Ознакомительная версия.
– И как же она выглядит? Поставляешь наркотики в дошкольные учреждения?
– Зачем?! – С деланной искренностью возмутился я. – Покупаю игрушки для детишек из сиротских приютов. Помогаю стареньким бабушкам совершать покупки в сетевых супермаркетах. Жертвую последние кровно нажитые в фонд зеков, умирающих от произвола тюремных властей. Да мало ли что…
Следователь покраснел от злости. Ничего, к ненависти со стороны правоохранительных органов я давно привык. Что поделаешь. Таков порядок вещей. Моя задача – сделать свое существование как можно более комфортным. Их – ловить таких, как я, и отправлять на длительный отдых. Не на курорт, само собой. Я бы назвал это место антикурортом – здесь здоровье не поправляют, а тратят.
– Послушайте, Глуц, – вмешался генерал. Голос у него оказался глубоким и проникновенным. Такой же был у моего школьного учителя, пока бедолага не выпал из окна. Помнится, та проклятая контрольная по физике окончательно меня измотала. Мне грозило исключение из школы. И виной всем моим злоключениям был он – проклятый старый крючкотворец. Хотел бы я посмотреть на человека, у которого в моей ситуации хватило терпения не выбросить учителя из окна. К несчастью, старичок выжил. У него оказалось отменное здоровье и крепкие кости.
С тех пор моя жизнь покатилась под горку. За старичка-учителя чуть было не упекли в колонию для несовершеннолетних преступников. Самое обидное, что физикой в отличие от других предметов я действительно увлекался. Потом я завалил экзамены в летное училище, связался с дурной компанией и пристрастился к курению пьянящих колосков. Потом стал космическим пиратом и получил первый срок. Освободился уже закоренелым бандитом. А затем выкрашенная в черный цвет шхуна с Веселым Роджером на обшивке – пиратский корабль, где я сделался не просто Лео Глуцем, а капитаном Лео Глуцем. Поистине веселое было времечко. Мы брали на абордаж грузовые суда от Солнечной системы до самых границ цивилизованного космоса. Не было дня, чтобы мы не отмечали богатую добычу. Правда, порой случались досадные промахи. Как с тем грузовиком, что перевозил конечности андроидов. Но и их удалось загнать по дешевке на Вернере-12. Там у меня имелся один ушлый длинноносый торговец, готовый купить кучу бородавчанской слизи, если только ее можно будет впоследствии выгодно толкнуть.
– Вы слушаете, Глуц?! – рявкнул следователь, возвращая меня из воспоминаний бурной молодости к унылой реальности пересыльной станции.
– Само собой, – пробормотал я.
– У вас есть шанс, Лео. Вы еще можете стать честным гражданином. Для этого нужно совсем немного.
Я поднял на него исполненный удивления взгляд. Я?! Честным гражданином?! Похоже, он плохо ознакомился с моей биографией.
– Вы и другие преступники отправитесь с ответственной миссией за границы Цивилизованного космоса, – продолжал генерал. – Вы ведь частенько бывали там, не так ли?
– Я прожил там несколько лет, – ответил я. – Там у меня много друзей… и женщин.
– Вам будет не до женщин, Глуц! – следователь выглядел рассерженным. – Вы, похоже, плохо слушаете? Вам предстоит важная и опасная миссия. От которой зависит очень многое. Вам следует принять решение…
– Я согласен.
– Погодите соглашаться, выслушайте сначала условия, – вмешался генерал-майор.
– Все лучше, чем рубить породу. Хочу свободы.
– Но вы же не знаете, что вам предстоит…
– Да что вы с ним цацкаетесь! – вмешался следователь. – Это же мразь, человеческий мусор. Вы плохо себе представляете эту публику. Им лишь бы нож кому-нибудь сунуть.
– Обижаешь, начальник, – сказал я. – Я, между прочим, Бетховена слушаю…
– Действительно? – удивился генерал.
Я подтвердил свои слова энергичным кивком:
– Под него так славно в носу ковыряется.
Следователь скривился:
– Все бы тебе паясничать, Глуц. – Он обернулся он к генералу. – С этой публикой надо говорить по-другому. Такие, как этот, понимают только язык силы.
– Я бы так не сказал, – возразил я. – Кнуту предпочитаю пряник, да. А еще лучше – пару пива. Вот тогда бы мы смогли поговорить по-хорошему.
Следователь вскочил со стула и прыгающей походкой направился ко мне.
– Я тебя научу почтению!
Я был наготове. Наблюдал за ним с деланным безразличием. А в тот момент, когда «учитель хороших манер» намеревался своротить мне челюсть набок, я вскочил, ловко ушел вправо и провел отличный свинг, так что весельчак в полосатом галстуке протанцевал несколько забавных па, размахивая руками, как человек, готовый упасть за борт, и врезался в стенной шкаф. Со шкафа немедленно сверзилась массивная ваза и с приятным звуком «дзень» стукнула следователя по темечку, после чего он растянулся на полу, полностью утратив сознание. Как ни в чем не бывало, я снова устроился на стуле, положил ногу на ногу и приготовился слушать.
– Так о чем мы говорили, генерал?
– Именно такой человек нам и нужен! – К моему удивлению военный расплылся в улыбке. – Не берите в голову, Лео, мы замнем этот инцидент. – Он поглядел на неподвижного следователя и потер ладони.
Надо же, запомнил мое имя, подумал я, и возразил:
– Отчего же. Не надо заминать этот инцидент. Он придаст мне уважения в уголовных кругах. А уважение заключенному никогда не повредит. Буду в авторитете.
– Если мы договоримся, в уголовную среду вам возвращаться не придется, – заверил меня генерал.
Это заявление меня насторожило.
– Чего это? – поинтересовался я угрюмо. – Расстреляете, что ли, без суда и следствия? Не имеете права.
– Совсем наоборот, освободим. – Исполненный энтузиазма генерал присел на край стола. – Давайте я вкратце обрисую перспективу, Лео. Вы не против, если я буду вас так называть?
– Не против.
– Дело вот в чем. Мы собираем отряд…
– Отряды и в колонии имеются, – перебил я. – Первый, второй, третий… на каторжные работы.
– Не совсем точно выразился, простите. Мы собираем боевую группу. В задачу этой группы будет входить разведка. Мы должны получить сведения о новой цивилизации, чье присутствие не так давно открыто на самой границе нашей галактики Млечный путь. Нас интересует все. Что это за цивилизация. Станут ли они партнерами человечеству, как раса таргарийцев, рангунов, лемурийцев и многих других, или же они настроены враждебно. Как известно, многие межгалактические расы весьма болезненно воспринимают доминирование людей в Галактике. У рангунов, к примеру, и по сию пору имеются экстремистски настроенные организации, делающие все возможное, чтобы нарушить мир между нашими великими народами.
– Это не новость! – подтвердил я. – Обезьяны всегда считали себя высшей расой.
Генерал поморщился.
– Давайте не будем допускать шовинистические высказывания.
– Давайте, – согласился я. – Я прослежу за тем, чтобы вы их не допускали.
– Я хочу подчеркнуть. В вашу миссию не входит контакт. Для этого у нас есть специальный дипломатический корпус. Вам нужно только осуществить разведку. Узнать, кто они. Как они выглядят. О чем думают. В смысле, какие у них планы… Если миссия окажется удачной, все вы будете прощены.
– Кто это все? – поинтересовался я.
– Все, кто будет включен в боевую группу. Мы намеренно посылаем…
– Отбросы общества, которых все равно не жалко, – предположил я.
– Вы не правы! – горячо возразил генерал. – Да, все разведчики – рецидивисты. Но при этом среди них нет ни одного насильника и убийцы.
– У меня несколько покушений на убийство, пересмотрите личное дело, – посоветовал я. – А что не получилось никого грохнуть, не моя вина. Так сложились обстоятельства. При случае попробую повторить.
– Да-да, вы абсолютно правы. Убийства мы не принимали в расчет. Нам нужны отчаянные и крепкие ребята. Но насильников среди вас нет. Это я могу гарантировать.
– Это успокаивает. Все-таки, с этими парнями мне лететь очень далеко.
– Не беспокойтесь, Лео, вы регулярно будете выходить на связь с центром.
– Я и не беспокоюсь. Не в моих привычках…
Следователь зашевелился, издал слабый стон, пощупал ушибленную челюсть.
– Может, дать ему еще разок по репе, чтобы не мешал нашей беседе? – предложил я.
– Не надо, – генерал поспешил бедняге на помощь, усадил его в кресло, побрызгал в лицо водой из графина.
Я видел множество грубиянов, контуженных моим пудовым кулаком. Следователю потребуется не меньше получаса, чтобы окончательно придти в себя. Сотрясение мозга, вне всяких сомнений. Челюсть будет месяц, как набитая горячим свинцом. Потом ему полегчает. Если нет перелома. Удар мне ставил сам Сева Зверь, а он в таких делах профи. Однажды пробил кулаком пластиковую переборку на пересылочной станции. За что был лишен обеда и ужина и определен на сутки в карцер. Карцер на пересылке не то, что в колонии, – весьма просторный. В колонии провинившегося арестанта ожидает каменный мешок два на два метра, где уже через сутки взвоешь от тоски и уныния.
Ознакомительная версия.
