Краем глаза я покосилась на стоящих у дверей шоготов и Аумакуу. Рыбья морда последнего по-прежнему выражала хитрое самодовольство, а шоготы с остекленелыми глазами, вперившись прямо перед собой, застыли, готовые к новым приказаниям, кажется, они всегда такие. Может быть, Акиса верно сказала, что правитель этого города на самом деле пленник, но откуда она знала? Может, в этом разгадка? Я посмотрела на нее, она строила глазки акульему демону. Нормально, в своем репертуаре…
– Понятно, но у меня есть конструктивное предложение. Может, отпустите нас всех?
– Обоих пленников? А кто нам их заменит?! – громко, как будто хотел, чтобы слышали все, вопросил мастер ужаса.
– Допустим, для начала поменять человеческие жертвы на животных, потом на растения, а потом, и поскорее, на символы? Человек – соломенное чучело, кровь – вино, как во всем цивилизованном мире, система проверена и работает. Это будет гораздо веселее. Сами увидите, им понравится. Главное, вина побольше!
– Они не пьют вино, – покачал головой Лавкрафт, в его тоне мелькнуло сожаление. Значит, он еще остается человеком. – Их вино – это кровь…
– Акиса тоже думала, что простоквашу любит, пока мартини не попробовала.
Последняя отвлеклась от перемигиваний с начальником местной Тайной полиции и смерила меня сердитым взглядом.
Лавкрафт покачал головой:
– Ничем не могу помочь. У вас есть только один выход. Сразитесь с Тиамат, победите, и я отпущу вас всех. Их не тронут до времени и даже приведут посмотреть на бой. Не беспокойтесь, условия будут соблюдены.
– Мы согласны! – воспрянула я.
Мне показалось в тот миг, что я ухватила то, что он хотел передать. В его тоне и взгляде (он как-то особо смотрел, говоря последнее) я уловила знак, что он поможет нам победить. В общем, чтобы я положилась на него, и я с радостью это сделала! И как же пришлось разочароваться в мужском благородстве и своей сообразительности позже…
– Как ты могла кокетничать с другим, когда твой Яман-баба всего в полушаге от страшной гибели?! – возмущенно налетела я на Акису, как только нас оставили одних. Не то чтобы я так симпатизировала этому противному Яман-бабе, скорее мне больше надо было выпустить пар…
– Знай, о спешащая осудить безвинную подругу, я договорилась с ним, что он окажет нам помощь в спасении наших нареченных.
– И ты этого добилась своими женскими чарами? – завистливо уточнила я.
– Нет, просто у меня есть то, чего он боится больше всего, – она достала из сумочки нечто вроде гавайской погремушки. – Вот оно!
– Погремушка? Именно ее ты и тащила из своей квартиры в Иреме?!
Игрушка была похожа на волосатый орех, только раскрашенный и на палочке.
– Да! – гордо ответила джинния. – Аумакуа ужасно боится младенцев и всего, что с ними связано.
– С чего это вдруг у него такая фобия?
– Ай, привередливейшая, мне-то какое дело?! Главное, что я не теряла времени, пока ты сама утешала царя Абдулу в его одиночестве.
Я посмотрела на нее испуганно – как бы она такую двусмысленность при Мише не ляпнула. Но тут же впервые за день успокоилась, видя, что и Акиса странным образом уверена в нашей победе.
В дверь постучали, и вошел Аумакуа…
– Сердце мое, у тебя и твоей подружки почти нет шансов, но я ваш тренер, – радостно проинформировал он нас с порога. И зачем он взялся нас тренировать? Только для того, чтобы попасть в женскую раздевалку?
В ней-то мы сейчас и сидели, то есть в выделенной для нас комнате в стиле римских гладиаторов, в каком-то грязном подвале. Сюда нас привели из дворца шоготы, и мы даже не успели понять каким путем: кругом была только темень и склизь. До боя оставалось целых полчаса, наверное, время это дано было больше для Тиамат, чтобы она приняла предложение и не торопясь добралась до места. Неизвестно какие у них здесь, в Иреме, расстояния, хотя пространство тут уж точно не подчиняется законам физики. Ой, не забыть уточнить, кто такая эта Тиамат? Ее явно все знают, кроме меня…
– Она наша чемпионка! Только одно существо смогло ее победить за миллионы лет, – с серьезной миной сообщил Аумакуа, словно читая мои мысли. Он перекинул мокрое полотенце через плечо с видом заправского боксерского тренера и добавил: – Но на то он и был богом!
– Мардук из Вавилона? – Акиса растроганно улыбнулась, как будто знала Мардука лично и их связывали отношения более интимные, чем просто у идейных противников – мусульманки и языческого бога, но я бы не удивилась, если так оно и было. – Кстати, где он сейчас, не знаешь, о мой прекрасножаберный друг?
