class="p1">— На двери-то корона.
— А-а.
Матушка внимательно изучила отделку.
— А что ты вообще знаешь о королевских спальнях? — поинтересовалась она, в основном для того, чтобы хоть что-нибудь сказать. — Ты же никогда в них не бывала.
— А может, и бывала, — возразила нянюшка.
— Откуда ж?
— Помнишь коронацию молодого Веренса? Когда нас всех пригласили во дворец? — спросила нянюшка. — Так вот, когда я пошла в… короче, попудрить носик, то увидела открытую дверь. Ну и, конечно, вошла, полюбопытствовала, что там, да как.
— Это государственная измена. За такое в тюрьму сажают, — сурово заявила матушка и добавила: — Ну и как там было?
— Ужас какая уютная. Молодая Маграт даже не понимает, чего лишается. Но, сказать по честности, та была куда как лучше, чем эта, — признала нянюшка Ягг.
Преобладающим цветом здесь был зеленый. Зеленые стены, зеленый пол. Имелись шкаф для одежды и прикроватный столик. Даже прикроватный коврик, и тот был зеленым. Свет проникал в комнату через окно с зелеными стеклами.
— Как будто на дно пруда угодили, — заметила матушка. Она прихлопнула что-то ладонью. — А мух-то сколько! — Она осеклась, как будто о чем-то задумавшись. — Гм-м…
— Ага, вылитый пруд. Только вместо лебедя индюк, — хмыкнула нянюшка.
Мух было великое множество. Они жужжали на окне и бесцельно метались взад-вперед под потолком.
— Индюк… — повторила нянюшка, поскольку люди, которые шутят таким образом, не могут не повторить свою шутку несколько раз. — Ты же сама сперва сказала, что он — индюк…
— Да слышала я, слышала, — перебила ее матушка и указала на толстую синюю навозную муху.
— Во всяком случае, нипочем не подумаешь, что в королевской спальне могут водиться мухи, — пробормотала нянюшка.
— Зато непременно подумаешь, что в ней должна быть кровать, — заметила матушка.
Каковой здесь не было. Однако здесь находилось нечто, крайне их заинтриговавшее, — большая круглая деревянная крышка диаметром около шести футов, лежащая на полу. С двух сторон у нее были удобные ручки.
Ведьмы обошли ее кругом. С крышки, угрожающе жужжа, поднялась целая туча мух.
— Вспоминается мне одна сказка… — протянула матушка.
— Мне тоже, — произнесла нянюшка Ягг голосом, несколько более пронзительным, чем обычно. — Насчет той девушки, которая вышла за одного парня, а он ей и говорит, можешь, мол, ходить по всему дворцу, только смотри не открывай вот эту дверь, а она, понятное дело, тут же туда сунулась и поняла, что он убил всех своих предыдущих…
Нянюшка замолкла.
Матушка Ветровоск задумчиво уставилась на крышку, поскребывая подбородок.
— Сама посуди, — наконец продолжила нянюшка, пытаясь, несмотря ни на что, рассуждать здраво. — Разве может там прятаться что-нибудь хуже того, что мы и так способны себе представить?
Обе ведьмы нагнулись и взялись за ручки.
Пять минут спустя матушка Ветровоск и нянюшка Ягг вышли из спальни дюка. Матушка тихонечко прикрыла дверь.
Они переглянулись.
— Ну и ну, — промолвила все еще бледная нянюшка.
— Да уж, — кивнула матушка. — Вот тебе и сказки!
— Доводилось мне слыхивать о таких… Ну, ты понимаешь, о людях вроде него, да только я не верила. Ужас! Интересно, как же он выглядит?
— Его внешний вид ничего тебе не даст, — возразила матушка.
— Ну хоть ясно, откуда все эти мухи, — сказала нянюшка Ягг.
Она в ужасе прикрыла рот ладонью.
