– Ну-у-у… – неопределенно протянул кот, осторожно выглядывая из-за моего плеча. – Я в общем-то вещи собирал…
– Значит, я вещь? – с нажимом поинтересовался Макс, и глаза парня угрожающе сузились.
– Нет, конечно. – Котик виновато втянул голову в плечи. – Ты просто… ну… под лапу попался…
– Под лапу попался. – Побагровел целитель, и я испугалась, что его прямо сейчас хватит удар.
Что ни говори, а целых два трупа – слишком даже для меня. Что-то мне подсказывало, что Третьяков мне этого не простит.
– Под лапу попался… – Эхом откликнулся Макс, надвигаясь на кота.
Васька дураком не был и понял, что сейчас его наверняка будут бить, возможно, даже ногами. Ему совсем не улыбалось попасть под горячую руку, поэтому кот попятился назад с той же скоростью.
– Да когда бы я там сортировал? Темно же было… А почему ты не кричал, когда я тебя в сумку запихивал?
– Да ты меня так запеленал в одеяло, что я толком вздохнуть не мог, не то что кричать!
– Да? А рот у тебя на что?
– А рот ты мне заткнул, причем моей же собственной пяткой.
Все… Сейчас здесь будет еще один труп, причем мой, после того как я лопну со смеху. Эльфы сделали лица кирпичом (ни дать ни взять каменные изваяния в честь своих сиятельных персон), но оставаться серьезными у них плохо получалось. Вон как подрагивают острые кончики ушей и в глазах пляшут искорки смеха.
– Неужели пяткой? – восхитился Тирандерель, закатывая глаза. – Так это же одна из лучших поз йоги.
– Да-а-а? – удивленно застыл Макс. – И как же она называется?
– Это очень хорошая асана. Стимулирует сердечную мышцу, кровообращение, препятствует возникновению язвы двенадцатиперстной кишки… И носит гордое название «буква ЗЮ».
Ой! Я больше не могу! Нельзя же так бесчеловечно меня смешить. Так и помереть недолго, и останется гулять на свободе совершенно никем не востребованный волколак. Ужас! Он же, бедненький, зачахнет без охоты. Скучно ведь просто так по лесу ходить в гордом одиночестве. Смеялись долго, дружно и до икоты. Один только Макс насупился как еж, которому не досталось грибов на зиму.
– Скоро рассвет, – заметил Гарандарэль.
– Какая наблюдательность, – саркастически фыркнул Макс. – А что, эльфы на рассвете исчезают, как призраки? Или укладываетесь в гробики, как вампиры?
– Нет. Мы закапываем трупики, как могильщики, – парировал Гарандарэль, поднимаясь на ноги.
Он попытался привести жалкие остатки некогда роскошной рубашки в порядок. Ничего не вышло. В тонких пальцах остался приличный лоскут ткани. Эльф мученически вздохнул, сорвал остатки и щедрым жестом выбросил их в камин. Туда же последовала и рубашка Тирандереля. Ух ты! Бесплатный стриптиз! А ребята ничего… Хорошо сложены. И вовсе не костлявые, как можно было бы подумать, глядя на кажущуюся хрупкость эльфийских фигур. Просто тонкокостные. Но мышцы имеются. Стоп. О чем это я? Опаньки, я еще и краснею. Ну надо же, какой конфуз.
– Ты прав. Скоро рассвет, а свидетели нам не нужны, – кивнул Тирандерель.
– Народ, это что? Шутка такая, да? – захлопал глазами Макс.
– Нет. Это суровая правда жизни, – отрезал Гарандарэль. – Пока ты осваивал сумку как новую среду обитания, Виктория изволила сбросить сельхозинвентарь на проходящего мимо парня. Чем и прибила бедолагу. Теперь придется тихонько прикопать труп в лесу, или мой род будет опозорен.
– Это еще почему? – нахмурился Макс. – Я что-то не догоняю… Парня пришибла Виктория. Это неудивительно. Она и катастрофа практически синонимы. – Я запустила в целителя подушкой, он ловко увернулся и продолжал: – Все это ужасно, и я обязательно сообщу обо всем Третьякову. Но при чем здесь род эльфов? Почему он будет опозорен?
– Ну это даже я понял, – снисходительно фыркнул Васька. – Уважаемый Гарандарэль является женихом Виктории. Вряд ли ее судимость что-нибудь изменит. А эльфийская принцесса, жена наследника престола, судимая за убийство, – это по меньшей мере скандал.
– Минуточку, – вклинилась я. – Так ты, эльфийская твоя морда, решил помочь мне не по доброте душевной, а чтобы избежать скандала?
Гарандарэль слишком мало меня знал, поэтому грядущей бури не заметил. Васька же тихонько, не привлекая внимания, спрятался за камином. Авось пронесет.
– Виктория, не все ли равно, почему я это делаю. Главное, я готов тебе помочь. – Тоном уставшего отца семейства, вразумляющего свое неразумное чадо, молвил он.
