Шапочка огляделась по сторонам и заметила вдалеке, у самого леса, дом. Эта дорога как раз вела к нему. Оставалось около километра. Еще издалека девочка увидела, что дверь в сени приоткрыта, и приободрилась.
Пять ступенек вверх, ударом колеса распахнуть дверь, велосипед улетает куда-то вглубь коридора — оттуда слышится какой-то металлический грохот, но она не обращает внимания — запирает дверь на тяжелый деревянный засов.
Уф-ф, теперь можно и осмотреться.
Велик валяется в груде каких-то металлических ведер и тазов — сколько ж тут всего? Шапочка вызволила его из плена и вместе с ним зашла в следующую дверь.
Справа — большая русская печь — надо же, как еще живут люди! За ней — вход на кухню. Слева — дверь в горницу. Девочка подошла к окну — Волка в поле зрения не наблюдалось.
Судя по наличию большого стола с посудой, это была столовая. Сразу бросалась в глаза одна огромная миска, рядом с которой лежала соответствующих размеров ложка. "Ничего себе! Тут медведи живут, что ли?" — подумала девочка и поежилась. Вторая миска оказалась поменьше, а третья так и вовсе впору Шапочке.
Заглянув в большие миски, она невольно поморщилась. Каша! А вот в самой маленькой миске находилось что-то вроде овсяных хлопьев. Однако пока следовало узнать, что делает волк.
Оставив велосипед в столовой, она вошла в следующее помещение — гостиную — и сразу бросилась к окну. Волк рыскал вокруг дома, не в состоянии попасть через дверь, и почему-то не решаясь разбить окно. Красная Шапочка немного успокоилась и оглядела комнату.
Обстановка небогатая, но сделано все прочно и добротно — стол, стулья, шкаф. На комоде — огромный допотопный телевизор — Шапочка не удивилась бы, узнав, что он черно-белый. Так и оказалось. Без энтузиазма поискала комп и не нашла.
Вернулась в столовую и от нечего делать подвигала посуду, потом попробовала хлопьев из мелкой миски, но вспомнила про пирожки и принялась за них.
Вот попала так попала! И ведь даже сотовый тут не работает — "вне зоны покрытия". Что делать? Придется подождать хозяев.
Она снова вернулась в гостиную, чтобы проверить другие двери.
Первая вела в кабинет. Огромных размеров стол, такой же стул, стеллаж с книгами. Чудовищных размеров монитор на столе, занимающий половину свободного пространства. Шапочке показалось, что в такую коробку она сможет залезть целиком.
Она заинтересованно забралась на стул, свесив ноги. Так-так-так, что тут у нас? Парольчик? Хм, для начала нажмем «Отмена». Ага, достаточно — операционка — старье, где еще такие берут? Документики, мемуарчики, книжки кое-какие, картинки… Надо же — тут и правда медведи живут! Ага, а картинки-то не из тех, что жене показывают. Ну да ладно, ничего особенного.
Что у нас в другой комнате? Спальня. Нет, это не кровать — аэродром какой-то! Чтобы туда забраться, девочке пришлось практически сделать выход силой. А ведь прикольно! Она некоторое время с удовольствием прыгала, стараясь достать кончиками пальцев до потолка и перемешивая постельное белье в бесформенную кучу.
Когда ей надоело прыгать, она заглянула в последнюю комнату. Размеры вполне соответствовали ее представлениям о нормальных комнатах. Обстановка так же не отличалась разнообразием — кровать, стол да стул. А еще маленький телевизор с подключенной к нему коробкой. Красная Шапочка присмотрелась — неужто приставка? Надо же! Ух ты — «Дэнди»! И как этот антиквариат работает? Вот эти желтые штуки вставляем сюда… Ну да, телик включить надо… Прикольно!
Игрушка называлась "Bomber man". Шапочка неожиданно так увлеклась, что не заметила, как вернулись хозяева.
* * *
Волк знал, чей это дом, а также имел достаточное количество мозгов, чтобы понимать — соваться во владения медведей — себе дороже. Но и бросить просто так рюкзак с пирожками он не мог. Практически на физиологическом уровне. Некоторое время он наматывал круги вокруг дома, в надежде найти открытое окно или дверь, но безуспешно.
А потом его осенило.
Недолго думая, он легкой трусцой направился в Большие Овражки.
* * *
— Что-то с памятью твоей случилось, мать, — заметил Михал Иваныч, стоя перед закрытой дверью. — Говорила, что забыла дверь закрыть, а она закрыта.
— Не может быть! — воскликнула Настасья Петровна, безуспешно толкая дверь. — Неужто правда стара стала?
Михал Иваныч провернул специальным ключом, отодвигая засов, и вошел внутрь.
