Когда же мне надоела эта возня и подобные песни, я кашлянул:
— Эй, подруги, хорош лаяться. Если вы укажете мне путь, то я каждой подарю по глазу и вставные челюсти забабахаю.
— Что-о-о? — тут же встали в позу встревоженного суслика трое старух. — Ты нас не обманешь?
— Да было бы чего обманывать. Подумаешь… — я щелкнул пальцами и у каждой старухи оказалось по два глаза и по вставной челюсти. — Теперь нормально?
— Я вижу!!! — хором вскричали старухи, а потом лязгнули зубами. — Мы можем кусать и пережевывать! Иди же сюда, добрый пришелец, мы тебя укусим и пережуем.
Они протянули ко мне морщинистые руки и оскалились голливудскими улыбками. Вот такие вот престарелые людоедки. Безобразницы, не ценящие добро.
Пришлось снова щелкнуть пальцами, чтобы убрать подарки. Старухи на миг застыли, ощупали свои лица, а потом горестно взвыли:
— Верни! Верни нам глаза и зубы, добрый пришелец! Мы не будем кусать тебя и даже пережевывать не станем. Верни же нам их! А мы покажем путь! Верни прекрасные зубы и глаза-а-а-а…
Они так активно умоляли, что даже поползли ко мне на четвереньках, живо перебирая сухими коленями и морщинистыми руками как три самки пауков-птицеедов. Я отступил пару раз, потом ещё пару и ещё. В общем, когда старухи поняли, что их сейчас накроет морской волной, было уже поздно. Я едва успел перехватить тощие тела, когда море попыталось добычу.
Пришлось соорудить костер, чтобы обогреть их. После такого наказания женщины притихли и только дрожали, прижавшись друг к другу. Три мокрые старухи в лохмотьях выглядели жалко. Я не выдержал и снова щелкнул пальцами. Ко всему прочему добавил от широты душевной небольшой серый платок.
— Смотрите, старушки-веселушки, вот если постучите по платку и скажете «Крекс-пекс-фекс», то на нем возникнет еда. Вам уже не нужно будет охотиться и заниматься прочей хуйней. Запомнили? Попробуйте.
Тут же три костлявых кулачка ударили в платок и раздался клич:
— Крекс-пекс-фекс!
На платке появилась жареная курица, ломти спелой дыни и виноград. Три старухи мигом забыли о своих мокрых лохмотьях и набросились на угощение. Только за ушами хрустело, когда мясо исчезало вместе с костями в ненасытных ртах. Новые зубы без устали перемалывали самые твердые сухожилия, глаза весело поблескивали на меня. Более счастливых старух вряд ли можно было увидеть.
В скором времени угощение провалилось в раздувшиеся животы и старухи хором сыто рыгнули.
— А теперь, добрый пришелец, не будешь ли ты так добр, чтобы соорудить нам хижину, в которой мы смогли бы спокойно встретить старость? — спросила одна из старух.
Я хмыкнул. Что-то такое на памяти возникло… Там тоже исполнялись желания старухи, а потом она настолько прихуела, что пожелала нечто невразумительное, а по итогу осталась ни с чем. Чтобы не повторять эту историю, я покачал головой:
— Бабки, я ведь могу и забрать то, что дал. Давайте, рассказывайте про Медузу, иначе…
— Ищи её вон в той пещере! — тут же выпрямились пальцы и показали на дальнюю гору. — Там начинается Страна Ночи и только мы можем пустить туда случайного путника.
Я прищурился и увидел почти на верхушке горы темное отверстие пещеры.
— Ого, туда ковылять ещё нужно…
— А ты возьми вот сандалии летучие, они достались нам от самого Гермеса, — сказала первая старуха.
— От самого Гермеса? То есть этот пройдоха вам отдал летучие сандалии по доброй воле?
— Ну, не совсем и сам отдал, скорее, он не нашел их на прежнем месте, когда проснулся после полуденного сна, — хихикнула первая старуха.
— А у меня есть шлем Аида, — протянула шлем вторая старуха.
— Он тоже любитель поспать?
— Ещё как! Вот храп его и привлек моё внимание.
— А ты что спиздила? — спросил я у третьей старухи.
— Волшебную суму. Она может расширяться и сужаться по велению хозяина. Ею обладал один кентавр…
— Но он тоже как-то уснул и тогда… — кивнул я.
— Всё-то ты знаешь, добрый путник. Но мы даем тебе эти вещи с одним условием — чтобы ты их вернул обратно. Ты же вернешь?
