Он опустошил два бокала, прежде чем его гости управились с одним, и через силу запихнул в себя несколько кусков тушеного мяса. Потом он заговорил.
— Мы сумели спасти корабль, — начал он, — а теперь я хочу попробовать спасти Чи.
Его слова были встречены молчанием. Наконец Моджтахед стерла каплю подливы с подбородка и заговорила:
— Простите, милорд?
— Я хочу спасти Чи, — повторил Северин. — А для этого нам придется отключить пульсар, и я, кажется, знаю, как это сделать.
В кают-компании снова повисло молчание. Моджтахед с Чам-чей переглянулись.
Моджтахед, старшая из выживших сержантов. Чамча, отличный оператор системы слежения, обученный определять местоположение червоточин. Если на «Разведчике» кого-то можно назвать ученым, так только его.
— Да, милорд? — сказала Моджтахед.
— Следите за моей мыслью, — попросил Северин. Он вызвал на стену дисплей и вывел на него модель рентгеновского пульсара, найденную в «Каталоге Астрономических Объектов Анрая». — Рентгеновский импульс вызывается материей, поступающей из аккреционного диска, — сказал он, — Так что если мы сумеем прервать поступление вещества, рентгеновское излучение тоже прервется. В отличие от электромагнитных пульсаров, рентгеновские пульсары в вакууме не работают.
— Милорд, — решился перебить его Чамча. — Мы имеем дело с объектом звездной массы! Пульсары относятся к наиболее плотным из космических объектов — и к самым опасным, — и на что вы надеетесь при наших средствах?
— Масса пульсара огромна, согласен, — подтвердил Северин, — но аккреционный диск состоит из газообразного водорода. Так что если мы устроим взрыв антивещества в диске, антиматерия сметет весь внутренний водородный пояс. — Он улыбнулся слушателям. — Пульсар в нужный час закрывается на обед, Чи спасена, и все мы получаем но медали. Что скажете?
Чамча заморгал. Реакция Моджтахед оказалась более практичной:
— У нас нет ракет с антивеществом.
— Пожертвуем одной из спасательных шлюпок. Набьем ее под завязку антиводородом и отправим на автопилоте.
Чамча робко, как школьник в классе, поднял руку.
— Да? — кивнул ему Северин.
— Я предвижу две трудности, — начал Чамча. — Во-первых, у нас вряд ли имеется достаточный запас антиматерии…
— Тогда мы запрыгнем в спасательную шлюпку, а «Разведчик» отправим в пульсар, — сказал Северин.
— И вторая проблема, — упорствовал Чамча, — состоит в том, что столкновение антиводорода с аккреционным диском не просто уничтожит его, а превратит в излучение. Излучение, направленное на пульсар, не только не отключит его, а еще подогреет, и рентгеновский луч станет значительно мощнее. А радиация, направленная вовне, на аккреционный диск, разогреет аккреционный диск, так что, когда он упадет в пульсар, вы получите сверхмощный выброс рентгеновского излучения. — Чамча изобразил руками подобие взрыва. — И он начисто спалит Чи.
Северин упал духом. Идея, осенившая его в ванной во время бритья, казалась ослепительной, а обдумывая подробности, он еще больше утвердился в ее достоинствах. Лейтенант задумчиво потер подбородок.
Моджтахед, по-видимому сочтя, что дискуссия окончена, с облегчением допила вино.
Но Северин еще не собирался сдаваться.
— Но ведь между этими двумя мощными взрывами, — сказал он, — будет промежуток, верно? Пульсар все-таки выключится?
Круглое, как луна, лицо Чамчи приобрело упрямое выражение.
— Да, на время, — признал он, — но, думаю, всего на несколько секунд, даже если мы запустим в него весь «Разведчик». И стоит нам чуть-чуть ошибиться во времени, Чи просто поджарится.
— А мы не получим медалей! — провозгласила Моджтахед.
— Чи всего-то и нужно несколько секунд, — возразил Северин. Снова обернувшись к настенному дисплею, он вывел на него ряд чисел и окно расчетной программы. — Я еще до завтрака послал запрос астроному Шон-дан из обсерватории Чи, — сообщил он, — и просил переслать нам все имеющиеся у них данные о пульсаре: массу, аккреционный диск, мощность рентгеновского луча. Ответ как раз пришел, так что давайте займемся арифметикой.
Проделанные расчеты не вдохновляли. Будь «Разведчик» даже под завязку набит антиводородом, он не заставил бы пульсар и мигнуть.
— Извините, милорд, — сказал Чамча. — Идея была хороша, но не сработает.