— А это что за бардак? — сурово обратился он к Мишутке. — Когда ты успел все тазы рассыпать?
— Это не я! — пискнул Мишутка, прячась за спину мамы.
— Это не он, — подтвердила Настасья Петровна. — Я последняя выходила — все стояло на месте. Неужели дверью хлопнула?
Они зашли в дом. Михал Иваныч посмотрел на стол и нахмурился.
— Так, — значительно произнес он, что не предвещало ничего хорошего. — Кто ковырялся в моей миске и сдвинул ее?
— Да, — подтвердила Настасья Петровна. — Моя миска тоже стоит на другом месте.
— А моя, а моя! — Мишутка подбежал к своей миске и обнаружил, что она наполовину пуста. — Кто-то ел из моей миски и почти все съел!
Все вместе они двинулись проверять комнаты, не заметив стоящего за печкой велосипеда.
Михал Иваныч первым делом зашел к себе в кабинет.
— Кто включал мой компьютер и сидел на моем стуле? — сурово зарычал он, отчего стекла в рамах тонко зазвенели.
— Кто включал телевизор и крутил его? — в том ему повторила Настасья Петровна.
Потом они прошли в спальню и хором заревели:
— Кто прыгал на нашей кровати и смял ее?
Тем временем Мишутка зашел к себе в комнату и увидел сидящую в наушниках девочку, играющую на его приставке. Они увидели друг друга одновременно. Он громко запищал:
— Вот она! Держи! Держи ее!
На его крик прибежали родители и тоже увидели Красную Шапочку. Только к тому моменту она уже выпрыгивала в открытое окно, куда они пролезть не могли.
Разумеется, медведи тотчас бросились к двери.
Красная Шапочка спокойно забралась в комнату и без проблем вышла вместе с велосипедом на улицу сразу за медведями.
Тут-то ее и видели.
Ее ждала бабушка.
* * *
— Who is there?[1] — раздался из-за двери старческий голос, и Волк понял, что попал по адресу.
— Это я — твоя вну-учка, — проблеял Волк тоненьким голоском. Получилось так себе.
— Don't fuck my brain![2] — дверь с треском распахнулась, и на пороге образовалась воинственного вида старушенция с топором наперевес. И уже по-русски сварливо бросила: — Чего надо?
Волк откровенно растерялся. Первоначальный план подразумевал, что Волк ворвется в дом и прикинется бабушкой, чтобы в последствии обманом завладеть пирожками внучки.
Э-э… — надо было импровизировать — этому способствовал внушительных размеров топор. — М-м-м… понимаете, мы с вашей внучкой давние знакомые… и я хочу… хочу ее разыграть… вот! — радостно закончил он.
— А не паришь? — подозрительно спросила бабка.
— Вот те крест! — искренне заверил Волк. — Она мне сказала, что приедет сегодня сюда, вот я и поспешил пораньше.
— Короче, — оборвала его бабуля, — заползай внутрь — покалякаем, — она махнула топором в сторону комнаты и вдруг коротко сквозь зубы выругалась, сгибаясь пополам:
— Ох… мать! Гребаный радикулит! Опять прихватило! — она попыталась сделать шаг, но не смогла. — Ну чего вылупился — помоги бабке! — приказала она Волку.
Тот понял, что это шанс.
* * *
Уйти от медведей оказалось просто, да и не преследовали они ее. Хотя она притопила тогда неплохо — только пятки на педалях сверкали. Где-то после обеда она уже подъезжала к Большим Овражкам.
Маленькая деревня встретила ее тишиной и спокойствием. Мирно рылись в пыли куры, посреди дороги изображала труп чья-то собака — разве что не воняла, на заборе сидела кошка и, прищурив глаза, наблюдала за курами. Людей видно не было.
Она постучала в дверь бабушкиного дома — звонков бабуля не переносила, считая, что не дело иметь в звонок в деревенском доме. Правда, это не мешало ей иметь мощный комп, телик, микроволновку и телефон. Разве что с интернетом было пока не все так хорошо, но бабуля не теряла оптимизма.
— Кто там? — хрипло донеслось из-за двери. Шапочка нахмурилась — это больше походило на простуду, а не на радикулит.
— Это я — Маша, — сказала она. — Бабуль, кончай дурить — открывай.
— Не заперто, — услышала внучка.
Первое, что она увидела — это топор, валяющийся посреди комнаты, но не удивилась, зная привычку бабушки разбрасывать повсюду вещи.
Она прошла в комнату и остолбенела.
Это что же такое надо курить, чтобы признать в существе, лежащем под одеялом, собственную бабушку? Шапочка затруднялась ответить, так как наркотиками не баловалась.
