— ПИСК.
Из седельной сумки высунулся Смерть Крыс.
— Мы что тут, извозом занимаемся? — холодно осведомилась Сьюзен.
Смерть Крыс пожал плечами и протянул ей жизнеизмеритель.
Сьюзен прочла выгравированное на стекле имя:
— Вольф Вольфссонссонссонссон? Явно пупземельное имечко.
— ПИСК.
Цепляясь за гриву Бинки, Смерть Крыс вскарабкался на лошадиную голову и занял наблюдательный пост между ушей. Его мантия гордо развевалась на ветру.
Бинки легким галопом скользила над полем брани. Война была не полномасштабной, скорее это была межплеменная распря. Никаких тебе армий — сражавшиеся представляли собой две группки людей; некоторые сидели на лошадях и, так уж получилось, принадлежали только к одной из сторон. Все были одеты примерно в одинаковые шкуры и впечатляющие доспехи из кожи, и Сьюзен никак не могла взять в толк, каким образом они отличают своих от чужих. Сражавшиеся громко орали и размахивали наудачу огромными мечами и боевыми топорами — с другой стороны, любой человек, которого тебе удавалось ударить, мгновенно становился твоим врагом, так что все в конечном итоге уравнивалось. В общем, демонстрируя чудеса невероятно глупого героизма, люди мерли как мухи.
— ПИСК.
Смерть Крыс настойчиво тыкал пальцем вниз.
— Тпру… Приземляемся.
Бинки опустилась на небольшой пригорок.
— Э… Умница, — похвалила Сьюзен и достала из чехла косу. Лезвие мгновенно ожило.
Отыскать души погибших не составило особого труда. Друзья и прежние враги сами покидали поле боя и рука об руку направлялись в ее сторону, шумно веселясь и распевая песни.
Сьюзен слезла с лошади и сосредоточилась.
— Э-э… — протянула она. — Я ИЩУ ОДНОГО ЧЕЛОВЕКА. ЕГО ЗОВУТ ВОЛЬФ, И ЕГО УБИЛИ.
За ее спиной Смерть Крыс закрыл голову лапками.
— Э… ПОСЛУШАЙТЕ!
Никто не обращал на нее внимания. Воины проходили мимо и выстраивались в очередь на краю поля, словно ожидая чего-то.
Она не обязана была уби… заниматься ими всеми. Альберт попытался объяснить ей смысл, но потом воспоминания сами всплыли в ее голове. Нужно обработать лишь нескольких самых важных в историческом аспекте личностей, а все остальные последуют за ними автоматически; главное создать порыв.
— Тебе не хватает напористости, — подсказал устроившийся на камне ворон. — Это беда всех деловых женщин. Вам не хватает настойчивости.
— А ты зачем сюда явился?
— Это же поле боя, верно? — осведомился ворон. — После битвы на поле боя должны появляться вороны. — Его свободно вращающиеся глаза закатились. — Иначе столько питательной протоплазмы пропадет.
— Ты имеешь в виду, что всех их съедят?
— Это и называется круговоротом жизни, — объяснил ворон.
— Ужас, — покачала головой Сьюзен. Черные птицы уже кружили в небе.
— На самом деле ничего ужасного тут нет, — возразил ворон. — А на десерт, так сказать, лошади.
Одна воюющая сторона, если ее можно было так назвать, спасалась бегством с поля боя, вторая с азартом за ней гналась.
Птицы опускались на землю, готовясь приступить — Сьюзен взглянула на небо — к раннему, но сытному завтраку. Глазунья подана. Кошмар какой.
— Ты лучше пойди поищи своего парня, — подсказал ворон. — А то, глядишь, опоздает он.
— Опоздает куда?
Глаза ворона снова закатились.
— Ты вообще изучала мифологию? — поинтересовался он.
— Нет. Госпожа Ноно говорит, что все это придумки невежественных варваров и поэтому никакой литературной ценности они не несут.
— Будь я проклят. Это уже никуда не годится. Ладно, ничего. Скоро сама все увидишь. Ну, мне пора. — Ворон взлетел. — Обычно я стараюсь пристроиться поближе к голове.
— А мне что…
И тут она услышала пение. Голос налетел с неба, как сильный порыв ветра. Достаточно неплохое меццо-сопрано.
— Хай-йо-то! Хо! Хай-йо-то! Хо!
А потом появилась женщина на лошади (чем-то эта лошадь напоминала Бинки). Определенно женщина. Очень много женщины. Настолько много, что если бы ее стало чуть больше, то было бы уже две женщины. Дама была одета в кольчугу и начищенный нагрудник размера этак двадцатого, а на голове у нее красовался шлем с рогами.
Собравшиеся души погибших возбужденно заорали, а лошадь перешла на галоп, готовясь зайти на посадку. За первой женщиной в небе появились еще шестеро воинственного вида особ женского пола.
