— Те же, что и раньше. Контролируем прохождение каравана и убеждаемся, что он идет прямиком в столицу, никуда не сворачивая.
— Слушаюсь, импе… Ирван.
— А по дороге, чтобы время не терять, расскажешь мне еще что-нибудь про Империю. Как там раньше при отце было?
— Здорово было! Не то что здесь. Эти королевства имеют наглость называть себя светлыми! Они такие светлые, что меня порой тошнить начинает. В нашей темной Империи ты можешь идти посреди ночи абсолютно пьяный, и тебя никто не тронет!
— Что, и никто не пристанет? И даже менты дубинками не охреначат? — усмехнулся Иван.
— Не знаю, что такое менты…
— Что-то типа городской стражи.
— Даже пальцем не тронут, если ты, конечно, не буянишь. Скажу больше. Если ты сильно уставший, то помогут до дома добраться, передадут с рук на руки маме или жене, а если очень сильно уставший, то отведут в специальное заведение, где ты сможешь отоспаться. Понятное дело, с утра, ежели на работу опоздаешь, получишь от начальства свои законные двадцать плетей, без этого никуда, порядок-то должен быть, но самое главное — в нашей Империи не воруют! Вот представь себе, что в Агрибаде…
— Где?
— В Агрибаде. В столице Империи нашей. Так вот, в Агрибаде есть фонтан, а на парапете его стоят золотые и серебряные кубки. Любой может подойти, наполнить кубок водой и выпить. Они ни веревками, ни цепями к фонтану не прикованы и никем не охраняются, а никто не берет. В смысле не ворует.
— Класс! И золотые, и серебряные… А серебряные зачем?
— Говорят, из них вода вкуснее и целебнее.
— Это верно. У серебра бактерицидные свойства выше.
— Ну насчет этого я не знаю.
— А кто тогда из золотых пьет?
— В основном оборотни и вампиры. Они с серебром не дружат. Им золотые кубки больше по душе.
— Слушай, а действительно неплохо жилось в нашем темном государстве.
— Еще как! К нам на стажировку даже из светлых королевств представители приезжали. Это еще до того, как война началась. Опыт хотели перенять.
— И как? Переняли?
— Нет. Им наши методы не понравились. В светлых государствах ведь все воруют. Что ж они, сами себя на плаху поведут?
— Да-а-а… государство, в котором совсем не воруют. Мечта!
— Нет, ну конечно, бывают иногда прецеденты, — честно признался Варгул. — Помню, однажды иноземного купца обчистили. Кошелек у него увели. Ух как твой батюшка тогда разгневался. Приказал немедленно найти вора.
— Нашли?
— Нашли. Стражники весь Агрибад вверх дном перевернули и через час нашли. Пригласили купца, в присутствии императора вернули кошель, а вора тут же посадили на кол. Купец твоего отца очень благодарил. Растроган был до слез. Деньги пересчитал и весь затрясся. «Что, — спрашивает его твой отец, — не хватает?» «Нет, — трясется купец, — наоборот, один золотой лишний!».
— Брр… — потряс головой Иван, — …купец… Ну-ка, еще раз. Купец добровольно, то есть по собственной воле, сообщил, что в его кошеле лишние деньги появились?
— Да.
— Слышь, ты кому сказки рассказываешь? Ты кого паришь? Чтоб купец добровольно…
— А что тут такого? Да если б он не сообщил, его бы рядом с этим вором на кол посадили. Взял чужое, значит, сам вор! Твой отец этот золотой ему лично в кошель подбросил для проверки. А вот произойди такое в светлом государстве, то, вместо того чтобы вора найти, тут же на ноту протеста нарвались бы: почему в вашем государстве честных купцов грабят?
— Во беспредел-то…
— Ага. Вот и в светлых государствах говорят, что беспредел у нас. До того купца, о котором я тебе рассказывал, трех иноземных торгашей успели на кол посадить, пока они не догадались содержимое своих кошельков после возврата пересчитывать.
— Уф… А ты знаешь, мне это что-то напоминает. Была в нашем мире…
— В каком мире?
— Ну в том, из которого я сюда прибыл. Так вот, была там похожая история. В Валенсии, кажется… или в Трансильвании… нет, точно в Валенсии. Ну вот, в этой самой Валенсии такая же история между графом Дракулой и иноземным купцом произошла. И фонтан там был. Только вот кубок на нем стоял хотя и из чистого золота, но один.
— Жлоб ваш Дракула.
— Жлоб, — согласился Иван, — мой отец щедрее. Вот только действует подозрительно похоже. Опять же колечко мне козырное оставил. А колечко — ну прямо натуральный дракон… Слушай, — насторожился юноша, — а как государство моего папаши называется?
— Темная Империя.