— Ты только представь! Наша Маграт сейчас там, вместе с ним! — воскликнула она. — А ты ведь знаешь, что должно случиться. Они встретят друг друга и…
— Но там ведь кроме них сотни других людей, — ответила матушка. — Едва ли это можно назвать интимной обстановкой.
— Да, но стоит мне подумать о том, что он просто касается ее… По-моему, это все равно что…
— Слушай, как ты считаешь, Элла годится в принцессы? — неожиданно перебила ее матушка.
— Что? А, да. Возможно. Для заграниц. А что?
— А то, что здесь действует не одна сказка. Лили одновременно ведет сразу несколько сказок, — пояснила матушка. — Ты сама прикинь. Нет, одного прикосновения здесь недостаточно. Тут требуется поцелуй.
— Надо скорее попасть туда! — воскликнула нянюшка. — Нельзя это допустить! То есть, ты же меня знаешь, я не ханжа какая-нибудь, но… Ой!
— Эй, старуха! К тебе обращаются!
Ведьмы разом повернулись. На них надменно уставилась невысокая толстуха в красном платье и высоком седом парике. Лицо ее скрывалось под маской лисицы.
— Да? — огрызнулась матушка.
— Не «да», а «да, госпожа», — поправила толстуха. — Где ваши манеры? Ну-ка, немедленно отведите меня в дамскую комнату! Да что ты себе позволяешь!
Последнее восклицание относилось к нянюшке Ягг, которая обходила толстуху вокруг, критически разглядывая красное платье.
— У тебя двадцатый номер или двадцать второй? — осведомилась нянюшка.
— Что? Какая неслыханная дерзость!
Нянюшка задумчиво потерла подбородок.
— Даже и не знаю, — покачала головой она, — лично мне красные платья никогда не нравились. А синенького у тебя ничего не найдется?
Вспыльчивая женщина развернулась, чтобы огреть нянюшку веером, но тут ее по плечу похлопала чья-то костлявая рука.
Толстуха обернулась и увидела перед собой лицо матушки Ветровоск.
Когда она засыпала, ей вроде бы послышался какой-то далекий голос, говорящий: «Ага, похоже, налезло. Но только у нее вовсе не двадцатый номер. И честно говоря, будь у меня такая рожа, ни за что бы не надела красное…»
Леди Хотелия Д'Авалия наконец-то смогла блаженно расслабиться в святая святых дамской комнаты. Она сняла маску и выудила из недр декольте заблудившуюся мушку. Затем наклонилась и принялась крутить свой турнюр, стараясь его приспособить получше, — упражнение, представляющее собой самую нелепую женскую гимнастику на любом из миров, где умудрились изобрести такую штуку, как женский пояс.
Леди Хотелия Д'Авалия была не только прекрасно адаптирующимся паразитом, наподобие древесной плесени, но и женщиной поистине великосветской в полном смысле этого слова. Она посещала все без исключения благотворительные мероприятия, а также ставила себе в заслугу то, что знает имена почти всех своих слуг — разумеется, тех, что почище. А еще она, в общем-то, довольно хорошо относилась к животным и даже к детям, если, конечно, они были чистенькими и не шумели. Короче говоря, она совершенно не заслуживала того, что ее ожидало, а ожидала ее судьба, уготованная Матерью-Природой любой женщине, которая оказалась этим вечером в этой комнате и размеры которой подходили матушке Ветровоск.
Леди Хотелия вдруг почувствовала, что сзади к ней кто-то подходит.
— Премного извиняюсь, госпожа…
К ней обращалась невысокая отталкивающего вида женщина, явно происходящая из низшего сословия. На лице старой карги играла широкая заискивающая улыбка.
— Чего надо, старуха? — осведомилась леди Хотелия.
— Извиняюсь, — повторила нянюшка Ягг. — Моя подружка хотела перемолвиться с тобой словечком.
Леди Хотелия возмущенно оглянулась и… …Погрузилась в ледяное, голубоглазое, гипнотического забвение.
— А это что
