– Сильнее тяните, еще сильнее!
Алин залился нервным румянцем и попробовал еще раз объяснить своему белоснежному жеребцу, кто из них двоих хозяин положения. Выяснение отношений завершилось со счетом 1:0 в пользу эльфа, потому что жеребец наконец-то сдался и позволил хозяину провести себя сквозь естественную преграду.
Рюин плавно входил во вторую декаду, и деревья уже вовсю радовали глаз золотом и багрянцем листвы. Бабье лето в этом году наступило позднее, чем обычно, но с лихвой оправдало задержку: днем солнце припекало вовсю, а вечером туман был уже не такой густой и холодный. Вместе с погодой настроение мое улучшалось не по дням, а по часам, я даже перестала ворчать на Алина и ругаться с Вилькой из-за очереди на дежурство у котелка: мы с ней одинаково не любили готовить, хотя при необходимости могли сварганить что-нибудь относительно съедобное, даже вкусное. Сегодня была как раз моя очередь ковыряться у костра, но я ни разу не огрызнулась на маячившего тут же эльфа, который то и дело предлагал свою помощь.
Я крутилась у котелка, то подсыпая в кашу специй, то снимая пробу, когда на усыпанной толстым лиственным ковром поляне появился Данте, гордо державший в руках пойманную в ближайших кустах куропатку. Оглядев нас с Вилькой, алчно уставившихся на потенциальный обед, он широким жестом предложил нам сию дичь на ощип со словами:
– Девочки, обед заказывали?
Мы заказывали, еще как! Вот только одной куропатки на пятерых было по меньшей мере маловато, поэтому, посовещавшись с Вилькой, мы решили, что из птички надо будет сварить суп, который вместе с пшенной кашей пойдет просто на ура. Вилька бегло поблагодарила нашего добытчика, и следующие полчаса мы старательно ковырялись с птичкой, которая вопреки всем законам подлости оказалась довольно молодой и далеко не тощей.
Наконец каша сварилась, и мы, разложив ее по походным тарелкам, начали неторопливо насыщаться, поджидая момента, когда будет готов суп из куропатки.
– Данте, куда дальше? – поинтересовалась я, уплетая кашу и косясь в сторону нашего проводника. Он ответил не сразу, задумчиво поводил ложкой по тарелке, потом поднял на меня удивительные глаза с серебряными искрами и тихо ответил:
– Дальше мы немного отклонимся от тракта на запад и пройдем через деревню под названием Ивушки, а оттуда до Вельги-реки рукой подать – верст двадцать, не больше.
Я выжидательно уставилась на Данте. От меня не ускользнуло, что, если он задумывается, прежде чем ответить, это означает, что нас в названном им населенном пункте может ждать неприятность. А неприятности по одной не ходят, поэтому я уже заранее приготовилась к очередному походу на вурдалаков, когда Данте сказал:
– В этой деревне живут не люди, вернее, не совсем люди.
– А конкретней?
– Конкретней – оборотни.
– Истинные? – со знанием дела спросила я. Дело в том, что если оборотни в деревне Ивушки живут истинные, то волноваться не о чем – истинные оборотни при смене ипостаси никогда не теряют человеческой способности мыслить и рассуждать. В каком-то смысле истинные оборотни сходны с разумными волками – точно так же способны общаться с помощью направленной телепатии, как Серебряный, но в отличие от него могут перекинуться обратно в человека в любой момент.
Такие оборотни не очень опасны, вернее, опасны ровно настолько, насколько может быть опасен вооруженный человек. В княжестве Рось есть пять официально зарегистрированных деревень, где практически все жители – истинные оборотни, причем в основном с волчьей ипостасью. Очень редко встречаются рыси и медведи и почти никогда – тигры. Но и такие есть. Как-то раз мы с наставником посетили деревню, где старостой был оборотень как раз с тигриной ипостасью. На деле – добрейшей души человек, неспособный обидеть ни одно живое существо. Конечно, огромный золотистый тигр размером с теленка и вершковыми клыками смотрится страшновато, но, увидев хотя бы раз, как он уступает дорогу волчице с выводком, ты раз и навсегда перестаешь бояться его. В конце концов, с такими оборотнями всегда можно найти общий язык, было бы желание…
– Нет.
Короткий ответ Данте выдернул меня из пучины воспоминаний. Я моргнула и несколько непонимающе посмотрела на него. Он терпеливо повторил:
– Нет. В Ивушках живут неистинные оборотни.