— Вечная история, — хмыкнул ворон и взмахнул крыльями. — То одну никак не дождешься, то все семеро разом заявятся.
На глазах у пораженной Сьюзен всадницы подхватили по погибшему воину и тут же снова взмыли в воздух. Достигнув высоты всего в несколько сотен ярдов, женщины вдруг пропали, но почти мгновенно появились снова и помчались вниз за новыми пассажирами. Очень скоро установилась хорошо организованная челночная перевозка.
Через минуту или две одна из женщин подъехала к Сьюзен и достала из нагрудника свиток пергамента.
— Эй, ты! Тут значится какой-то Вольф, — сказала она деловым тоном, которым всадники обычно обращаются к обычным пешеходам. — Вольф Счастливчик…
— Э… Я не знаю… То есть Я НЕ ЗНАЮ, КОТОРЫЙ ИЗ НИХ ВОЛЬФ, — беспомощно произнесла Сьюзен.
Женщина в шлеме наклонилась. Что-то в ее облике показалось Сьюзен знакомым.
— Ты что, новенькая?
— Да. Я хотела сказать: «ДА».
— Так не стой здесь как истукан. Найди его быстренько и тащи сюда. Давай, шевелись.
Сьюзен затравленно огляделась и наконец увидела его. Он стоял совсем неподалеку. Моложавого вида мужчина, окруженный мерцающим синим светом, сразу выделялся среди остальных павших воинов.
Сьюзен поспешила к нему, взяв косу наизготовку. Синяя линия соединяла воина с его бывшим телом.
— ПИСК! — завопил Смерть Крыс, нетерпеливо подпрыгивая и отчаянно жестикулируя.
— Большой палец левой руки вверх, правая рука согнута в запястье, размахнись хорошенько! — заорала рогатая бабища.
Сьюзен взмахнула косой. Линия тренькнула.
— А что случилось? — спросил Вольф и посмотрел вниз. — Это ведь я лежу? — Он медленно огляделся. — И там. И вон там. И…
Он поднял взгляд на рогатую всадницу и явно повеселел.
— Клянусь Ио! — воскликнул он. — Так это правда? Валькирии отнесут меня во дворец Слепого Ио, где меня ждут нескончаемый пир и пьянка?
— Меня… то есть МЕНЯ НЕ СПРАШИВАЙ, — ответила Сьюзен.
Валькирия наклонилась и легко закинула воина на лошадь поперек седла.
— Просто лежи спокойненько, будешь молодцом, — сказала она и повернулась к Сьюзен, окинув девушку задумчивым взглядом. — У тебя случаем не сопрано? — спросила она.
— Что-что?
— Детка, ты петь умеешь? Нам бы не помешало еще одно нормальное сопрано. А то слишком много меццо-сопрано развелось.
— К сожалению, у меня нет способностей к музыке.
— Ну, что ж. Просто подумала, а вдруг?… Ладно, мне пора. — Она откинула голову. Огромный нагрудник раздулся. — Хай-йо-то! Хо!
Лошадь встала на дыбы и галопом умчалась в небо. Вскоре она превратилась в крошечную мигающую точку, после чего совсем скрылась в облаках.
— Что это было? — спросила Сьюзен.
Захлопали крылья, и на голову покойного Вольфа уселся ворон.
— Понимаешь, эти ребята верят, что если они падут в бою, то огромные, жирные, горланящие во все горло бабищи унесут их в какой-то гигантский зал для пиршеств, где они будут вечно нажираться до беспамятства, — сообщил ворон и подчеркнуто громко рыгнул. — Полная глупость на самом деле.
— Но ведь именно это только что и произошло!
— Все равно глупость. — Ворон осмотрел поле боя, на котором остались только павшие и вороны. — Какие бессмысленные потери. Ты только посмотри. Какие ужасные, бессмысленные потери.
— О да!
— Я хотел сказать, в меня уже не лезет, а сколько еще осталось совсем не тронутых. Надо бы поискать какой-нибудь мешок.
— Но это же мертвые тела!
— Вот именно!
— Что ты ешь?
— Не волнуйся ты так. — Ворон торопливо отскочил назад. — Тут на всех хватит.
— Это отвратительно!
— Я их не убивал.
Сьюзен сдалась.
— Кстати, она была очень похожа на Железную Лили, — задумчиво проговорила она, направляясь к терпеливо поджидавшей лошади. — На нашу учительницу физкультуры. И говорила она так же.
Сьюзен живо представила себе толпу щебечущих валькирий, гоняющихся по небу. «А ну, схватили воина, вы, полуобморочные неженки…»
— Конвергентная эволюция, — произнес ворон. — Так частенько случается. Помню, я читал где-то, у обычного осьминога глаза такие же, как у людей, за исключением… Кав!
— Ты собирался сказать: «За исключением вкуса», да?
— Нишево подобнова, — невнятно пробормотал ворон.
— Уверен?