— Конечно верну. Они мне особо-то и не нужны. Но пусть будут, — убрал я вещи в суму, когда увидел, как руки старух потянулись за подношением. — Как одолею Медузу, так и верну обратно. Честное джиннское.
Старухи кивнули и сразу же забыли про меня. У них появилась новая забава — волшебный платочек со жратвой.
Я же полетел в сторону указанной горы. На подлете к горе что-то блеснуло у подножия, и я спустился к сверкнувшему объекту. Этим объектом оказался зеркальный щит, зажатый в руке каменной статуи. И ладно бы эта статуя была одна — рядом находились ещё около сотни каменных воинов. Прямо как терракотовая армия китайская монарха. Все застыли в разных позах, но с одинаковым выражением ужаса на лице.
Ого, да что же это за великан тут играет каменными солдатиками?
— И долго ты будешь на них пялиться, джинняра озабоченный? — раздался знакомый голос. — Или тоже хочешь кого-нибудь оприходовать?
Настолько знакомый, что я слышал его на протяжении двух тысяч лет.
— Гуля? — обернулся я на звук голоса, но моей подруги нигде не оказалось.
— Да ты не пялься по сторонам. Посмотри в щит!
Я резко дернулся к щиту, из глубины на меня скалилась довольная рожа моей старой подруги.
Глава 20
— Ты как здесь? То есть — ты что здесь? То есть — с какого хрена ты здесь??? — вырвалось у меня.
— А ты всё также умен, — хмыкнула Гуля. — Мы тут за тобой давно наблюдаем и ставим ставки. Масуд, я тебя знаю давно, поэтому поставила на то, что дойдешь до финала.
— Ты знаешь, что я Масуд?
— Конечно же знаю, Драмир иногда во сне курлыкает, что выдает его с головой. А ты… даже не сказал мне…
Брови Гули сдвинулись. Между ними пролегла гневная складка. Ещё чуть-чуть и шарахнет молнией из зеленых глазищ. Ага, вот прямо из щита и шарахнет.
— Ну а чего я тебе буду говорить? Тебе чувства нужны, а мне секс…
— Да пошел бы ты! — крикнула Гуля
— И пойду! Вот прямо сейчас и пойду. Хочешь позырить, как я сделаю приятно Медузе?
— Да я уже насмотрелась вволю. Мы тут всем дворцом за твоими приключениями смотрим. Вот прямо лучше всякого телевизора проходит.
Я представил царских особ на диване, возле них придворную челядь, орешки, чипсы… А я на экране сверкаю голой жопой!
Герой-любовник, а-ля Казанова местного пошиба.
Почему-то меня эта мысль вывела из себя и я тоже нахмурился. Так и стоял, нахмуренный, среди каменных солдатиков, и пялился на нахмуренную Гулю. Наша игра в гляделки завершилась моей полной и безоговорочной победой. Гуля моргнула и отвела взгляд.
— А сейчас зачем тут появилась?
— Да потому что тебе сейчас реальная опасность угрожает. Медуза может сделать тебя одним из этих, — Гуля показала на каменных людей.
— И что? Я и не из таких переделок выбирался.
— Не храбрись. На этот раз всё серьёзно. Я… Я не хочу, чтобы ты сгинул.
Я видел, что эти слова дались Гуле с трудом. Сам сглотнул от нахлынувших чувств. Посмотрел на воина, у которого забрал щит, но тот молчал, как каменный истукан. Впрочем, он им и являлся.
— Гуля, у нас же ничего не будет…
— Зато у нас много чего было! Поэтому я тебе и помогаю, глупый джинн! Мы с Драмиром специально наколдовали канал в этот мир, чтобы сообщить тебе об опасности. Маг Астролябиус напрочь отказывается называть условие счастья для Медузы, поэтому тебе придется узнавать его самому, но ни в коем случае не смотри ей в глаза. От её взгляда каменеют! Смотри через щит!
— Всё понял, не дурак. Был бы дурак — не понял бы, — буркнул я в ответ.
— Ой, ладно, не куксись. Я мультик смотрела, так там местный герой использовал щит, как зеркало. В него можно смотреть и не бояться каменного взора Медузы. Всё понял?
— Да понял я, не смотрю в лицо, смотрю в щит. Ладно, справлюсь как-нибудь. А это… Обратно меня никак? Задолбался я по мирам уже прыгать. Того и гляди начну на людей кидаться…