— Да нет! Как оно раньше называлось, до того как темной Империей стало?
— А-а-а… так бы сразу и сказал. Как заповедная долина в горах, где королевство это расположено, так и государство наше называлось — Ванденсия.
— Тьфу! Мне только отца-вампира для полного счастья не хватало.
— Зачем так нехорошо на папу говоришь? Он не вампир, — обиделся за своего бывшего императора Варгул. — Да, есть у него в Ванденсии вампиры. Мирно бок о бок с людьми живут, законы чтут, никого не обижают, им кровь честно по карточкам сдают.
— Кто сдает? По каким карточкам?
— Больные сдают по больничным карточкам. Доктора страдающим полнокровием такой курс лечебный прописывают. У нас, кстати, донорство очень распространено. Вампиры с удовольствием свежую кровь покупают. Свежая кровь и хорошая водка — основная статья дохода.
— А эти вампиры там между делом мирных граждан без их согласия не кусали?
— Без санкции прокурора? Да ты что! Сразу осиновый кол в сердце. У нас с законом шутки плохи. Не дай бог, какой заводчик со своих работяг начнет три шкуры драть. Сразу в гильдию мастеровых заява пошла, и все! Опись имущества, заводчика на рудники, а хозяйство его государству отошло. У нас с этим строго. А отец твой, Ирван, — человек. Запомни: человек, а не вампир. Да еще какой человек — человечище! Ты даже представить себе не можешь, какие у его подданных были заработки, а уж как при нем спокойно жилось! Вот шел я, помнится, как-то ночью, ну абсолютно никакой. Навстречу городская стража. Так они меня культурненько расспросили: кто такой да где живу. Бричку подогнали, до места доставили, хотя у меня в кармане уже ни одного медяка, все спустил. Потом, правда, твой батюшка мне за мои фокусы накатал, ух как он мне накатал!
— За что?
— Да я перед этим пару трактиров разгромил, казне за меня убытки оплачивать пришлось, я ж человек государственный — герой темной Империи как-никак. Вот за то, что это высокое звание позорю, и накатал. Твой отец орел был. Один со мной справился. И справедливый. На плаху не отправил… наверное, потому, что я никого в тех кабаках насмерть не прибил. Но годовое жалованье того…
— Накрылось медным тазом?
— Если бы медным. Золотым! У героя Империи жалованье такое, что десяток таких кабаков, что я тогда разгромил, с потрохами купить можно. Да, накладное это дело — отмечать день рождения в кабаке.
В этот момент прямо перед ними с протяжным скрежетом поперек тропинки рухнуло бревно. Именно бревно, а не дерево, и не на землю, а на специальные распорки, опустившись на манер шлагбаума у железнодорожных путей. Лошадки встали на дыбы, чуть не сбросив своих наездников. В мгновение ока друзья оказались на земле и застыли в боевых стойках. В руке Ивана хищно подрагивал выхваченный из-за спины меч. Варгул ощетинился метательными ножами. Оба ждали нападения и напряженно прислушивались, но, кроме возмущенного фырканья лошадок чуфрской породы, ничего подозрительного не слышали.
— Сдается мне, что мы нарвались на засаду, — с легким смешком пропел Иван.
Что его заставило посреди леса заняться вокалом, он и сам не знал. Возможно, то, что первый шок уже прошел, а никакой опасности вокруг новоиспеченный император не чуял.
— Засаду, засаду, нарвались на заса-а-аду!!! — внезапно пропел ему в ответ лес на разные голоса. Причем голоса эти были хорошо поставлены и пели дружно, приятным речитативом.
— И кто ж вы будете, уро-о-оды? — пропел, разгибаясь Иван, и демонстративно закинул меч обратно в ножны.
— Мы не уроды, а господа! — дружно грянул в ответ лесной хор. — Вот не заплатите, и к вам придет беда!
— Ну и за что же вам плати-и-ить, приду-у-урки? — Это уже подключился ухмыляющийся Варгул, одновременно засовывая метательные ножи обратно за пояс.
Чемпион есть чемпион. Голосом он владел не хуже, чем оружием.
— За то, чтоб вам направиться туда! — На этот раз ответ был соло.
При этом солист неосторожно высунулся из кустов, указал пальцам на дорожку, лежавшую за шлагбаумом, за что тут же и поплатился. Иван с Варгулом сцапали его с двух сторон, подняли в воздух и посадили верхом на бревно, перегородившее тропинку.
— Сейчас прольется чья-то кро-о-овь… — пропел Иван, с любопытством рассматривая оборванца в козьих шкурах, испуганно смотрящего на него с бревна.
— А на фиг лить вам чью-то кро-о-овь?… — неуверенно проблеял в ответ лес. — Давайте лучше про любо-о-овь…