– Что? – Я подавилась кашей, и Хэл тотчас от души хлопнула меня по спине, отчего я чуть не ткнулась носом в землю. – Ты что, хочешь сказать, что Ивушки – деревня проклятых?
– Да.
– И ты хочешь провести нас через нее?
– Минутку, я чего-то не понимаю. – Хэлириан вопросительно посмотрела на Данте. – Какая разница, истинные оборотни или нет?
– Разница в том, что истинные оборотни не приносят много вреда, поскольку при смене ипостаси сохраняют человеческий разум. А проклятые оборотни получили способность к спонтанному превращению вследствие укуса себе подобной нежити или же проклятия. Поэтому неистинных оборотней называют волколаками. Когда волколаки сменяют ипостась, то полностью теряют разум и возможность рассуждать. Они превращаются в свирепых хищников, которыми руководит жажда крови. Вот что такое неистинные оборотни, – охотно просветила ее я.
– А там их будет целая деревня! – Вилька отвлеклась от процесса варки супа и уставилась на нашего проводника, который продолжал невозмутимо поглощать кашу. – Данте, ты что, свихнулся? Ведь если вдруг всей деревне приспичит перекинуться, то живыми мы оттуда не выйдем!
– Риск, конечно, есть, но все же не очень большой. Если мы пройдем через Ивушки, то сэкономим два дня пути. К тому же полнолуние уже было, следующее намечается не раньше чем через пару недель, так что опасаться нечего.
– Нет есть чего, – возразила я. – В полнолуние превращаются только те, кто стал волколаком вследствие укуса. Но когда ты превращаешься из-за наложенного заклятия, то толчком к смене ипостаси может стать все что угодно. Все, что пришло в голову заклинателю. Наставник рассказывал, что он встречал в странствиях женщину, у которой толчком к смене ипостаси был детский плач. То есть стоило ей услышать, как плачет младенец, и она превращалась в жаждущее крови животное… Оказывается, в молодости эта женщина отвергла ухаживания одного очень богатого человека, который нашел чернокнижника и отомстил ей столь оригинальным способом… – Я замолчала, повисла неловкая тишина, которую нарушил робкий голос Хэл:
– И что потом? Твой наставник снял заклятие?
Я покачала головой:
– Нет, не сумел. Заклятие такого рода может снять только тот, кто его наложил. Но Лексей придумал вот что – он лишил женщину слуха. То есть она не могла услышать детский плач, а значит, заклятие не срабатывало. Потом она вышла замуж и родила двоих детей. Пусть она не могла слышать их голоса, зато тяга к убийству пропала раз и навсегда… Вот такая история.
– Печально, – резюмировал Данте.
– А я не согласна! – возразила Вилька. – В конце концов, она обрела счастье, а ради этого можно пожертвовать собой.
– Можно, – согласился Данте. – Только не каждое счастье стоит таких жертв.
– Данте, а что, по-твоему, стоит подобной жертвы? – поинтересовалась я, теребя голубой шарфик.
– Свобода, – не задумываясь, ответил он. – Быть свободным от условностей и принадлежать самому себе. Вилья, у тебя суп выкипает.
– Да? – Вилька встрепенулась и ринулась к котелку. Повозившись над ним секунд тридцать, она объявила:
– Налетайте!
Суп оказался на высоте – все-таки в Вильке пропал великий кулинар, но, когда я заикнулась о возможной смене профессии, подруга одарила меня столь многозначительным взглядом, что я предпочла заткнуться и перевести разговор на тему предстоящего проезда через деревню оборотней. А поговорить-то было о чем.
В самом деле, если в деревне проживают только укушенные, то бояться действительно нечего – до полнолуния еще ой как далеко. Но если будут заклятые, необходимо осторожно выяснить, что является «спусковым крючком» механизма заклинания, иначе можно влипнуть в крупные неприятности. Я вяло полистала путевые заметки наставника, но ничего нового не обнаружила. Лексей Вестников когда-то посещал Ивушки на новолуние, но ничего страшного с ним там не случилось. Значит, там относительно безопасно. Вообще-то Данте прав – риск, конечно, существует, но не такой, чтобы делать крюк в два дня по тракту. К тому же от Ивушек идет прямая дорога к Вельге-реке, где можно будет отправиться вниз по течению на ладье.
– Ладно, уговорили. – Я с треском захлопнула путевые заметки наставника и сунула тетрадку в свою бездонную сумку. – Едем в Ивушки.
