаться на плаву. — ответила Эмери. — Но только, по сравнению с нами, этот род слаб. У них нет магов сильнее ранга мастера. Если ей всё это объяснить, то её выбор падёт в нашу сторону. Хотяяяя, Наталия очень умная. И думаю, она сейчас взвешивает все варианты, какие у неё могут быть. — Эмери сказала это с ехидной улыбкой, что не подходило для текущей ситуации.
— То есть вы хотите привести Наталию к мысли, что если она не поддержит нас, то её жизнь будет кончена? — спросил я, поняв, что попал в точку. — Но только вы упускаете один момент. Все ваши доводы, — посмотрел я на Эмери и Ланель, которые, в отличие от Аяны, верили в то, что говорят, — основываются на том, что Наталия хочет остаться у престола. Но что, если её жажда мести к нам, будет сильнее? Что если она захочет отомстить тем, кто убил её брата и отца?
