— Что с тобой? — Хайк подхватил оседающего следящего под локти и помог аккуратно опуститься на траву возле костра. — Что произошло?
— Так всегда, — сквозь сжатые зубы процедил молодой человек и потер лицо руками. — Мне не дается магия, но, ты же знаешь, для Адольфа это не причина, он всегда найдет способ добиться желаемого результата. Мой случай — не исключение, начальник набил меня под завязку различными амулетами, несколько вживлены под кожу, есть татуировка, даже серьги и те увеличивают магический потенциал. Но собственных сил нет, мне невероятно трудно. Даже короткий разговор выбивает из колеи. Начинает трещать голова, мутит, подкашиваются ноги, а сегодня Адольф меня пытал, каркал знает сколько. Подробности ему, видите ли, нужны. Я с трудом соображал, где нахожусь, какие уж тут подробности! Думал сдохну!
— Ну и что? Что он тебе сказал? — напряженно спросил Хайк. От болотного тролля можно было ожидать любой пакости. Наемник не удивился бы и отказу. Сартову помощнику всегда важнее всего была собственная шкура. Впрочем, только поэтому болотный тролль еще жив, если бы не это премерзостное качество характера, то Сарт давно бы сжил Адольфа со света или хотя бы убрал из синдиката. А так, первый помощник являлся единственным противовесом неуравновешенному королю преступного мира. Так что не уважать его никак нельзя, вне зависимости от того, как он себя поведет в конкретной ситуации.
— Он откроет ход, — рассеял сомнения Ранион, — только неизвестно когда. Здесь странное место, после того, как я рассказал про неработающее огнестрельное оружие, Адольф предположил, что подобным образом действует артефакт. Все же мощь Сердца Дракона велика, и вполне возможно именно оно создает изменение силового поля, подобно тому, что есть на Арм‑Дамаше. Из‑за этого при создании хода нужно быть очень осторожным. Адольф для получения максимально точного результата будет использовать меня, это единственная возможность сюда попасть. Но даже при таком раскладе ход может возникнуть и прямо на месте костра, и в двух километрах отсюда. А если учесть, что мы очень близко к обители жрецов, нужно постараться сделать так, чтобы не угодить прямо к их воротам. Короче, пока не будет точных расчетов и уверенности, что ход возникнет и там, где хочется Адольфу, мы будем торчать здесь.
— Еще чем‑нибудь Адольф нам поможет?
— Он сказал, что это не мое лизнячье дело, — грустно усмехнулся Ранион. — Он сделает ход, а все остальное будет обсуждать с тобой и герцогом Нарайским. Но, знаешь, что‑то подсказывает мне, что Адольф сильно взволнован. Он переживает из‑за этого ксари. Не знаю, что Лайтнинг пообещал моему начальнику, но Адольф готов вылезти из кожи, что не дать Дерри скопытиться.
— Ну, это в духе Адольфа. А по поводу Лайтнинга, кто знает, какие планы этих двоих связывают, нас‑то они в них по любому не посвятят. Так что и говорить на эту тему совершенно бессмысленно. — Хайк задумался и, спустя некоторое время, предложил следящему, — Ты пока поспи, вон наш герцог как замечательно дрыхнет. Все ему нипочем, даром, что аристократ. Бери с него пример, а я пока посижу, будем надеется, что Адольф не заставит нас ждать неделю. Боюсь, что времени у нас не так и много. Что там Сарт приготовил для девушек и Дерри неизвестно, но чует мое сердце — ничего хорошего.
Кап. Кап. Кап. Воск со свечи лениво стекает по бронзовому подсвечнику. На начищенной узорчатой окружности подставки остаются уродливые бело‑желтые капли. Они застывают неряшливыми кляксами, скрывая блестящий металл. Комната погружена в темноту. Неяркий ореол вокруг маленького огонька, подпрыгивающего на толстой свече, освещает лишь часть невысокого круглого столика из полированного камня, бокал вина и плетеную тарелку, в которой час назад лежали фрукты. Хочется пить, но нельзя. Один глоток — и можно снова погрузиться в дурман. Голова станет тяжелой, и придут неясные видения и во всех Стикур, солнце и любовь. Жаль, что это неправда, хотя соблазн погрузиться в такие грезы велик. Только голова болит, притупляются рефлексы, и становится все равно. Наркота. Ну, уж нет, лучше сдохнуть от жажды, другого питья все равно не дождешься. Ну и пусть! Нужно вылить содержимое бокала, чтобы не было желания сделать глоток. Почему же тогда не поднимается рука?
