— Четырнадцать, сэр.
— Четырнадцать лет! — изумился Клути. — А ты торчишь черт знает где, и никого рядом, кроме меня! Проклятые горгорианцы, у которых нет должного потчте.., почтче.., по-чте-ния к магии!
— Мгм, — согласился Вулфрит.
— Вот что я тебе скажу, парень. Горгорианцам уже недолго осталось коптить воздух.., во всяком случае, в человеческом обличье.., если ты можешь назвать горгорианца человеком, что, я полагаю, ты должен делать, потому что нельзя достаточно хорошо отделить его куда-нибудь таксономически. Кроме того, они естественным путем скрещиваются с человеческими особями, что означает, что они люди. Но встает вопрос, является ли данный путь действительно естественным; вопрос, который, я полагаю, надо исключить, потому что, если ты начнешь утверждать, что изнасилование не является естественным, то сразу угодишь в передрягу, а тогда.., о чем это я? — Рука, которой Клути активно жестикулировал, опустилась. Он озадаченно посмотрел на нее и использовал, чтобы вылить остаток вина из бутылки в свой кубок.
— Я не знаю, сэр, — ответил Вулфрит.
— Не знаешь. Конечно, ты ничего не знаешь, потому что тебя засунули в эту пещеру! Все, хватит, мой мальчик! Парень твоего возраста должен чаще бывать на людях, так что получай отгул, отправляйся в деревню и повеселись там! Возьми дюжину медяков из коробки на печи — и валяй веселись!
Вулфрит не верил своим ушам.
— Вы уверены, Учитель Клути?
— Конечно, уверен.
— Но вы никогда прежде не давали мне никаких отгулов.
— Тем более ты переработал, не правда ли?
Вулфрит понимал, что спорить, наверное, глупо. Но идея отгула была слишком уж неожиданной.
— А кто присмотрит за пещерой?
— Конечно, я! А ты иди веселись.
— Один? Не хотите ли вы тоже пойти попраздновать?
— Я буду праздновать прямо здесь, парень. У меня есть еще одиннадцать бутылок шипучего и формула вызова суккубини, которую я хочу испробовать.
— Суккубини?
— А это уже не твое дело, иди в селение!
— Есть, сэр. — Вулфрит повернулся и побрел вниз по склону, в то время как Клути откручивал проволоку со второй бутылки.
Фрэнк уныло сидел за столом у двери. Он помнил, что в его прошлый визит столов было три или даже четыре. Сейчас их осталось два, а куча растопки у очага указывала, куда делась другая мебель.
Мангли расположилась рядом и с интересом оглядывалась по сторонам. Первый раз в жизни она видела гидрангианский дом, такой же грязный, как и горгорианский шатер. Девушка почувствовала странную тоску, но не по тенту из вонючих шкур, а по Дворцу Быка и особенно по апартаментам королевы. Она поняла, что была бы рада никогда больше не видеть варварского жилища. В конце концов немая женщина не способна присоединиться к женскому союзу и выучиться традиционному горгорианскому колдовству. А не считая колдовства, единственная занимательная вещь в горгорианских палатках — это горгорианские мужчины. Но она может обойтись и без них: королевским курьерам иногда не хватает энтузиазма, но они куда чище и менее опасны для здоровья.
Крупная женщина выплыла из кухни и, увидев двух посетителей, засияла улыбкой.
— Рада видеть вас снова, сэр! — сказала Арметта. — А это ваша досточтимая супруга?
Мангли насмешливо фыркнула. Фрэнк нахмурился и ответил:
— Увы, скорее просто подруга.
— Печально для вас обоих. Чем могу служить?
— Эль, — сказал Фрэнк. Мангли сердито зыркнула на него и пнула под столом ногой.
Курьер сразу же добавил:
— Эль для начала, мы хотим просить вас об одолжении, как только немного утолим жажду.
— О? — Арметта снова расплылась в улыбке и подмигнула. — Я иду за элем. — И чинно поплыла обратно в кухню.
Чуть позже, когда посетители приканчивали эль, Арметта подошла к их столу и сложила руки на груди.
— Ну, какое одолжение?
— Мы ищем кое-кого, — объяснил Фрэнк. — Полоумный пастушок, хорошо сложен, черные волосы, красивое лицо.
Арметта наморщила лоб.
— Да таких здесь пруд пруди. Пустоголовый Кристо, во-первых, или Черный Хендер, или еще Биккель-Сопливец.
— Нет, нет. Он сказал, что его зовут...
Но тут входная дверь заскрипела. Фрэнк оглянулся — и передумал заканчивать фразу.
— Не важно, — сказал он. — Вот этот парень.
Арметта пожала плечами и удалилась. А Мангли приоткрыла рот и застыла с идиотским выражением на лице. Мальчик, перешагнувший порог, был вылитый принц Арбол. Если бы девушка не знала наверняка, она бы поклялась (если бы могла говорить), что это и есть наследник Горгорианской империи.
