— Ничего, — может он не так равнодушен ко мне, как старается показать? Иначе бы не извинился, — Можешь тыкать в меня сколько твоей душе угодно, — грустно улыбнулась я ему. Рука державшая булавку дрогнула, но на бесстрастном лице не пошевелился ни один мускул.
— Я учту, — прошептал он выдавливая кровь из моего пальца, после положил ладонь на листок, накрывая своею. Дает доступ, это мы уже проходили. Пальцы под его рукой дрожали, как может такое осторожное прикосновение вызывать боль? Буквально разрывая душу на части, — Все, готово, можешь забирать! И если понадобится какая-то помощь, обращайся, мне даже интересно, что у тебя получится, — кивнув поспешила скрыться от ледяного взгляда, устремившись в свои покои.
— Как прошел разговор? — с порога задала вопрос кошка.
— А ты не подслушивала? — удивилась ее неосведомленности.
— Нет конечно, вдруг бы вы помирились, а я не готова к такому зрелищу!
— Нормально прошел, вот, план замка добыла!
— Ты уверенна, что ходила именно за этим? — возмущенно прошипела Милина.
— Он предложил с ним спать, о примирении даже разговаривать не стал, — сейчас, находясь далеко от его внимания, почувствовала, как к глазам снова подступают слезы.
— Не реви! Раз предложил, получается отказаться от тебя не может, а значит все у вас впереди!
— Ага, не может, он сказал, что если я не соглашусь, пойдет к Торрине!
— И как ты себе это представляешь? Секс сквозь рвоту? Какое-то сомнительное удовольствие! Просто надавил на твою ревность, вот и все!
— Спасибо тебе, не представляю, чтобы я без такой мудрой подруги делала! — улыбнулась ей.
— Пропала бы! — прозвучал гордый ответ. — Пошли искать сокровища, тебе и впрямь надо отвлечься!
27
ЮЛЯ
С того дня прошло почти две недели, и не скажу, что это было самое счастливое время в моей жизни. Наши отношения с мужем напоминали хорошо отрепетированный спектакль. За это время мы не произнесли друг другу ни слова, при этом на людях, он так же отодвигал мне стул, подавал руку, а я висела на его локте, счастливо улыбаясь до сведенных мышц лица. Но самое страшное, это совместные ночи, превратившиеся в удовольствие граничащее с болью. Нет, не подумайте, Рой был таким же нежным и внимательным любовником, с упоением он ласкал мое тело, доставляя неземное блаженство, при этом ни разу не поцеловав в губы, вынуждая чувствовать себя проституткой, а после, не удостоив и взгляда, молча поворачивался спиной, засыпая со спокойной душой. И вот это причиняло боль! Боль, вымотавшую меня настолько, что я уже мечтала, чтобы сегодня он не захотел, но он хотел! Каждую ночь — хотел! Разрушая меня все больше своим равнодушием, я уже перестала улыбаться, натягивая радостный оскал исключительно по заказу, чем пугала внимательную Милину.
Коронация прошла без каких-либо казусов, все было чинно, мирно, благородно, и теперь, статус короля и королевы мы носили официально. Довольные гости наконец разъехались, забыв прихватить с собой Торрину, решившую пожить в родовом гнезде, как она сообщила.
Поиски клада проходили безрезультатно, мы с духом, сверяясь с планом обшаривали второй этаж практически по миллиметру, сравнивая размеры имеющихся комнат с изображенными на листе бумаги. Обойдя уже больше половины проверяемой территории, различий пока не обнаружили, должна признать, что энтузиазм покидал мою авантюрную натуру, и даже заветное заклинание про русских не помогало его задержать. Результаты по расследованию покушений на Роя, тоже были нулевыми, постоянно следящая за жителями замка Милина, пребывала в растерянности от того, что об этом, вообще никто не упоминал, будто ничего не было!
— Что сидишь, как в воду опущенная? — стоило только ее вспомнить и вездесущий дух тут как тут.
— А чувствую себя, без воды, просто — опущенной! — я даже не повернулась в ее сторону.
— Хватит себя жалеть, а то мне уже тошно от твоей кислой физиономии! Пошли продолжать поиски! — как же раздражает ее энтузиазм.
— Есть смысл?
— Конечно смысла в том, чтобы сидеть словно умирающий лебедь, намного больше! Пошли, я сказала! — вздохнув, я поднялась с кресла и прихватив план, отправилась на выход. Кошка бежала рядом нисколько не скрываясь, обладая талантом становиться невидимой при появлении посторонних, она вообще вела себя в замке довольно вольготно.
