Ознакомительная версия.
Из тех городов, что я объехала, более всего приглянулся мне Киндергартен, что в Великом герцогстве Букиведенском. Не самый крупный город, но и не деревня. Окружен живописными лесами. Поблизости река Киндер, плюс целебные источники, бьющие из озера Киндербальзам. Ну, и знаменитые вишневые сады, посаженные, по преданию, легендарным основателем города — великаном Киндером. И никаких тебе университетов, в отличие от Шпацирена, где я безуспешно подвизалась на ниве женского образования. Не то чтоб я собиралась этот подвиг повторять, но все же...
Из всех достопримечательностей меня больше всего прельстили сады. Это в рациональных здешних краях принято читать, будто наиболее всего ласкает глаз вид коня на полном скаку, корабля под всеми парусами и танцующей женщины. Но на прославленном мудростью Ближнедальнем Востоке, каковой мне не раз приходилось посещать, считается, что самое достойное любования зрелище — это цветущая вишня. Не яблоня, заметьте себе, и не груша. А здесь вишневых деревьев было сколько угодно. Ну, и вишню я тоже люблю. Пироги с вишнями — это, скажу я вам, поприятнее, чем яблочный штрудель. И напитки, опять же, отличные получаются. Пусть это и не гран-ботфортские вина.
Короче, я решила осесть в Киндергартене. Местные власти поначалу отнеслись ко мне с подозрением. Но я была к этому готова. Я бы сама к такой личности отнеслась с подозрением. По счастью, у меня при себе имелись упомянутые выше бумаги, которые я и предъявила. Рекомендательное письмо за подписью Великого Магистра ордена гидрантов, доверенного лица самого императора, оказало надлежащее действие. Граф Бан, конечно, не для того мне письмо давал, но раз уж я его не выбросила, почему бы им не воспользоваться?
И я открыла в Киндергартене, как и замыслила, еще пребывая на Том-еще-Свете, сыскную контору.
Теперь, по прошествии еще одного полугодия, я жалела об этом.
Не то чтоб ко мне никто не обращался. Замысел с сыскной конторой оказался не таким провальным, как замысел со школой. Но, выбирая для местожительства спокойный город, я остановилась в чересчур уж спокойном. То есть совершенно. Целебными источниками пользовались исключительно местные жители, и, возможно, в силу этой причины были они уравновешенные и законопослушные. Приезжие в качестве клиентов исключались — за отсутствием таковых. Некоторые надежды вселяла ярмарка, но там привыкли цепко держаться за кошельки и не сводить глаз со своих товаров. Несколько мелких покраж все же случилось, и я с ними разобралась, но это не те подвиги, чтоб ими похваляться.
Помимо рыночных торговцев, ко мне стали также обращаться жены горожан. Не вдруг, а после того, как я прекратила драку на рыночной площади. Опять же не нарочно. Какой бы спокойный город ни был Киндергартен, драки и там случаются. Город, как сказано, окружают леса, а где леса — там лесорубы, а лесорубы имеют привычку после работы расслабляться и при этом, бывает, задирают горожан. Я не люблю, идя через площадь, сворачивать с пути, когда там валтузит друг друга пьяная орава. Короче, так получилось... и ко мне одна за другой стали приходить киндергартенские дамы, дабы я за скромную плату в деньгах или продуктах питания доставляла домой их мужей, засидевшихся за кружкой в трактире «Ушастая коза» либо излишне увлекшихся игрой в кегли в саду возле пивной «Могучий Киндер». Это было бы еще ничего, но когда тем же самым стали заниматься городские власти... Нет, не выпивкой и кеглями, эти занятия они освоили давно — а вызовами для наведения порядка.
Тут вот какое дело. В Киндергартене не было ни городской стражи, ни полиции. То есть когда-то нечто подобное имелось, но по причине мирной жизни и всеобщего благорастворения воздусей, эти организации распустили за ненадобностью. И даже соответствующие статьи в городском бюджете сократили, решив, что в случае большой опасности обойдутся бюргерским ополчением, которое, как известно, само себя содержит. Но большой опасности не возникало, а мелкие неприятности, типа бытового мордобоя и битья посуды в питейных заведениях, время от времени происходили. И мудрецы в ратуше сообразили, что дешевле будет платить за разовые вызовы, чем возобновлять работу городской стражи.
