Аврелий пожал плечами.
— Все студиозы много чего между собой говорят из того, что потребовало бы их наказания. Мы подслушиваем личный разговор, который для наших ушей не предназначен.
— Коллеги! — взмолилась Тифани. — Давайте послушаем, что говорят Содер и Гарет.
Маги вновь умолкли, жадно вслушиваясь в разговор двух студиозов.
— … твердо настаиваю на четком признании существующей проблемы! — тоном, не терпящим возражений, говорил Содер. — Как раз это удержит Тина от излишнего хвастовства в будущем!
— Удержать болтуна от болтовства? — предварительно проделал в днище ведра множество отверстий, Гарет старательно вставлял в них небольшие ветки, которые нарвал тут же, на ближайшем дереве. — У тебя ничего не выйдет.
— Посмотрим, — Содер протянул руку и два раза чиркнул по ведру пальцем. Над отверстиями, выполнявшими роль глаз, появились черные "брови". — Слушай, а ничего так получается.
— Только ветки болтаются, — Гарет почесал затылок. — Чем бы их закрепить?
— Возьми смолу вон с того дерева. — Содер указал на дерево, росшее в непосредственной близости от скамейки, на которой восседали маги. — Там трещина в коре. В ней много смолы скопилось. Обмажь ею дно ведра и ветки, а затем скрепи их бытовым заклинанием затвердевания.
— Точно!
Тифани дернулась, поспешно уменьшая размеры маскирующего полога. Ее спутники затаили дыхание, глядя на приближающегося Гарета. Они были в шаге от провала миссии, но обошлось — Гарет не дошел до полога всего каких-нибудь два шага!
Через пару минут студиоз с довольным видом перевернул ведро и активно его потряс. Прикрепленные к нему ветви колыхались, но ни одна не выпала.
— Все! Теперь только нужно аккуратнее быть. Не совать руки внутрь.
— Почему? — спросил Содер. — Смола не затвердела?
— Не-а… Она в полутвердую клеевую массу превратилась. Но не важно! Главное, все держится. Кстати, вон и наш Ромео идет!
Сидевшие на скамейке маги дружно повернули головы и увидели четверых студиозов, с неуверенным видом ступавших в направлении тренировочной площадки.
— Я не понял, а почему Тин не один? — озадачился Гарет. — Он передумал?
— Сейчас спросим.
Друзья замерли, глядя на приближающуюся четверку.
— Содер, Гарет! — вырвавшись вперед, громко воскликнул худосочный студиоз, страдавший легким косоглазием.
— Это тот самый Тин, о котором они говорили, — подсказала Тифани. — Он их друг. Остальные трое тоже их друзья.
Люция и Заражея покосились на магессу с некоторым удивлением.
— Смотрю, ты очень хорошо знаешь вторые курсы других факультетов, — вслух озвучила Люция.
Тифани прикусила язык, укоряя себя за излишнюю несдержанность.
— Тифани всегда ответственно относится к своей работе, интересуясь жизнью студиозов вверенного ее заботам факультета. По этой причине она знает, с кем они дружат, с кем не очень дружат, кто является лидером в их общежитии, — пришел к ней на выручку Драгомир, легко обратив прокол в достоинство. — Собственно, я в этом беру с тебя, Тифани, пример.
— Неужели? — в легкой полуулыбке магессы промелькнула благодарность.
— Четное слово! К примеру, я знаю, как зовут все четверых друзей Содера и Гарета. Это Тин, за ним идет Хантердей, в спину которому дышит Насри. Замыкающего здоровяка зовут Моэлем.
— Ого! — искренне восхитилась Заражея. — Вот это я называю профессиональным отношением к своему делу! Если все другие преподаватели будут брать с вас пример, то это скажется на наших студиозах самым благополучным образом!
После всех этих слов прикусить язык пришлось уже Люции.
— Тссс! — внезапно зашипела Тифани, рукой указывая в направлении студиозов. — Давайте посмотрим!
— … не могу в это поверить! Вы много трепались о многочисленных романах, о своем безумном опыте, а на самом деле у вас ничего и ни с кем? — восклицал Содер, обходя вокруг четверых друзей с видом бывалого заключенного, к которому привели первоходка. — Кто вы после этого?
Ребята молчали, повесив головы, и за них на вопрос ответил Гарет.
— Таких людей называют балаболами!