Остановившись в месте, где вчера прервали свою деятельность, я развернула удерживаемый в руках документ.
— Давай, ты в эту комнату, я в ту, — указав направление пальцем шагнула в выбранное мной помещение. Обведя взглядом обстановку, скривилась. Судя по слою пыли, не заходили сюда, минимум лет десять. На кой черт мы столько прислуги держим? Развернувшись уже хотела выходить с чувством выполненного долга, посмотрев на всякий случай на план, резко обернулась, закричав:
— Милина! — спустя секунд пять, моя верная соратница предстала перед глазами.
— Что?
— Смотри, — я опустилась коленями прямо на пыльный пол, разворачивая карту и тыкая в нее пальцем, — Эта комната в два раза меньше, чем должна быть! У нее даже окно одно, а должно быть два! Если учитывать расположение двери, не хватает левой половины, — посмотрела я выжидающе на кошку. Осмотрев чертеж, она заметила:
— На плане дверь одна, а значит вход во вторую половину, надо искать из комнаты. Ну что ж, поздравляю, похоже мы нашли, что искали! Давай обшаривать левую стену, на предмет тайного хода. Это может быть что угодно — рычажок, выемка, какой-то знак, — отодвинув всю мебель, мы приступили к детальному изучению, оббитой шелковыми обоями перегородки.
Спустя минут сорок, Милина позвала:
— Юль, тут кажется что-то есть, — подойдя, посмотрела куда она показывает пальцем и со стоном осела на пол, — Ты чего? — удивилась подруга.
— Это оттиск королевской печати, а значит открыть ее может только Рой!
— Не поняла в чем проблема, он же обещал помощь, так попроси ее!
— Мы с ним не разговариваем! — отрезала я нахохлившись.
— О, да! Очень взрослое решение! Если мы будем молчать, то все решится само собой! — посмотрела она на меня иронично. — Ладно он, гордость взыграла и подбитое мужское самолюбие, но ты же умная женщина, ну, по крайней мере, таковой себя считаешь, сделай первый шаг на встречу! Теперь у тебя и повод есть!
— А у меня, гордости, нет? И самолюбие мое в порядке? Он пользуется мной, как продажной девкой, а я должна делать первый шаг?
— Я никогда не относился к тебе так! — раздался голос мужа, в ужасе посмотрев на место, где только что была Милина, с облегчением обнаружила, что оно пустует. Весело — подставила меня и сбежала! Что сейчас он обо мне подумает? Сижу на пыльном полу в заброшенной комнате и разговариваю сама с собой! Лишь бы в психушку не сдал, или что там у них вместо нее! Ладно, как говорится лучшая защита, это нападение!
— А, как, ты, ко мне относишься? Пришел, молча трахнул, повернулся задом и спать! Где ты здесь увидел хоть какие-то признаки уважения? Ты даже не поцеловал меня ни разу! Такое ощущение, что мое тело существует отдельно от головы, и вот второе, тебя нисколько не интересует! — поднявшись на ноги заорала на него. К концу речи на ресницах блеснули слезы обиды.
— А, что, ты, от меня хотела? Чтобы я распинался перед женщиной пытавшейся меня убить? — в глазах супруга полыхнула ярость.
— Господи, Рой, услышь меня! Я не делала этого! Ну, где ты заметил, что я хочу твоей смерти? Помнишь, на нашей свадьбе я поклялась быть тебе верной и преданной женой? Я ни на миллиметр не отступила от данного мной слова! И никогда отступлю! Я никогда тебя не предам! Просто не смогу! Ты же нужен мне как воздух! Поверь мне, пожалуйста, — запал меня оставил и последнюю фразу произнесла чуть слышно, отпуская глаза в пол.
Он повернулся ко мне спиной, делая шаг в сторону двери.
28
ЮЛЯ
Остановившись, словно наткнулся на невидимую стену, он резко развернувшись преодолел разделяющее нас расстояние, и обхватив ладонями мое лицо накрыл губы страстным поцелуем. С жадностью подавшись навстречу, обвила мускулистый торс руками, прижимаясь к нему всем телом. Властные губы сминали заставляя подчиниться, но мои тоже не хотели уступать, отвечая на его напор не менее яростно, с упоением я впитывала его непревзойденный вкус и аромат морозной свежести, срывая один поцелуй за другим, успевая шептать в коротких промежутках сладостное:
