Ознакомительная версия.
Третий серьезный сторонник Юли – Марья Белинская, молодая женщина, почти колдунья (в том смысле почти, что колдуньей не выросла, а лишь училась быть). Марья Белинская, дочь известного писателя и известной ведьмы, сестра другой известной ведьмы – Дарьи Белинской. Дарья носит почетный и ответственный титул Госпожи Ведьм, а значит, своей владычней рукой может очень многое. Марья уже обращалась к сестре по поводу болезни Юли Ветровой и получила из Толедо (резиденция Госпожи Ведьм находится в Толедо) врача-мага высокого ранга, который обследовал больную и помог, чем мог.
Одним словом, благодаря своим друзьям и сторонникам Юля Ветрова выжила. Но вот в сознание пока не приходила. Или не хотела приходить, кто знает…
Данила прочел еще главу и почувствовал, что голосовые связки устали. Он мог сидеть рядом с больной возлюбленной часами, но помимо Юли имелась ведь еще и Большая Жизнь, где у каждого были свои обязанности и задачи. Данилиной обязанностью, к примеру, было написание диссертации и обучение в аспирантуре. Поэтому хочешь не хочешь, а он был вынужден изредка покидать свою девушку.
– Юленька, я пойду, – неловко произнес Данила. Встал со стула, наклонился над спящей и невесомо поцеловал ее в не закрытое бинтами место на щеке.
И тут произошло чудо. Забинтованная рука девушки крепко ухватила Данилу за локоть.
– Х-хто? – прошипела девушка совершенно нечеловеческим голосом и открыла глаза.
Глаза ее светились фиолетовым блеском. Мало того, ресницы сверкали как крохотные молнии! Жуть, в общем, для неподготовленного зрителя! Да и для подготовленного тоже не подарок. Но Данила обрадовался так, словно ему на Рождество подарили остров Мальту. Или Лас-Вегас по меньшей мере.
– Юленька, – проговорил он, ласково касаясь руки девушки. – Это я, Данила.
– Кх-кх-кх, – раскашлялась девушка. С каждым кашлем из ее рта вылетало облачко серебристого пепла.
Данила терпеливо ждал и лишь шептал что-то про себя, видимо, заговоры или магические формулы. Наконец девушка вполне различимо произнесла:
– Кто ты?
Голос ее был очень слаб. Он вообще мог сойти за шепот. Но Данила услышал, что нужно.
– Я Данила. Я твой друг, – сказал он спокойно и убеждающее. – Я с тобой.
Девушка со всей силы стиснула его руку, хотя эта сила была не больше, чем у мыши.
– Кто я? – спросила она еще тише.
– Ты Юля Ветрова, самая красивая девушка на свете, – с улыбкой сказал Данила.
– Что со мной случилос-сь?
– Ты… ты попала в костер и немного поранилась. Ты не волнуйся – ничего страшного нет, ты уже поправляешься…
– Правда?
– Да. – И Данила сделал мысленный посыл: «Юля, это я, твой Данила. Узнай меня».
Глаза девушки погасли на миг, а затем вспыхнули снова. И она мысленно произнесла:
«Я Юля. Ты Данила. Мы можем разговаривать… как это…»
«Телепатически. Слава богу, к тебе вернулся твой дар!»
«Какой дар?»
«Телепатия. Я очень боялся, что после болезни у тебя ничего не получится. Но все в порядке».
«Мне трудно говорить мысленно».
– А ты пока и не трудись, – вслух сказал Данила и улыбнулся. От его улыбки больная почему-то дернулась как от удара током. Данила почувствовал это и перестал улыбаться. Мало ли что. Может, у девушки после ожогов еще и психологическая негативная реакция на улыбки. Все может быть, когда в костер попадает ведьма… И остается жива после этого костра.
– Данила, где я?
– В больнице.
– Это… это понятно. В каком я городе? Я не помню. Я мало что помню.
– Ты в городе Щедром. Ты сюда приехала к своей тете на каникулы. Из Москвы.
– А как я попала в костер?
– Понимаешь, ты – ведьма, и так получилось…
– Я – ведьма?
– Да. А ты ничего такого в себе не чувствуешь?
– А должна? И что именно я должна чувствовать?
– Ну, я не знаю… Силу.
– Нет, силы я никакой не чувствую. Мне кажется, я очень слабая. Совсем слабая.
– Ничего, ты скоро поправишься. И снова станешь сильной.
А глаза Юли сияли как два маленьких фиолетовых солнца.
– Юля, – тихо сказал Данила. – Я должен вызвать врача.
– Зачем?
– Ты долгое время была между сном и комой. Врачи должны знать, что ты очнулась.
– Нет, – вдруг резко сказала Юля. – Вызови мне мою тетю.
– Юля…
– Вызови мне мою тетю!
– Хорошо. – Данила подчинился и вышел из палаты.
Он вышел всего на каких-то десять минут, но этих десяти минут Юле хватило, чтобы встать с постели и сорвать с себя все бинты, несмотря на боль. Ожоги оказались не столь страшными, как она подумала поначалу.
– Глупцы, – сказала Юля, обращаясь неизвестно к кому. – Я могу исцелить себя сама. Неужели это неясно?
Она взмахнула ладонями – те засветились голубоватым светом. Этими сверкающими ладонями Юля принялась водить по всему телу – там, где были раны и ожоги. И они исчезали – как по волшебству. Да ведь это и было волшебством.
– Зеркало, зеркало, явись, – негромко сказала Юля. Перед ней в пустоте тотчас повисло большое овальное зеркало. Юля осмотрела себя. Тело было в порядке, но вот лицо… На лице оставались шрамы. Юля провела ладонями по лицу, убирая их, но ничего не вышло.
– Не понимаю, – пробормотала девушка. – Почему?
– Потому что это не магические шрамы, – раздался голос от двери. – Это тебе кожу пересаживали. И теперь шрамы должны зажить сами. Ну, магия, конечно, ускорит процесс, но не настолько, чтобы шрамы исчезли моментально.
Это говорила Анна Николаевна, входя в палату.
– Благословенна будь, Юленька, – сказала старшая ведьма. – С возвращением тебя.
Сзади в дверях маячил Данила. Увидев, что Юля стоит совершенно нагая, он покраснел и отвел глаза, на что, впрочем, Юля не обратила никакого внимания.
– Благословенны будьте, Анна Николаевна. – Девушка внимательно глядела на вошедшую. – Вы ведь моя тетя, я не ошибаюсь?
– Не ошибаешься, голубушка. Слава святой Вальпурге, ты пришла в себя! Как самочувствие?
– Теперь уже лучше, – сообщила Юля, с удовольствием разглядывая краснеющего Данилу. Затем медленно подошла к кровати и потянула на себя простыню. Закуталась в нее наподобие римской тоги. – Данила, ты можешь на меня смотреть. Правда, эти шрамы меня не украшают…
– Составим травяной сбор, приготовим отвар – каждый день будешь протирать, и все зарубцуется, – пообещала тетя. – Так как ты себя чувствуешь?
– Неплохо… Для ведьмы, попавшей в костер, – сказала Юля.
Анна Николаевна рассмеялась, Юля отшатнулась от нее, вскрикнула:
– Что вы сейчас сделали? Мне больно!
– Я… я только рассмеялась, – испуганно сказала Анна Николаевна. – На тебя плохо действует смех?
– И даже улыбка. Я заметил, – сказал Данила. – Что-то странное.
– Действительно… Никогда не слышала о таком проявлении шока. Юля, извини, я больше никогда не буду при тебе смеяться и улыбаться.
– Спасибо. – Юля судорожно поправила на себе простыню. – Тетя, я вот что хотела у вас спросить: где моя одежда? Я хочу уйти отсюда.
– Как?
– Из больницы. Мне здесь больше нечего делать. Я здорова.
– Юля, но это решат врачи…
– Нет, – спокойно возразила девушка. – Это я решаю сама.
Пришлось спешно вызывать Юлиного лечащего врача. Та, конечно, ахнула и чуть ли не закрестилась – полукоматозная больная пришла в себя, сама исцелила почти все свои ожоги да еще и требует выписки!
– Зачем я вам? – капризно сказала Юля доктору. – Я здорова!
– Поймите, Юля, ваше состояние… теперешнее состояние также может быть проявлением стресса. Допустим, мы вас выпишем. Вы придете домой, а там вам снова станет плохо. Нет, я не могу так рисковать вашим самочувствием!
– Рискните, – тихо и непреклонно потребовала Юля. – Рискните, иначе я превращу вас в жабу. Или тритона. Я это действительно могу.
– Юля, что за нелепые шутки! – возмутилась Анна Николаевна.
– Я не шучу, – ответила Юля. – Выпустите меня.
И глаза ее снова опасно засветились.
– Хорошо, – сдалась доктор, напуганная этим глазным сиянием. – Я подготовлю документы на выписку.
– И одежду, – напомнила Юля.
– Девушка, вас привезли полуобнаженной! – взорвалась врач. – На вас вместо одежды были лохмотья.
– Одежду я немедленно принесу, – торопливо сказала Анна Николаевна. – Юленька, не волнуйся.
– Я не волнуюсь, – ледяным тоном произнесла девушка. – Я только хочу поскорее выйти отсюда. Если угодно – вылечу в простыне и на швабре.
Юля произнесла это, ничуточки не улыбнувшись. Ее лицо, и без того испорченное шрамами, казалось каменной маской. Раньше лицо Юли так красила улыбка, она словно освещала лицо изнутри теплым и ярким фонариком. А теперь… И Данила вдруг со стыдом почувствовал, что его девушка некрасива и холодна, как февральский лед. И что ему больше не хочется оставаться с нею наедине и читать вслух Крапивина.
Данила упрекнул себя за такие недостойные мужчины и влюбленного мысли и сказал Юле, что отправляется вместе с Анной Николаевной за одеждой. И что вернутся они очень быстро – у Данилы всегда наготове его верный байк.
Ознакомительная версия.