А на улице ночь, густая, пахнущая терпкими цветами. Блаженный запах льется по комнате. Так не должно быть, не может тюрьма пахнуть настолько волшебно. Хочется закрыть глаза и представить, что ничего этого нет. Все хорошо. Сейчас бы только гулять с любимым, не думая ни о чем. Держать его руку в своей ладошке, касаться губами небритой щеки и быть счастливой. Но это невозможно. Жив ли любимый неизвестно, а на окнах металлические решетки, как напоминание о том, что все случившееся — не кошмарный сон. Странное чувство, какое‑то тупое безразличие. Даже слез нет, душа ушла в глухую защиту и не хочет принимать жестокую реальность или, быть может, просто не выветрилась предыдущая порция дурмана. А что? Бокал вина и все неприятные мысли отступят, станет хорошо, и эта клетка будет казаться раем. Какой смысл страдать, если изменить ничего нельзя? Рука тянется к бокалу со смесью вина и неизвестного наркотика и замирает в нерешительности. Ну, уж нет, держаться нужно до последнего. А что, если вдруг не все так плохо? А что, если есть еще надежда?
Страшно. Впрочем, страшно с того момента, как она оказалась здесь. Ольга зябко передернула обнаженными плечами, хотя холодно в комнате не было. Вторые сутки кошмара и неизвестности. Она здесь даже не как птица в клетке — золотая рыбка в аквариуме.
Роскошные уложенные причудливым образом рыжие волосы — это хвост, легкое, золотистое одеяние из полупрозрачного шифона — плавники. А что, похоже, и задача ее — выполнять желания… — Да, — Ольга грустно вздохнула, — печальная судьба у золотой рыбки. Выловили, засунули в тесный аквариум, хорошо, что хозяин пока ничего не требует, а только любуется издалека.
Денис здесь появлялся всего одни раз, практически, сразу после того, как Ольга пришла в себя, и разговор с бывшим женихом не доставил удовольствия. Он напугал до чертиков.
— Вот ты и моя, — небрежно обронил Денис, со смешком разглядывая испуганное девичье лицо. Оля даже не сразу смогла вспомнить, что собственно произошло. Только, что она сопротивлялась на поляне, и дела, казалось бы, шли не так уж и плохо, и вот уже здесь. Ей сначала, вообще показалось, что это сон или бред. Но понимание реальности происходящего пришло быстро. На глюка или персонажа из сна бывший женихне походил. Его слова полностью убедили Ольгу, что все это происходит на самом деле. Только вот реальность уж очень паршива.
— Я же говорил тебе, — продолжил он разговор, застыв на достаточном расстоянии от Ольги. Несмотря на то, что из‑за неясной слабости девушка не могла даже голову поднять, бывший жених предпочитал не подходить к ней слишком близко. — Не дергайся, я никогда не отпускаю то, что принадлежит мне. Лучше бы ты не устраивала демонстраций и вышла за меня замуж. У тебя было бы все. А теперь ты будешь у всех. Конечно, на время я приберегу тебя для себя, но потом — не обессудь. Ты выбрала свою судьбу. Думала, удачненько устроишься с герцогом, но ты не учла, что я сильнее и умнее. В результате, твоего дружка убили, а ты здесь. В любом случае все вышло так, как планировал я.
Ольга вздрогнула, мысль о том, что Стик погиб холодом пробралась прямо к сердцу. Нет, девушка не верила, она прекрасно понимала, что Денис может врать. А если нет? Если Стикур мертв, а что тогда со всеми остальными? Дерри, Анет, они где? Если вдруг драка закончилась плачевно? Никто не придет на помощь?
Заметив страх и отчаяние в глазах невесты, Денис удовлетворенно улыбнулся и, бросив напоследок:
— Не расслабляйся, за тобой скоро придут, — направился к двери. Остановившись у порога, он брезгливо произнес, — Нужно же привести тебя в порядок. Смотри, на кого ты похожа, прямо драная каркалка. Как твоего герцога только не стошнило, хотя может его просто потянуло на экзотику?
Слеза стекла по щеке, на какое‑то время, возвращая девушку из воспоминаний. С момента этого разговора прошло больше суток. А ничего нового известно не стало. Оля сидела взаперти в маленькой комнате и не знала, что делать дальше. По всему выходило, что нужно ждать. Только вот чего? Того момента, когда придет Денис? Необходимо было найти возможность сбежать, но вот как? Толстые решетки на окнах, массивная запертая дверь, а за ней — коридор. Она уже делала попытку смотаться.
Буквально через пятнадцать минут после ухода Дениса за ней явились две необъятных размеров женщины‑трольчихи. Придирчиво покрутили девушку, словно неодушевленную куклу, что‑то невразумительное бормоча себе под нос и, толкнув в спину, заставили двигаться к выходу. Ольга вся подобралась, стоит только оказаться в коридоре и можно дать деру, хоть в окно, хоть в дверь, куда угодно, только быстрей из этого кошмара. Но, как оказалось, эту возможность предусмотрели. Длинный узкий коридор без окон и две конвоирши, крепко держащие за руки, даже попытка ускориться результата не дала. Видимо, здесь привыкли справляться и не с такими. Едва только Ольга попыталась вырваться, как ее тут же сзади грубо поймали за волосы и настойчиво посоветовали больше попыток не предпринимать. Девушка испуганно сглотнула и осторожно кивнула, соглашаясь. Пока дергаться было бессмысленно.