Моджтахед прикончила тушенку и зазвенела ложечкой о чашку.
— Да, милорд. Жаль. — Она явно выбросила эту мысль из головы.
— «Титан», — сказал Северин.
Оба взглянули на него.
— «Титан» — очень большое судно, он набит антиматерией и как раз вошел в систему, — сказал Северин. — И он арендован Службой Разведки, и командует им уорент-офицер Юнот. Я старше его по званию. Так что, — он улыбнулся, — нам придется снова заняться арифметикой.
* * *
На станции Чи работали шестьсот человек; на планете под ней — восемьсот сорок тысяч жителей. В доках станции стояло два грузовых корабля, которые, если полностью разгрузить их, могли взять на борт, может быть, четыре тысячи человек, если набить их достаточно плотно и установить достаточное количество новых туалетов.
Что оставляло восемьсот тридцать шесть тысяч человек на планете в опасности, а это означало, что Мартинесу предстоит много совещаний.
Антирадиационные убежища станции размонтировали и переправили на планету. Руководство нескольких заводов предполагало, что они успеют перестроить производство и изготовить еще несколько штук, но большинству населения Чи предстояло спасаться от радиации по старинке, в глубоких норах, прикрытых сверху земляными насыпями.
Оборудования и строительных материалов для постройки подземных убежищ хватало, но население было не слишком единодушно в стремлении сотрудничать.
— Железнодорожные рабочие собираются спрятать свои семьи в туннелях, — сообщил Мартинесу Аллодорм. — Они считают, что под горами безопаснее всего.
Мартинес из окна своего кабинета на станции сердито оглядел сине-зеленый диск планеты. В стекле отразилось его нахмуренное недовольное лицо. Чи медленно поворачивалась за оконной рамой — станция вращалась вокруг оси.
— Верно, безопаснее, — буркнул Мартинес, — пока они не соберутся оттуда выйти. — Он поймал себя на том, что готов сорваться на крик. — Они что, собираются спускать их с гор по мостам, ставшим хрупкими, как сосульки?! На поездах, у которых электромагнитные подвески могут в любой момент взорваться?! — Он посмотрел на Аллодорма и решительно приговорил: — Железнодорожники отправятся в убежища со всеми прочими.
— Да, лорд инспектор. — Благозвучный голос Аллодорма даже в самые напряженные минуты звучал спокойно. В этом отношении Мартинес отдавал ему должное.
— Со мной связалась мэр Порт-Гарета, — промычала Марселла, не выпуская из стиснутых зубов сигареты. — Она придумала, как сохранить челноки.
Челноки предназначались для доставки на планету грузов с низкой орбиты и неспособны были набирать вторую космическую скорость, необходимую, чтобы отойти подальше от Чи и избежать лучевого удара. Они должны будут остаться на поверхности вместе с большей частью тяжелого оборудования, подвергнуться облучению и, вероятнее всего, прийти в негодность.
Мартинес надеялся, что «Чи Девелопмент Компани» не забыла застраховаться.
Он отошел от окна и тяжело опустился за стол. Пневматическая подушка раздраженно зашипела.
— Леди мэр что, получила инженерное образование? — спросил Мартинес. — С пилотами челноков она говорила?
Марселла улыбнулась:
— На первый вопрос ответ — нет, а на второй — сомневаюсь. Она предлагает отправить челноки на геостационарную орбиту, спрятав их от пульсара за планетой.
— Не сработает, — покачал головой Мартинес. — Луч пульсара проходит не в плоскости эклиптики, а падает под углом с галактического севера. Чтобы поставить планету между лучом и челноками, их придется вывести на полярную орбиту и в точности рассчитать время… — Он оборвал себя. — Погодите-ка, это хорошая мысль. Передайте пилотам челноков, что они могут выйти на полярные орбиты, но запретите им брать пассажиров. Слишком опасно.
Как только было объявлено чрезвычайное положение, Мартинес, как старший представитель Флота, стал полномочным правителем всей системы. В его персоне как бы воплощалась вся власть победителей Шаа.
Будь положение не столь отчаянным, он наслаждался бы им.
— Кстати, — добавила Марселла, — нельзя ли как-нибудь использовать «Каенту»? Я с удовольствием отдам ее, хотя на борту поместится не так уж много беженцев.
— Благодарю, — сказал Мартинес. — Позвольте мне обдумать ваше предложение.
На предыдущем совещании, где присутствовали лорд Ээл и капитаны двух торговых кораблей, возникла дискуссия о том, кого брать и кого не брать на борт.