– У себя в Вавилоне, говорят, снова отстраивает башню.
– Тогда напомни нам сам, какие у Тиамат слабые места?
Аумакуа фыркнул:
– У нее нет слабых мест, но я расскажу вам, что надо делать, а там уж сами постарайтесь, чтобы сработало. Другого выхода у вас действительно нет, кроме как сразиться с Тиамат, а если она по-настоящему разозлится, то вам придется биться и с ее армией человекоскорпионов! Это нашими правилами не возбраняется…
– Чудненько! – всплеснула я руками. – Идея бокса с этой тетенькой мне с самого начала показалась ужасно заманчивой. А тебе, подружка?
Акиса мрачно усмехнулась. Похоже, она искренне жаждала драки…
– Победить ее невозможно, – напомнил Аумакуа, кажется желая поддержать наш интерес.
– Еще более чудненько! – еще беззаботнее воскликнула я.
– Мардук использовал для этого молнии и сеть, которую держали ветра. Послушайте:
Он создал Злой Ветер,
Стремительный Вихрь,
Страшную Бурю
И Злой Ураган.
Четвероветер,
Семероветер
И Смерч Бесподобный…[4]
– Всего-то, а мы беспокоились?! – в совершенно уже ополоумевшем веселье подпрыгнула я и спросила, придя в себя: – Ну, с ним все ясно, он – бог, а мы где все это возьмем?
– Эти ветра он сам сотворил, я тоже такое умею, – гордо оповестила Акиса, но тут же, опустив голову, добавила: – Правда, не сейчас. Ах, если бы хоть на минуту ко мне вернулась моя сила…
Эпилятор выполз из ее сумочки и утешающе заурчал.
– Ага, значит, мы и ветра умеем вызывать. – Меня уже тоже понесло, не остановишь. – А почему тогда не создала ни одного даже легкого дуновения, когда мы Ирем от Аджи-Дахаки освобождали? Помню, как жарко тогда было и как я буквально молила о дожде…
– Потому что были поважнее заботы, – буркнула джинния.
– Может, у вас хотя бы есть Костюм Ужаса и стрелы-молнии? – явно издеваясь, спросил Аумакуа.
– Не язви, у меня есть футболка, а она может швыряться бусинками от декольте. И стишки ты не умеешь декламировать, видно, плохо тренировался, читая оды всяким мелким богам…
– Если вы погибнете, мне это только на руку, добрые мои сердечки, – без промедления парировал он, глядя на Акису. – Но одна из вас знает правильное решение…
– Я не знаю, – как всегда, не сразу въехала я. – А тогда кто, не Акиса же?
– Клянусь Аллахом, мы сделаем то, чего ты больше всего боишься, если не поможешь нам сейчас же, – сладким голосом произнесла джинния, игнорируя мой посыл и многозначительно похлопав по своей сумочке. – У нее должна быть слабость.
Аумакуа тут же подобрался, со страхом глядя на ее сумочку.
– Тиамат – это первозданный хаос, и если вы ее победите, вы установите здесь порядок. Правда, только символический. Кому захочется менять свою жизнь ни с того ни с сего? Здесь у нас уже все устоялось, и наши порядки нас устраивают.
– Ой ли?
– Ну, совсем все никогда не будут довольны. Короче, слабостей у нее нет. Могу помочь лишь советом: лучше откажитесь. Тиамат разделает вас орехом быстрее, чем банан почистит обезьяну.
– Под орех, а не орехом, так правильно, – рассеянно поправила я. – И обычно обезьяны чистят бананы, а не наоборот. Если, разумеется, речь не о банане-мутанте, тут, конечно, ты компетентнее…
– Блин, фигневую же я, получается, заключил сделку с Уваллом, отдав ругательные слова своего океанийского за русские обиходные выражения.
«Фиговую», – хотела поправить я, но удержалась, чтобы окончательно его не расстроить.
Вдруг Аумакуа возбужденно затараторил:
– Для начала вы должны знать ее историю. Все говорят, что Мардук из ее трупа создал небо и землю, но это всего лишь легенда. На самом деле только. индусы знают правду, земля сделана из великана Пуруши. Так что богиня Тиамат осталась жива-живехонька, Мардук проиграл, но сами понимаете, это политика, вмешались другие, и она уступила власть – получив хорошие отступные, ушла себе на пенсию. И теперь подрабатывает тут для собственного удовольствия, наводит ужас на пришлых, чтобы поддерживать статус. Именно на ней держится слава о Черном Иреме как о чудовищном месте, настоящей преисподней для живых!
– Так в чем смысл, о недоговаривающий? – строго напомнила Акиса.
– Тиамат нельзя убить. А вот ПОБИТЬ можно! У Мардука же получилось…