Зря он так. Очень зря.
– То есть лично моя судьба тебе до фонаря. Лишь бы честь семьи сохранить? – возмутилась я, и вторая подушка встретилась с надменной физиономией принца.
Он пытался защищаться, но проснулся Ахурамариэль. Нет. Появляться в виде эльфийского клинка он не стал, благоразумно решив, что убивать мы никого не собираемся, а заставить с собой считаться можно и без применения холодного оружия. Поэтому драка плавно перетекла на другой уровень и в другой темп и стала походить скорее на нечто среднее между своеобразным танцем и спаррингом. Удар, блок, еще удар, опять блок, поворот на носках и снова удар…
– Ну кто так ставит блок?.. Кто так ставит блок, спрашиваю? Ой, позорище… Кто так бьет?.. Кто так бьет, я спрашиваю? О боги! Я учу идиотку! – стенал меч. – Ладно. К этому вопросу мы вернемся на следующей тренировке.
«Кажется, мне хана, – с тоской подумала я. Ахурамариэль довольно захихикал. – Значит, точно хана».
А вот Макс зря вмешался. Если я еще как-то держала темп, прекрасно сознавая, что эльфы просто щадят меня и их истинной целью является избежать травматизма как своего, так и моего, то Макс истинного положения дел не понял и рванул в бой с табуретом наперевес, вопя:
– Наших бьют!
Такого финта от спокойного в общем-то целителя никто не ожидал. Пострадали буквально все. Через пять минут я щеголяла роскошным фингалом под глазом и задумчиво размышляла, можно ли замазать синяк так, чтобы было незаметно, и почему надо было бить обязательно в глаз? Гарандарэль получил табуретом по ребрам и пять отчетливых царапин на предплечье от меня персонально. Тирандерель пострадал меньше всех, если не считать пары клоков волос (все выдрала я!).
– Нашла чем гордиться! – фыркнул меч. – Превратить прекрасное боевое искусство в банальную уличную драку…
«Зато какие результаты!» – довольно ухмыльнулась я, любуясь Максом, которому засветила пяткой в нос.
Целитель смог остановить кровь и теперь прикладывал к пострадавшему органу обоняния пузырь со льдом.
– С кем приходится работать, – вздохнул меч.
У подножия башни под грудой сельхозинвентаря, раскинув руки-ноги, лежал бездыханный парень. Васька с видом знатока попытался нащупать пульс, приложил ухо к груди убиенного:
– Спекся, – констатировал он. – Ну ты, мать, даешь… Снайпер. Все снаряды нашли свою цель.
– С чего ты взял? – огрызнулась я.
Хотя с заявлением котика спорить было трудно. Вон какие шишки образовались на черепе убиенного. Одна другой краше и в аккурат по количеству инструментов. Все-таки жалко парнишку. Даже при минимуме освещения было видно, как он молод. И не пожил-то еще! Все. Муки совести меня накрыли с головой, и я пришла к неутешительному выводу, что жизнь моя кончена. Как я теперь жить буду с таким грузом на душе?
– Могу дать веревку, – предложил Ахурамариэль. – Добавь к этому мыло, а хороший дуб, так и быть, укажу.
«Ах ты… Да я тебя… Да я… Я вообще не знаю, что с тобой сделаю!» – возмутилась я.
– Не знаешь – не говори, – отрубил меч.
Просто нет слов. Цензурные одни предлоги. Убила бы. Вопрос только, как провернуть такое мероприятие без ущерба для собственного здоровья.
– За что ты его так? – потрясенно вопросил Макс. – Вон какое чудо конопатое. Чего он тебе такого сделал?
Я устыдилась и опустила глаза долу.
– Он нам спать не давал. Под окном орал как оглашенный, – вклинился Васька.
О! Мой пушистый герой! Я не удержалась и ласково почесала заступника за ухом. Котик довольно заурчал.
– И за это ты его умертвила с особой изощренностью? – поинтересовался Тирандерель. – А говоришь, что это мы странные.
– Он сам меня попросил, – шмыгнула носом я.
– То есть как это сам?
– Так он орал: «Рапунцель! Рапунцель! Сбрось мне свои косы!» Вот я их ему и сбросила.
– Загнибеда!!! – возопил Макс как неупокоенный призрак на потревоженной могиле. – Он просил сбросить волосы, а ты его косой и вилами. Это же классика! Ты что, вообще книг не читаешь?
– Отчего же. Читаю, – подбоченилась я. В конце концов, была задета моя гордость.
– И какую ты сейчас читаешь?
– Никакую.
– А! Что я говорил?
– Я ее только вчера закончила.
– И как она называется? Или ты скажешь, что уже не помнишь ни названия, ни автора?
– Отчего же. На память девичью не жалуюсь. Она называется «Трансформация нежити как способ вызова контролируемых мутаций, или Сам себе некромант в схемах и картинках», автор Трансмигириус Трансмутикус.