Я согласилась. А что делать? Других предложений ведь не было. Тем более, что мне это было не трудно. Заглянуть в «Ушастую козу» под вечер, когда там гуляют лесорубы, либо унять ссору у кегельбана, когда кеглей залепили совсем не туда, куда следовало, да еще получить за это деньги... Но когда такое тянется месяц за месяцем, изменений же в моей сыщицкой карьере в Киндергартене не предвидится, тут никакие вишни в цвету не порадуют. Совсем наоборот. К тому же — сказать ли? Мне просто стало скучно. Неужели после всего мной виденного и пережитого дело сведется к выносу тел из питейных заведений? И ведь я никогда не искала приключений, они сами меня находили. Сама же я всегда стремилась к тихой, спокойной жизни.
«Чего же тебе тогда не сиделось в МГБ или Академии Скатах? — заявлял при этом внутренний голос, неизвестно откуда взявшийся. Должно быть, на вишневой диете произрос. — Там ты имела гарантированный оклад и дружный рабочий коллектив. Нет, непременно нужно было собственные предприятия начинать. Так, может, не в Киндергартене дело, а в тебе?»
Подобным мыслям я предавалась, попивая у себя в конторе чай с вареньем из прошлогодних вишен (до нового урожая было еще далеко), вместо того, чтобы отправиться на стрелковый праздник на приз Золотого Фазана. Ну надоели мне местные добропорядочные праздники. А это вдобавок был не из тех, на которых ожидаешь каких-то неприятностей, несмотря на наличие стрелкового оружия, причем в большом количестве.
Праздник стрелков был одним из древнейших в Киндергартене. Говорили, что начало ему положил сам великан Киндер. Это вряд ли, однако традиция и впрямь уходила корнями во тьму веков, когда город еще отражал нападения неприятелей, и от жителей его требовались бойцовские навыки, которые нужно было каждый год демонстрировать. От всего этого нынче осталась лишь стрельба из арбалетов по мишеням под музыку и пение здешней хоровой капеллы.
Свое теперешнее название праздник приобрел в прошлом столетии, когда герцогиня Курвляндская, направляясь с государственным визитом к великому герцогу Букиведенскому, на землях которого, ежели вы не забыли, и расположен Киндергартен, проездом остановившись в городе, пожелала принять участие в празднике, из собственных ручек поразила мишень и была признана королевой стрелков. Властительница Курвляндии была так довольна своей победой, что подарила Киндергартену золотую статуэтку, изображающую фазана. А тогдашний городской совет постановил, что птичка будет вручаться каждый год победителю в качестве переходящего приза.
С тех пор призу стоило бы и поменять название, ибо птичка нынче была не золотая. Нет, первоначального фазана не украли — не случалось таких безобразий в Киндергартене. Но в некую трудную экономическую годину для города (то ли вишни был неурожай, то ли река Киндер обмелела, и лес сплавлять было нельзя) местные власти золотую статуэтку продали, и заменили ее латунной позолоченной копией. Но приз Позолоченного Фазана — это как-то не звучит, и его по-прежнему именовали золотым. И по-прежнему изымали у прошлогоднего победителя для вручения следующему, хотя таких латунных статуэток можно было бы понаделать для всех участников, а также зрителей, включая женщин и детей, и городская казна бы не разорилась.
Но Киндергартен чтил традиции. И я не собиралась их нарушать. Оставалось игнорировать праздник, плеваться косточками из варенья и размышлять о том, что не всегда любование вишнями благотворно влияет на характер.
Должно быть, я слишком глубоко ушла в себя и не услышала стука. Рефлексии мои прервал плаксивый вопль за дверью:
— Милиса! Ми-ли-са!!!
Так меня зачастую, с подачи городского совета, называли здешние обыватели, сократив по возможности официальное «милитисса». Вообще-то я отрекомендовалась опробованным в прошлом сезоне именем Этелинда, благо именно оно значилось в представленных документах. Но это имя не приживалось здесь ни в каких сокращениях.
— Да не заперто же! — раздраженно сказала я.
Дверь распахнулась. За ней обнаружилась Фикхен — дочка бургомистровой экономки. Несмотря на более чем юный возраст, она уже исполняла в доме бургомистра обязанности прислуги за все — в Киндергартене детей из небогатых семей к делу приставляли рано.
— Господин велел вам срочно прийти! — сообщила она.
«Все-таки передрались, — подумала я, подымаясь с места. Все-таки передрались, а они там все с арбалетами. Единственный день в году, когда горожанам разрешено ношение оружия. Как неприятно. Придется вспомнить собственное практическое занятие в Академии имени Скатах: „Как стрелять по движущейся мишени, не превращаясь в оную“».
Ознакомительная версия.