— Ладно Тин, — продолжил Содер. — Он любит поговорить. Но вы-то? Хантердей?
Один из молодых людей поднял голову.
— Я не совсем врал. У меня была подружка.
— И?
— Мы с ней ходили за руку.
— Ясно. У остальных ситуация, думаю, не лучше. Плохи ваши дела. Плохи!
— Ну, да… — невнятно промычали четверо.
— Что делать будем, страдальцы? — спросил Гарет.
— Может, научите, как-нибудь? — робко спросил Тин. — Вы же все умеете. Все знаете. По-дружески. А? Только без тех девиц, что за деньги.
Содер с важным видом прокашлялся, метнув на Гарета озорной взгляд. Тот ответил ехидной улыбочкой. Впрочем, их молчаливое общение видели только маги. Тин и остальные продолжали сверлить глазами землю.
— Сейчас начнут издеваться, — пробормотала Заражея. — Эх… Чувствую, колдовать они сегодня не будут. Может, пойдем?
— Предлагаю досмотреть до конца. Мне уже стало интересно, что из всего этого получиться, — свои слова Тифани сопроводила жестом, указывая на густой кустарник неподалеку.
Приглядевшись, маги увидели трех девушек, выглядывавших из-за веток.
— Саманта, Синти и Лола, — сразу перечислил Аврелий.
— И это еще не все, — рука Тифани сместилась к кустам с другой стороны тренировочной площадки. — Там, если не ошибаюсь, Тиллиана Талииди и Урсулла де Кляйне.
Аврелий невольно усмехнулся. Подружки вновь взялись за старое, пытаясь вывести Содера и Гарета на чистую воду.
— И все без маскировки подкрались, — заметил он.
— Она им ни к чему. Их прикрывает магический фон площадки, — не отрывая глаз от происходящего, пояснила Люция.
Между тем Содер и Гарет расставили своих друзей в одну линию, воткнули напротив них в землю палку, на которую водрузили ведро.
— Вот, это ваша новая подружка! — объявил Содер. — Тренировочный макет, который мы назвали Писхея.
— Эй! Я не допущу, чтобы мою Психею целовал кто-то другой! — подскочил на месте Тин.
— Ты совсем дурак? — рыкнул у него Гарет. — Это же простое ведро!
— Но представлять-то они будут мою Психею!
Содер вскинул руки.
— Хорошо! Давайте свои предложения. Тин?
Молодой человек замялся.
— Не знаю.
— Хантердей?
— Ну…
— Ясно. Моэль?
— А почему сразу я? — хмуро отвернулся здоровяк.
— Насри!
— Э-э-э…
— Вы что, издеваетесь? — взвился Гарет. — Вы имя придумать не можете? Нам уйти?
Ребята сразу зашевелились и Хантердей осторожно поднял руку. Поймав вопросительный взгляд, выдавил:
— Тифани. Давайте назовем манекен Тифани.
Содер и Гарет хмуро переглянулись.
— А почему Тифани? Уж не в честь ли Клафелимиди?
— Да, — помявшись, признал Хантердей. — Она очень красивая.
— Прекрасно! Ты сейчас специально? Что бы у нас настроение к вашему обучению пропало?
Слова Гарета вызвали у Аврелия улыбку, а у Люции и Заражеи — изумление. Затем Люция вспомнила про скандал с символом веры Чареции и, не сдержавшись, хихикнула.
— Ты же знаешь, что Содер и Гарет даже дорогу выбирают другую, чем ту, по которой идет госпожа Клафелимиди! — донеслось до магов. — Давай другое имя!
— Почему они вас так бояться? — склонилась к побледневшей магессе Заражея.
— У нас с ними были определенные… недоразумения, — пояснила Тифани, с раздражением услышав очередные смешки от Люции.
— Тин, это ты с Психеей уперся! — продолжали прнпираться студиозы. — Ты и определяйся с именем!
Страдающий косоглазием студиоз под нетерпеливыми взглядами друзей засуетился, задергался и, наконец, выпалил:
— Кристина!
Гарет поднял ведро вверх.
— Ну, здравствуй, Кристина! Сегодня ты познакомишься с четырьмя настоящими самцами! Посмотри на них! Красавцы!
Настоящие самцы со смущенными рожами смотрели то на ведро, то на Гарета и Содера. Хантердей быстро глянул в направлении дорожки. Убедившись, что на ней никого нет, повернул голову обратно.