Однако принц понятия не имел о существовании селения Вонючие Ягоды и наверняка вернулся бы во Дворец Быка. Более того, несмотря на ужасные варварские манеры, он никогда бы не стал носить поношенный темно-серый ученический балахон.
И принц Арбол никогда бы не стал осматривать грязную маленькую деревенскую гостиницу с таким изумлением.
— Данвин! — закричал Фрэнк. — Рад увидеть тебя снова!
Мальчик молча вошел, уселся за соседний столик, а затем равнодушно и вежливо кивнул в сторону Фрэнка и Мангли.
Фрэнк окликнул его снова:
— Данвин! Ты помнишь меня? Мы же встречались здесь в прошлом месяце.
Парень озадаченно оглянулся.
— Я имею в виду тебя, Данвин!
Мальчик нахмурился:
— Вы обращаетесь ко мне, сэр?
— Конечно. Ты ведь Данвин?
Мальчик поразмышлял — старательно, закусив нижнюю губу. Потом отрицательно потряс головой.
— Нет, я понятия не имею, что такое «данвин».
— Это твое имя.
— Но меня зовут Вулфрит.
— Когда мы были здесь в первый раз, ты говорил, что твое имя Данвин.
Вулфрит растерянно моргнул. Он бы очень хотел, чтобы рядом оказался Клути с полезным советом.
— Я не помню, чтобы мы когда-либо встречались, сэр, и тем более чтобы я говорил вам, что мое имя Данвин.
Мангли бросила на Фрэнка встревоженный взгляд, но он успокаивающе похлопал ее по руке и прошептал:
— Этот парень утверждал, что его мать — овечка. Он, наверное, вообще туго соображает и меняет имя пару раз в месяц.
Однако Мангли не желала успокаиваться.
— Да взгляни же на него! Разве он не копия принца Арбола?
С этим горгорианка никак не могла поспорить.
— Ладно, — громко сказал Фрэнк. — Раз уж ты ничего не помнишь, подсаживайся к нам, и мы представимся.
— Я не хочу престави...
— Черт! Иди сюда, и мы закажем тебе пинту лучшего эля!
Вулфрит, понимавший, что его финансы более чем скромны, не устоял. Он пересел к странной парочке. Фрэнк махнул Арметте, и моментом позже перед учеником чародея появилась полная кружка.
— Итак, — сказал Фрэнк, словно продолжая прерванный разговор. — Как поживают овцы?
Вулфрит изумленно хлопал глазами.
— Не знаю. А как они должны поживать?
Фрэнк растерялся.
— Если ты не знаешь, то я тем более. Я ведь не пастух.
— А кто ты? — подозрительно спросил Вулфрит.
— Меня зовут Фрэнк, я путешественник. — Он показал рукой. — А это моя компаньонка Мангли.
— Я... — Вулфрит запнулся. Он вспомнил, что настоящие имена надо хранить в секрете. Правда, он уже назывался, но, похоже, странствующий чудак ничего не запомнил. — Рад познакомиться с вами. — Он вежливо кивнул Мангли.
И только когда Фрэнк снова заговорил, Вулфрит обнаружил, что все еще смотрит на молодую женщину.
Неожиданно его посетила мысль, что вино, женщины и песни не такое уж и плохое развлечение.
— Простите, — торопливо пробормотал он. — Что вы сказали?
— Я спросил, что ты здесь делаешь?
— О, мы праздновали...
— Мы?
— Гм. — Внезапно насторожившись, Вулфрит внимательно посмотрел на своих собеседников. Мужчина действительно выглядел безобидно, но одежда женщины вызывала непонятную тревогу: с прямоугольным вырезом, из тяжелой грубой ткани, никаких оборочек, фестончиков и лент, как на традиционном гидрангианском платье.
А Клути был беглецом. Горгорианцы объявили чародеев вне закона, разрешив только ограждающую ворожбу да мелкое колдовство своих женщин. Конечно, эта пара вряд ли охотится на беглых магов Но разбалтывать все не стоит.
— Я имел в виду себя. Я праздновал. Один.
— Ах вот как! И что ты праздновал?
— Да так, ничего. Свой день рождения, — сымпровизировал Вулфрит.
— Тогда поздравляю. Сколько же тебе стукнуло?
Вулфрит решил не отвечать и попытался сменить тему:
— Рад познакомиться с вами, Мангли. Вы издалека или местная?
— Она не может говорить, — быстро вмешался Фрэнк. — Несчастный случай.
Мангли бросила на него горестный взгляд. Несчастный случай, как же!
Но Фрэнк уже вернул разговор в прежнее русло:
— Так как, ты говорил, твое имя?
— А я и не говорил, — соврал Вулфрит.
— А мне казалось, что ты — Данвин, сын Одо.
В памяти Вулфрита что-то шевельнулось, но он потряс головой и сказал:
— Не-а.
Фрэнк нахмурился.
— Значит, ты не пастух?
— Не-а.
